парня, где только могла дотянуться. С каждым шлепком я все больше злилась, а моя пьяная голова становилась все горячее, пока не взорвалась истерикой:
— Какого черта ты лезешь в мою жизнь?! Ты не ее часть, больше нет! Убирайся! Пошел вон! Пусти меня!
Я дергала руку так сильно, что делала самой себе больно, но это подействовало, Бьёрк отпустил меня. Спокойным голосом он попытался все объяснить:
— Неужели ты не понимаешь, что девушкам опасно находиться в компании малознакомых выпивших мужчин? Я не лезу в твою жизнь, лишь предостерегаю.
— Я буду делать со своей жизнью что захочу! — кричала я. — Ты мне не брат и тем более не отец!
— Ступай в дом.
Гневно шмыгнув носом, я быстро двинулась вперед, оставив позади Бьёрка, который и не пытался меня нагнать. Спиной я чувствовала его пристальный взгляд, следящий, чтобы я дошла до поместья, никуда не свернув.
Я плохо помню, как ввалилась в свою спальню, как разделась, и как уснула. Помню только, что злость и обида не отпускали меня до самого дрема.
Глава 23
Я проснулась с первыми лучами солнца: меня разбудила головная боль и сильная жажда. Подойдя к зеркалу, мне стало стыдно за свой облик: растрепанные волосы, опухшие глаза, синяк на руке. Я собиралась умыться, расчесаться, но посмотрев в окно, увидела, что во дворе собрались все наши гости из столицы. Было похоже на то, что они куда-то выдвигаются.
«Что происходит?» — подумала я.
Не успев привести себя в порядок, я быстро вышла из спальни и направилась к ним на улицу.
* * *
У входа стояли Мия и Сиф, словно зеваки, они наблюдали за мужчинами, собиравшимися в путь. Сестры выглядели лучше и свежее чем я, хоть и выпили намного больше.
— Вы как? — поинтересовалась я.
— Нормально, а вот тебе не мешало бы умыться, — заявила Мия.
— Что тут происходит?
— Эймариус решил не медлить и прямо сейчас заняться мародерами в провинции, — продолжила Мия. — Говорят, они называют себя Братством, эти разбойники.
— Что?! Сейчас?! Отец ничего мне не говорил! — возмутилась я.
— Какие они все горячие, — захихикала Сиф, чуть ли не раздевая глазами воинов.
— Вы вообще меня слушаете?! — я начала злиться.
— Ага… — безразлично ответила Сиф. — Отец не сказал тебе и все такое. Какое тебе вообще дело до разборок мужчин? Лучше полюбуйся на них, какие все красавцы. Сильные, храбрые, молодые. Представь только, скоро они будут размахивать острыми клинками, беспощадно убивать врагов. Прямо мурашки по телу.
— Особенно Бьёрк, — вдруг добавила Мия. — Горячее остальных.
— Что?! — удивилась я.
— Вчера он был таким строгим и жестким со мной, когда заставил уйти домой. Не знаю, но, кажется, он начинает меня привлекать. Ты ведь не против?
— Лили давно плевать, ведь у них ничего и не было. Так, детская влюбленность с одним поцелуем, — ответила Сиф, не дав мне раскрыть рта.
«Только не это… — подумала я. — Мне не прожить и дня, если Бьёрк начнет встречаться с Мией. Я тотчас умру от ревности, если такое случится. Нужно убедить ее, что Бьёрк совсем не такой мужественный, как ей кажется. Но сделать это аккуратно, чтобы сестры не заподозрили, что он до сих пор мне нравится».
— Лили, почему ты притихла? — поинтересовалась Мия. — Это из-за Бьёрка? Ты же говорила, что полностью забыла его.
— Так и есть, он мне безразличен, — подтвердила я. — И тебе должно быть плевать. Он ведь безродный деревенщина, зачем тебе такой муж?
— А кто говорит о замужестве? — усмехнулась Мия. — Я бы развлеклась с мальчиком и все.
Ее слова, словно острый нож, резали мою плоть изнутри. Я надеялась отбить ее интерес к Бьёрку, но лишь довела себя до ощущения тошноты. Хотя, возможно, его вызвало не волнение, а вчерашнее вино, но в любом случае, я предпочла закончить этот разговор.
Ничего больше не сказав сестрам, я, быстро шагая, направилась к отцу. Он вместе с остальными мужчинами подготавливал свою лошадь к выезду.
— Отец, почему на тебе кожаный доспех? — спросила я, едва подойдя. — И клинок на поясе?
— Милая, — радостным голосом произнес отец. — Хорошо, что ты встала, значит, успеем попрощаться.
— Попрощаться?
— Я решил, что должен сам возглавить операцию. Все-таки это моя провинция и только я несу ответственность за ее жителей. Жаль, стальные доспехи уже тяжеловаты, старею.
— Ты не можешь, отец! — меня окутала тревога. — Ты много лет не сражался, не тренировался… и да, ты постарел.
— Лилиан, твой старик еще способен навалять обычным разбойникам.
— Тогда возьми меня с собой. Я много лет упражнялась. Ты ведь знаешь, моя подготовка не уступает воинам столицы.
— Это слишком опасно.
— Но я хочу отправиться с тобой. Прошу! — жалобно пищала я.
— Я не знаю… — он замялся.
Я почти уговорила отца, как вдруг вмешался Бьёрк. Он был неподалеку, запрягал свою лошадь и слышал весь наш разговор. Поняв, что отец почти сдался, как сдавался всегда перед моими уговорами, Бьёрк заявил:
— Лилиан никуда не поедет.
— Это еще почему?! — возмутилась я.
— Потому что я так решил.
— Не ты тут главный, а отец. Это его провинция.
— А это мои люди и моя операция. Я не изменю своего решения, ступай домой.
— Прости милая, — вклинился отец. — Бьёрк уже все решил.
Руки затряслись и дыхание сбилось. Слушаться приказов Бьёрка? Вот уж нет! Обезумев от ярости, я, не сдерживаясь, начала орать на бывшего друга:
— Отправляйся ко всем чертям! Кто ты такой, чтобы решать, что мне можно и нельзя?! Ты грязный попрошайка с дороги, которому я отдала все, что имела! Никто в этом мире не относился к тебе с той же теплотой, с которой отнеслась я! Ты отвратительный человек и мне жаль, что мы вообще встретились!
Бьёрк молча проглотил все мои гнусные слова о нем. Ни одна мышца на его вытянутом лице не дрогнула, даже бровью не повел. Лишь отец заговорил:
— Лилиан, ты ведешь себя неподобающе. Прекрати меня позорить, отправляйся домой и приведи себя в порядок.
Слезы подкатили к глазам и, чтобы не показывать их, я убежала домой, точно, как и велел отец.
* * *
Я вбежала в свою комнату и уткнулась лицом в подушку. Слезы рекой полились из глаз.
«Почему он так поступает со мной? Зачем забирает все, когда я и так была готова поделиться с ним всем, что имею?»
Приступ жалости к себе прервали мои кузины, вошедшие в спальню. С ходу Мия спросила:
— Лили, ты как?
— Мы слышали твои крики во дворе, — добавила