вечно бежит на эту треклятую площадку и ведет себя так, словно я эти праздники сама устраиваю, чтобы напомнить ему, какого он происхождения. Хотя на самом деле мне плевать и ему тоже должно быть. Я все для него делаю, знакомлю со всеми и всегда рядом. Он же меня постоянно одну оставляет, бросая на растерзания нежеланным гостям. Спасибо Дагу, что скрасил мне этот вечер, а то просидела бы одна в спальне, а Бьёрк даже не вспомнил бы обо мне».
— Ты расстроилась? — поинтересовался Даг, прервав мой монолог в голове. — Выглядишь подавленной.
— Да…
— Из-за Бьёрка?
— Он всегда себя так ведет, — раздраженно заявила я. — Мне очень обидно. Я много раз просила его не бросать меня одну с гостями, но он продолжает это делать, даже не объясняя почему.
— Он тебе нравится?
После такого неожиданного вопроса в моей голове сразу пролетела мысль:
«Нравится и очень давно».
Но то ли от того, что я злилась на Бьёрка, то ли потому что не хотела, чтобы Даг узнал, я соврала:
— Мы друзья детства.
— Отлично, — Даг широко улыбнулся.
— Почему?
— Я боялся, что у меня нет ни шанса.
— Ты бы отступился, — кокетливо спросила я, замедлив шаг, — увидев преграду?
— Нет, но огорчился бы.
Мы остановились все у того же старого каштана, где недавно проходили. Даг оперся плечом на ствол, я машинально скопировала его позу и также прислонилась к дереву. Наши лица оказались напротив.
— Я бы жизнь положил на то, чтобы понравится тебе и никакой Бьёрк не остановил бы меня.
— Это так мило, но немного пугает, — очень тихо сказала я.
— Не бойся, — шепотом произнес Даг и потянулся ко мне своими губами, нежно коснувшись пальцами моего подбородка.
Я была не до конца уверена, хочу ли его поцелуя. Момент сближения наших губ длился целую вечность, которую я размышляла о Бьёрке. На мое счастье, в саду послышались мужские голоса, беседующие шепотом где-то неподалеку. Это событие стало моим спасением: я резко отскочила от дерева и начала нервно крутиться на месте, ища глазами людей, услышанных краем уха.
— Так ты даешь мне понять, что ничего не выйдет? — голос Дага прозвучал так, словно он сдерживает сильную злость.
— Ты разве не слышишь?
— Нет.
— Вслушайся, здесь кто-то есть, — в последний момент я точно поняла, что не хочу целоваться с Дагом, но пусть лучше думает, что я стесняюсь свидетелей, нежели отказываю ему.
Даг осмотрелся. По нему было видно, что он ничего не слышит. Я же вновь поймала глухое журчание мужских голосов и быстрым шагом направилась по направлению, откуда, как мне казалось, оно исходит.
— Зачем ты туда идешь? — спросил молодой человек, следуя за мной.
— Мне интересно, кто это разговаривает, — это было не так, но таким образом я надеялась избежать объяснений моего отказа в поцелуе.
— Какая разница? Давай лучше поговорим о нас.
— Тихо, — шикнула я, поняв, что мы уже совсем близко.
Я выглянула из-за деревьев и увидела двух стражников. В руках одного из них был бархатный мешочек, из которого мужчина доставал украшения и передавал их второму. Тут я поняла, что это мои драгоценности, те, что я никак не могла отыскать, списывая на бардак в спальне.
— Они делят украшения моей матери, — шепотом произнесла я. — Я все расскажу отцу.
— Не стоит, — заявил Даг. — Я сам разберусь, потом может быть поздно.
Не успела я возразить, как парень выскочил из-за деревьев к стражникам. Те в панике начали прятать украшения себе под мантии. Я же хвостом проследовала за Дагом, выйдя на узкую тропу, на которой стояли пойманные воришки.
— Это принадлежит не вам, — громко заявил Даг. — Я вынужден отдать вас под суд Ордена.
Стражники переглянулись между собой и почти синхронно вытащили мечи из ножен. Слегка испугавшись, я попятилась назад, но затем заметила клинок на поясе Дага и успокоилась.
«Двум обыкновенным стражникам ни за что не одолеть будущего офицера Ордена», — подумала я, но Даг и сам попятился назад.
— Мы не собираемся под суд, — прошипел один из мужчин. — Мне очень жаль, что вы это видели, Лилиан. Ничего против вас не имею, но свидетелей придется убрать.
Я обомлела и вдруг лишилась чувства времени, словно все вокруг застыло. Этот бархатный мешочек мгновенно потерял для меня всякую ценность.
— Забирайте драгоценности и уходите! — голос Дага стал мягким, противным и писклявым.
Парень вытащил свой клинок, дрожащими руками вцепился в него, словно в последнюю надежду, но продолжил пятиться назад. Один из стражников атаковал его, а второй направился ко мне. Я завизжала как испуганный зверек, и сломя голову рванула с места, пытаясь сбежать. Длинное платье, что я надела, чтобы произвести впечатление на приеме, попало мне под ноги, и я моментально оказалась лицом на земле. Мне даже не хотелось оборачиваться и смотреть, что сейчас произойдет. Я закрыла глаза и продолжила кричать.
Лязг металла только усилился, но над собой я более не ощущала чьего-либо присутствия. Набравшись храбрости, я все же повернулась набок и увидела Бьёрка, выхватившего меч из рук Дага и противостоявшего клинком сразу двум противникам.
Бьёрку никогда не было равных в сражениях, но лишь на тренировочной площадке. От этих мыслей мое дыхание сперло, ведь сейчас он вступил в настоящую схватку, да еще и с двумя противниками одновременно.
Все было как в тумане, глаза стянуло непроглядной пеленой: я смотрела в упор, но ничего не видела. Сквозь глухую пробку, что заложила мне уши, просочился топот сапог где-то позади меня. Обернувшись, вдали я увидела отца и пятерых стражников, что неслись к нам от самого поместья. Я снова бросила взгляд в сторону Бьёрка: его противники решили податься в бега, увидав подкрепление, но стоило одному вору отвернуться, как острый клинок перерезал сухожилия на обеих его ногах. Мужчина осел на землю, крича и скукоживаясь от боли. Второй же добровольно бросил свой клинок и опустился на колени, понимая, что подмога противника уже близко. В глазах моих обидчиков застыли страх и безысходность с примесью предчувствия скорой расплаты за содеянное.
— Отпусти нас, — жалобно пропищал стоящий на коленях мужчина.
— Вот, держи, — второй швырнул на землю бархатный мешочек, не прекращая корчиться от боли.
Бьёрк молчал и лишь занес над головой уже раненого противника клинок.
— Стой! — я, наконец, сумела выдавить из себя что-то кроме визга. — Не надо, сохрани им жизни.
— Они этого не заслуживают, — холодно отвел Бьёрк.
— Отец уже рядом, а в зале присутствуют офицеры Ордена, они и назначат им справедливое наказание.
— Ты слишком великодушна, — Бьёрк не собирался меня слушать, тогда я выкрикнула:
— Мое