Проторчав на верхней палубе до темноты, спустились вниз, и уже там, в спокойной обстановке, обсудили наши дела за ужином с бутылкой трофейного виски из чемодана.
— Ну как тебе? — спросил Андрей, дождавшись когда я залью содержимое железной кружки в рот.
Виски вообще не моё, я бы лучше водочки выпил, или коньячку на худой конец, но тут сказать нечего, пьётся легко, вкус приятный, а послевкусие заставляет вспоминать яблоневый сад из глубокого детства.
— Пойдёт. Особенно учитывая где мы с тобой находимся, так вообще напиток богов… — ответил я.
Андрей довольно усмехнулся.
— Честно сказать, я все эти дни только и думал о том где нахожусь. Что это за корабль? Какого лешего он делал на Каспии? Почему монеты тридцатых годов с орлами?
— Да ты философ. — в свою очередь усмехнулся я. — Мне тоже многое непонятно, но искать ответы надо не только у себя в голове, но еще и там, где они на самом деле могут найтись… А монеты… С ними как раз всё понятно, история этого мира пошла по другому сценарию, поэтому и орлы…
— Но корабль? Почему он тут?
— А почему нет? Есть море — есть корабль. Скорее всего интересы царской России сместились в этот регион. Можно предположить что ход первой мировой пошёл иначе, революцию «отменили» и то время что у нас ушло на гражданскую войну и все последующее, империя потратила по другому.
— Нет, тут я согласен с тобой, мне тоже приходили подобные мысли, но как именно это произошло? Вот я о чём думаю! — воскликнул Андрей, откупоривая вторую бутылку.
— А ты не думай Андрюха… Пей пока есть что пить, и не думай… Да и какая нам с тобой разница? Ну будешь ты наверняка знать что у них там происходило, ну и что с того? Нам бы домой вернуться…
Андрей долго молчал, мы успели за это время еще дважды выпить, и наконец собравшись с мыслями, выдал длинную тираду из которой я совсем мало что понял. Алкоголь с непривычки действовал особенно эффективно, и даже у меня, с моей способностью пить не пьянея, периодически двоилось в глазах, а он, видимо, совсем до кондиции дошёл.
Бутылку не допили. Посидели ещё немного, и отправились спать. Деревянные лежанки из ящиков особым удобством похвастать не могли, но это компенсировалось усталостью, и уснул я едва коснувшись головой «подушки».
Сны мне снятся нечасто, и обычно они бестолковые, но в эту ночь всё было иначе.
Рёв сирен, грохот выстрелов и резкий запах машинного масла заставили меня открыть глаза. Лежал я почему-то на полу, Андрея нигде не было, как не было и сложенных из деревянных ящиков лежанок.
И лампочка под потолком. Откуда?
Отойдя от шока, я поднялся на ноги, и движимый любопытством, выглянул наружу. Сначала не поверил, протер глаза, но картинка оставалась прежней — по лестнице что ведёт на нижнюю палубу, бежали матросы. Дюжие мужики в черных бушлатах, бескозырках и тяжеленных башмаках. Глядя на них я всё-таки вспомнил что сплю, и уже ничего не опасаясь. припустил следом.
Прямо, направо, снова прямо и наверх по железной лестнице.
Третья палуба. Темно, крики, взрывы, лучи прожекторов в небе, и ужасающий рев, буквально разрывающий ушные перепонки.
Про сон я уже не думал, хотелось одного, спрятаться куда-нибудь подальше, но мне не дали, здоровенный унтер с окровавленным лицом толкнул меня к зенитному орудию возле которого лежали двое убитых матросов, и ревя как стадо раненных бизонов, недвусмысленно дал понять что место за зениткой теперь моё.
Разбираться как тут все работает, нужды не было, откуда-то я всё это знал. Спихнув мертвого зенитчика на пол, оттащил его подальше, и уверенно взялся за ручки орудия. Теперь нужна цель.
Вот только гудит повсюду, толком ничего не видно, лучи прожекторов бестолково мечутся в небе, и куда стрелять непонятно.
Но тут вдруг лучи сошлись в одной точке, отчётливо прорисовывая силуэт самолета. Что за модель — сказать сложно, но оно и не нужно, если подсвечивают, значит надо стрелять.
Быстро довернув ствол зенитного орудия на нужный угол, тронул спусковую скобу, выпуская длинную очередь. Не попал, мои трассеры ушли ниже и правее, но кто-то оказался более удачливым, и самолет всё равно завалился на крыло, через мгновение исчезая в яркой огненной вспышке.
Лучи снова беспорядочно заметались, но быстро собрались вместе, выдергивая из ночи очередной самолет.
— Да! — взревел я от восторга, когда именно мой трассер упёрся в подсвеченный силуэт, и хоть в этот раз взрыва не последовало, я видел как тяжелая машина попросту развалилась на куски.
Ликованию моему не было предела, радость душила меня, и когда высветился ещё один силуэт, я снова прильнул к прицелу.
Щелк-щелк. Ничего не происходило, кончились патроны, и зенитка бестолково дергала затвором. Мигом сорвавшись с места, я подтащил тяжелый деревянный ящик, сорвал крышку, и вытащив оттуда необычно длинный рожок, заменил им пустой.
Снова прильнул к прицелу, и ругаясь на идущий от ствола пар, — он мешал целится, слепо ловил в прицел очередную цель.
Очередь — мимо. Еще одна, опять мимо. Внезапно что-то страшно завыло, и в прицеле появился быстро приближающийся силуэт. Пикирующий бомбардировщик!
Не знаю откуда взялось столько хладнокровия, но я спокойно опустил ствол орудия на нужный уровень, и хорошенько прицелившись — на это ушло не более двух секунд, плавно нажал на гашетку.
Выше…ещё выше…Попал!
Перерезанное трассером крыло бомбардировщика полетело в одну сторону, а сам он закувыркался в другую.
— Да! Да! Да! — заорал я, но ничего больше сделать не успел, — глухой удар, короткий полёт, и взрывная волна буквально впечатала меня во что-то твёрдое.
На мгновение потеряв сознание, я тут же очнулся, и пытаясь вздохнуть, закашлялся. Повсюду был дым, нестерпимый кашель душил горло, я ничего не слышал, а из ушей текла кровь. Попробовал встать, но тело не слушалось, всё что я сейчас мог, просто смотреть в светлеющее небо.
Сон кончился так же внезапно как и начался. Сидя на лежанке я пытался сделать так чтобы наваждение не забылось, не исчезло как это бывает со сновидениями.
Посидел немного, встал, с трудом сдвинул тяжёлую створку амбразуры. Светало.
Посмотрел на спящего Андрея, поднялся, и стараясь не шуметь, вышел в коридор.
Если в своём сне я вышел из этого же отсека, значит идти нужно налево, потом направо, наверх, еще раз направо и снова наверх.
Проделав тот же путь, я остановился напротив закрытой двери. Подёргал, не поддаётся. Навалился сильнее, что-то сдвинулось. Схватился за торчащую из стены скобу, упёрся ногой, и надавил что есть силы. Не сразу, но тяжёлая створка поддалась.
Уже зная что увижу, заглянул внутрь. Ну точно, то самое место из сна. Зенитка с задранным вверх стволом, ящики с патронами у стены, два скелета в углу, и ещё один прямо возле орудия.
Глава 15
Рассказывать о своём сне Андрею не стал, решил что смысла нет, он и так в философию ударился, а тут вообще с ума сойдёт. Так что позавтракав и обсудив план действий, мы занялись делами насущными, а именно подготовкой к реставрации древних бипланов-истребителей.
Первым делом выбрали несколько внешне выглядевших наиболее «живыми» экземпляров, залезли в моторный отсек, там проверили, прошлись по электрике, и в итоге остановились на одном, самом приемлемом варианте.
Вода до него не добралась, стоял он почти под навесом, поэтому пострадал гораздо меньше других. Краска местами слезла, но номер — семьсот восемнадцать, и аббревиатура эскадрильи на фюзеляже сохранились. Обшивка, правда, кое-где гнилая, но за счёт доноров это можно достаточно легко восстановить. Мотор с виду цел, патрубки местами только рассохлись, хотя это не страшно, такого добра в трюме достаточно. Шасси в порядке, ржавчины почти нет, подшипники смазать, и вообще порядок. Приборы в кабине не битые, штурвал, рычаги все на месте и функционируют. Разумеется до того как истребитель поднимется в воздух, работы предстоит ещё много, но ничего сверхъестественного не предвидится, чистая слесарщина. Разобрать, прочистить, вернуть на место. Плюс с топливом разобраться. Бензин, масло.