— А какие бывают? — в глазах свекрови горел неподдельный интерес.
— Если коротко, то телекинез, это возможность двигать что-то силой мысли. Телепатия — чтение мыслей или эмоций, термокинез — управление температурой, по сути это тоже телекинез, только воздействие на молекулярном уровне, электрокинез, но о нем я мало читала, — я смутилась, так как про этот вид в той книге почти ничего не было, ну или я просто не запомнила. — Биокинез помогает воздействовать на живое или уже мертвое существо, на живую материю. Хронокинез — управление временем, и экстрасенсорика, что-то вроде прорицания, чтение прошлого и угадывание будущего.
— То есть часть способностей псионика имеют и другие дары? Или псионик может больше, чем доступно простому магу или магическому существу? И откуда ты все это узнала? Я кроме некоторых схожих черт в сказках, нигде о подобном не читал, — закидал меня вопросами свекр.
— Там, откуда я родом, об этом написано немало, — о том, что я не из этого мира мы пока договорились родителей в известность не ставить.
— Потрясающе, и кошмарно, — выдала свекровь. — Тебя же должен бояться сам император! — такой зловещей улыбки я от нее не ожидала.
— Мама, он не должен об этом знать, — отрезал Макс. — Для него Амалия будет слабым телекинетиком и эмпатом. Точка. С некоторыми нестабильными выбросами силы, как особенность дара. Если он узнает о том, какое сокровище моя жена, он убьет её, — высказал мое мнение муж. Муж… я мысленно произнесла это слово еще раз. Удивительные ощущения.
— Согласен, — кивнул Бренер. — Императору ни к чему знать, тем более по легенде, если один из пары умрет…
— То умрет и второй, — продолжила я. — Поэтому никто не должен знать о том, что мы — истинные друг для друга.
— Просто муж и жена, — улыбнулась свекровь. — Очень любящие друг друга. Срочно нужно подобрать браслеты для вас, а то, как вы на «работу» поедете? — если бы я знала, чего мне будут стоить эти слова, то я бы настояла на пиджаке с длинными рукавами для обоих.
Глава 37. Шпионы, везде шпионы
– Большой брат следит за тобой!
— Он мне не брат и не большой.
— Но все равно же следит?
Оказалось, что выбрать среди десятков браслетов-артефактов подходящие, похожие на парные и способные скрыть настоящие, задача сверхсложная. Но только не для моей матери. Я, конечно, подозревал, что она хочет меня женить, но не настолько же.
— Мам, ты можешь не торопиться, мы уже женаты и никуда не сбежим, — попробовал притормозить я её, отбраковывающую одно украшение за другим. Амалия предупреждающе пожала мне руку.
Видимо, жена понимала мою мать, как женщина женщину. Придется довериться её чутью.
— Почему нет ничего нужного, один хлам или новодел, — расстраивалась мама. Отец подал ей бокал с лимонадом.
— Сидни, любимая, не переживай, неужели ты думаешь, у нас ничего не найдется?
— Бренер! Ты гений, помнишь тот ларец, что в прошлом году привезли из Закарии?
— Наследство моей двоюродной бабушки? Помню. Но там были не наши украшения, а подаренные ей… Они сделаны где-то в королевствах корийцев.
— Именно! Их никто здесь и некогда не видел! Неси!
Черный с серебром ларец размером с коробку из-под мультиварки внушал уважение к пробабке, ведь украшения, лежавшие в нем, были подарены поклонником, из-за которого она сбежала из дома, воспротивившись воле родителей. И их было немало, а ведь отец сказал, что это его наследство, то есть маленькая доля внучатому племяннику на память.
— Какая прелесть, и скажи, милый, почему мы до сих пор не открывали его?
— Потому что к нему шла записка: «Откроешь, когда твой сын женится».
— Какая интересная у тебя родственница была, и почему мы с ней не общались?
— Потому что я видел её единственный раз, когда был ребенком, и эти черные глаза мне потом еще неделю в кошмарах ночью снились.
— Она была так страшна? — мама решила подковырныть папу.
— Нет. Она была прекрасной, очень красивой женщиной, но когда она на тебя смотрела, то казалось, что через нее смотрит тьма.
— Она была провидицей?
— Может быть, сын. Иначе как она узнала, что нам понадобятся браслеты, которые получит она, если не выйдет замуж за кого положено, — отец вытащил из груды украшений тонкую черную шкатулку на которой было выгравировано двойное кольцо. — Держи, мне кажется это для вас.
На белой подушке лежало два браслета — по черной основе вился серебряный плющ с красными цветами из рубинов на большом и синими из сапфиров на маленьком.
— Они невероятны, — прошептала Амалия и я застегнул украшение на ее запястье, скрывая рисунок, что запечатлела магия на коже моей истинной.
* * *
— Ты должна переехать ко мне.
— В твои покои в академии? — жена посмотрела на меня внимательно.
— Пока да, а потом, когда все это кончится, в особняк.
— Ну на счет первого я согласна, было бы странно, если бы супруги жили отдельно. А вот на счет второго… Что я буду делать в твоем особняке?
— В смысле? — ее вопрос застал меня врасплох.
— Чем я буду заниматься? На Земле я все время чем-то занималась, училась, работала, тут тоже. А что я буду делать, когда расследование закончится, и ты уйдешь из академии? Сяду дома и буду терпеливо ждать тебя с заданий у окошка темными вечерами?
Я смотрел на нее и понимал, что она задает мне правильный вопрос, что она не одна из тех девушек, что предлагала мама, они бы сидели. Амалия — нет. Слишком сильная и свободная, чтобы запирать себя в четырех стенах добровольно, а я даже не могу подумать, чтобы не то, что приказать, даже попросить об этом.
— А чем ты хочешь заниматься? У тебя будет возможность заниматься всем, чем захочешь, для тебя будут открыты все дороги, я не буду против.
— Возьмешь меня к себе?
— Нет! — резко ответил я, мне не хотелось, чтобы жена сталкивалась с теми гнусностями и ужасами, с которыми мне приходится иметь дело по долгу службы.
— Ты сказал, что я смогу заниматься всем, чем захочу… Только что так сказал. Я работала на Земле в такой же службе, чего ты боишься?
— Тебя уже убили один раз… — я боялся потерять ее, но не мог сказать этого вслух. И тут завибрировал телефон.
— Увидимся позже, — Амалия выскочила из экипажа, а я с тоской посмотрел её в след и не мог догнать. Мне звонил император, я закрыл дверь и включил голограмму.
— Ваше Величество, — изображать поклон по магофону сложно, но приходится.
— До меня дошли интересные слухи, Аластэр, как хорошо, что ты, видимо, уже направляешься ко мне, чтобы все рассказать, — он вновь пытался воздействовать на меня, но от вязи на руке шло успокаивающее тепло, теперь дар императора не действовал на меня. Это было странно, страшно и приятно одновременно.
— Да, мой император, я скоро буду у вас.
Экипаж выехал за ворота, оставляя позади рассерженную Амалию, мне кажется, или я чувствовал ее боль?
Глава 38. Явка с повинной
Как он мог так поступить? Мало того, что сам противоречит собственным словам, так еще и даже не пошел меня догонять? Обидно было до слез. А возвращаться, в уже ставшую родной, академию с браслетом и без мужа, обидно вдвойне. Вот кто ему такой мог позвонить, что он просто развернулся и уехал, а? Истинная, жить без тебя не смогу, убьют тебя — умру я. Чушь! Вон как смылся, живой, здоровенький и бровью не повел, а мне ведь больно. Больно и обидно.
— Амалия? Привет! Ты где была? Ректор прислал сообщение, что приболела, но его тоже не было… Амалия, ты себя как чувствуешь? — Аделис, судя по костюму, шла с пары верховой езды.
— Не очень, хочу поспать.
— А что болит? Сейчас Бобби позову, он все мигом вылечит.
— Не надо, я просто отлежусь и все пройдет, — или вернется Макс и мы помиримся. Или не помиримся. Или Ал. Как мне его называть? Я даже не знаю, как называть собственного мужа. Ну что за брак-то у нас. И развестись нельзя. Все у этих демонов не по-человечески.