— Мне нечего отмечать, Вера. Тем более с тобой.
Она почему-то кивнула.
— Знаешь, первые дни мне тоже было тяжело. Даже бывало, что думала, будто у меня в самом деле появились чувства к мужу… Но все это лишь чувство вины. Намного позже…
— У меня есть чувство вины лишь по одному вопросу, — не дожидаясь, пока она закончит, выплюнул он, — за то, что остался с тобой в тот день в гостинице. Нам больше не по пути, Вера. Пойми наконец.
Вера почему-то грустно улыбнулась кивнув.
— Я поняла. Тебе ещё нужно время, чтобы осмыслить.
— Я не нуждаюсь во времени, — ещё грубее произнес Таир, повышая голос, — и мне не нужны отношения с тобой.
— Ты разлюбил меня? — дрожащим голосом спросила она, и глаза ее медленно наполнялись неприятной влагой, — ты больше… больше не любишь меня, Таир?
В шоке, отойдя назад, она задела принесенную бутылку. Та упала словно в замедленной съёмке, и звук разбитого стекла ещё больше раздражал слух. Таир отстранённо взглянул на разлившееся на полу жидкость и очнулся, когда заметил, что Вера пытается собрать разбитые куски стекла руками.
— Оставь это, Вера.
Поднял ее, усадил на кресло и куда-то исчез. И перед тем, как вернуться, погруженный не в самые приятные мысли насчёт женщины, что никак не должна была находиться в его доме, даже не заметил, как Вера всего на полминуты зашла в его спальню.
Диана звонила… сама!
Что же она должна была ему сообщить, что так резко сбросила, перед этим прося личную встречу? Его не задел обиженный взгляд Веры. Ни капли. И самое странное — ему правда было не хорошо в её компании. Ощущения чего-то неправильного и чужого мигом обволакивали разум при каждом взгляде в её сторону.
***
После очередного разговора с доктором дочери наедине, Лидия вышла из больницы, на ватных ногах направляясь в сторону улицы. Ничего утешительного насчет состояния Дианы или ребенка она не услышала. Она одновременно понимала и наоборот, не хотела принимать отчаянное желание Дианы сохранить ребенка, который уже был обречён на неполноценную жизнь.
Лидия знала, что Диане не понравилось бы ее решение. Но та знала, как Таир сможет повлиять на дочь. Возможно, он сможет ее убедить. Даже если нет, то того факта, что он уже знает об этом — серьезно облегчит состояние Дианы. Узнав его номер через знакомых и позвонив ему, Лидии удалось договориться с бывшим зятем о встрече. Таир вежливо согласился, вопреки тому, что рассказала Диана об их последнем разговоре. Когда вечером Таир пришел с опозданием и, здороваясь, хмуро присел перед Лидией в кафе недалеко от головного офиса его отца, Лидия заметила, насколько сильно он изменился внешне. Таир был таким усталым и раздраженным, что хотел как можно скорее закончить со всеми разговорами. Он ждал, что Лидия позвала его, чтобы заставить слушать очередные бесконечные нравственные речи про сохранение семьи. Ровно такие же, какие вела его собственная мать.
— О чем вы хотели со мной поговорить? — спокойно спросил он у Лидии.
— Я не собираюсь отчитывать тебя за то, что ты сделал, Таир, хотя могла бы, — сухо сказала Лидия, — потому что то, что ты сделал, напрочь разбило мою дочь. Но я пришла не за этим.
— Так за чем же? — не менее сухо ответил Таир.
— Она беременна, — замечая, как изменилось его лицо после этих слов, Лидия дала ему несколько коротких секунд, после продолжила, — врач сказал, что она не сможет вынести ребенка. Она.․․ может умереть, если оставит его. Ты понимаешь, о чем я говорю?
Таир молчал, чуть повернув голову, но не переставая смотреть в глаза женщины, сидящей напротив.
— Сколько месяцев? — не своим голосом наконец спросил он.
— Чуть больше трёх. Еще не поздно прервать беременность, но она напрочь отказывается. Пожалуйста, поговори с ней. Ты ей нужен, хотя она и не подает виду. Моя дочь умирает, Таир. Видел бы ты ее сейчас…
— Подождите. — тихо сказал он, сильно сжимая переносицу пальцами, до сих пор не переваривая то, что услышал. Он станет отцом. Диана забеременела и не сказала ему, думая, что он не нужен ни ей, ни ребенку? Так она о нем думает? Злясь на нее и больше всего на самого себя, он сильно сжал руку, наконец осмысливая то, что сказала женщина.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Как она не сможет вынести? Диана не здорова?
— Она относительно здорова, — сказала Лидия, — но ребенок… У него серьезное хромосомное нарушение, как я поняла. Он не родится здоровым, не будет полноценным человеком. Сегодня врач мне ничего хорошего не сказал насчёт самой Дианы…
Сказав это, Лида вытерла слезы из уголков глаз.
— Она даже слышать не хочет об этом. «Это ребенок Таира — единственное, что осталось мне от него. Как я могу его убить?» — вот это она мне сказала, когда я на коленях молила подумать о своем здоровье.
Таир сглотнул, и Лидия услышала, как хрустнули его пальцы. Все казалось настолько невероятным, страшным сном. Слова, которые он хотел сказать, застряли в голове, и губы так и остались плотно сжаты, словно… Его обдало волной такого сильного потрясения, что на секунду Таир был уверен, что не сможет заговорить.
— Почему она не сказала мне об этом? — лишенным всяких эмоций голосом спросил Таир чуть позже, поднимая разбитый взгляд на женщину, — зачем решила скрывать от меня?
— Об этом спросишь у нее. Я не вправе отвечать за нее.
Он вновь молчал, потупив взгляд. Придя сюда, он ни разу не подумал, что услышит подобное. Молчание тянулось бесконечно долго, пока он не сказал тихим, сдавленным голосом:
— Я… сделаю все возможное, чтобы ее убедить.
— Спасибо, — благодарно кивнула Лидия, грустно улыбнувшись, — я знала, что она хоть что-то значит для тебя. Если захочешь с ней поговорить — завтра утром она будет одна. Я сообщу тебе адрес.
Положив на стол запасные ключи от квартиры, Лидия ушла, оставляя его в полном одиночестве и помешательстве.
Хоть что-то? Если захочешь поговорить?
Таир вновь закрыл лицо руками, перед этим взяв крепкий напиток и позвонив Артему. Диана значила для него гораздо больше, чем «хоть что-то», но он не успел сказать ей об этом. Она бы не поверила. Диана решила вопрос иначе — скрываясь от него и отправив к нему своего адвоката.
Утром следующего дня, осторожно открывая дверь ключом, думая, что Диана спит, Таир зашел в квартиру, оглядываясь. На журнальном столике небольшой гостиной была оставлена обычная каша и лекарства, которые она должна была принимать. Из ванной комнаты доносился звук воды. Спустя десять минут Диана вышла оттуда, разворачивая полотенце и чуть не упала, вскрикнув, когда увидела его так близко стоящего рядом.
Его руки крепко схватили ее, не давая упасть, и ей на миг показалось, что она действительно упала и видит сон, или настолько много думала о нем, что он теперь ей мерещится. Она застыла, широко раскрыв глаза уставившись на того, кого ждала меньше всего. Таир не выпускал ее из рук, пока она не пришла в себя окончательно. Сквозь полотенце он ощущал, как исхудало ее тело и не мог оторвать глаз от бледного, измученного, с темными кругами под глазами от болезненных ночей лица.
— Т…Таир?
— Тот самый, — свойственной себе сухостью ответил он, в то время, как руки медленно отпустили ее.
— Что ты здесь забыл? — отойдя и натянув полотенце повыше, не замечая, как этим открывает худые ноги еще больше, спросила она.
— Тебя.
На миг в глазах Дианы вспыхнула злость, чему Таир был рад. Лучше уж так, чем это полное непонимание и безразличие, которые он видел несколько секунд назад.
— Подожди, я оденусь и скоро приду.
Сдержанно вздохнув, она покинула комнату, оставляя его в размышлениях. Руки дрожали. Его присутствие было настолько неожиданным, что она чуть не потеряла способность здраво мыслить. Диана одевалась медленно, почему-то оттягивая момент, когда выйдет из спальни и снова увидит его.
Но ей пришлось.
И когда увидела, как задумчиво он смотрит в окно, задержала свой взгляд на нем. Повернувшись к ней, Таир скользнул взглядом по всей ее фигуре, не пропустив ни единой детали.