Посадка удалась не так удачно как взлёт, но обошлось. Сел неподалеку от громады авианосца, остановившись возле подпрыгивающего от нетерпения Андрея.
— Сколько?
— Семь минут!
Андрей засёк время в полёте, и теперь требовалось слить с бака бензин, дабы хоть примерно рассчитать расход.
— Тридцать литров в час? — произведя расчёты, удивился я. Не так мало как хотелось бы, но и не так много как могло бы быть. По сравнению с АН-2 — вообще хорошо. Тем более если брать по среднему, выйдет ещё меньше. Здесь большой расход был на высоких оборотах взлёта и наборе высоты, а самого полета — равномерного, с крейсерской скоростью, как такового и не было. По сути, всё кроме посадки на форсаже шло, если, конечно, данный термин применим к этой машине. До дома полторы тысячи, самая экономная скорость пусть будет двести, а значит бензина нам потребуется две с половиной сотни литров. Вроде немного, но в наличии у нас даже половины от этого количества нет, и где брать остальное, непонятно. Ну, даже, пусть не тридцать литров, а двадцать пять, всё равно две сотни выходит, а значит пешком придется топать семьсот километров, но это вообще за гранью. Шанс есть, конечно, и если не придумаем ничего лучше может и попробуем, но выглядит такой поход крайне отчаянно.
Начерпать по ямам нефти и перегнать? Но тогда нужен спирт, биплан хоть и древний, но на том что выходит из перегонного куба, летать вряд ли станет.
— Масла достаточно?
Я заглянул в масляный бак, но разницы не увидел. Оно расходуется, в этом сомнений нет, но за такое короткое время сложно выявить хоть какую-то конкретику.
— Думаю хватит…
Пока реанимировали самолет, о том что будем делать после, практически не говорили. Вроде и не суеверные оба, а сглазить боялись. Про себя, конечно, прикидывали варианты, но вперёд не загадывали.
— И что теперь? — Андрей замер, ожидая от меня какой-то панацеи, но, понятное дело, не услышал её. Всё что я мог предложить, лежало на поверхности; лететь до пустого бака, потом пешком пытаться, второй — искать бензин.
— Искать где? — совсем нахмурившись, скривился он, заранее зная что и тут я ничем не удивлю.
А вопрос хороший. И ответ на него, ключ ко всему. Как говорится — знал бы прикуп, жил бы в Сочи. Лучше и не скажешь. Но опять же, панацея не придумывалась, и единственное что приходило в голову — «город немых». Ну а что, оружие у нас есть, в случае чего отпор дадим, поэтому теоретически можно попробовать и договориться. Тем более и предложить есть чего, хоть те же винтовки которых на корабле более чем достаточно.
— Рискованно… — покачав головой, разочаровано протянул Андрей, когда я описал своё видение проблемы.
Риск разумеется был, и риск немалый, ну а где его нет? В воздух подниматься на древнем истребителе — это ли не риск? А пешком по чужой степи?
— Есть другие варианты?
Но напарник мой только пожал плечами. И ведь казалось бы, ещё час тому назад мы мечтали чтобы самолет полетел, и кроме этого нас ничего не волновало, а сейчас снова ворох проблем. Будто и не было недавней эйфории.
Но порассуждаем.
Лететь сразу в станицу, или всё же попробовать раздобыть топливо? Ладно, пусть спирт найдём, тогда нужно будет запускать перегонку, а для этого потребуются дрова, найти которые в степи весьма проблематично. Да, можно по авианосцу насобирать всякой всячины типа пустых деревянных ящиков, кусков резины и прочих горючих прелестей, но, во-первых, их нужно перевезти как-то, а во вторых, сама перегонка не такое простое занятие. Я никогда особо не интересовался этим аспектом, и не факт что смогу запустить установку.
В общем, крутили вертели, но так ни с чем и не определившись, занялись истребителем. Подтянуть, подмазать, заменить. Вылет хоть и был коротким, но «дыр» — во всех смыслах, повылазило достаточно. Обшивка кое-где отошла, пришлось крепить, тормоза показались слабыми при посадке, в моторе местами потёки образовались, колпак кабины перекосило когда открывал, ну и так ещё, по мелочи всякого.
По-хорошему бы устранить всё что обнаружилось, и ещё полетать чуток, но в целях экономии топлива, полёты придётся отложить. И опять же, не хорошо это, небо ошибок не прощает, но других вариантов как не было, так и нет.
Копались до темноты, работы оказалось неожиданно много, а как стемнело, спать легли прямо в кабинах. Хоть и неудобно, зато в случае форс-мажора бежать никуда не надо, всё под рукой.
Пока не уснул, чего только не передумал, в полудрёме версии строились одна фантастичней другой, но ничего умнее возвращения в станицу, всё равно придумать не смог. Искать топливо, сжигая последние литры этого самого топлива, само по себе иррационально, тем более без хоть каких-то намёток на успех.
Утром поговорил ещё раз с Андреем, взвесили все аргументы за и против, и решили готовиться к возвращению домой.
Первое от чего отталкивались — вода. Набрать с собой столько чтобы хватило на весь путь, нереально, поэтому двигаться стоит вдоль Урала. Кроме того так не будет проблем с ориентирами, лети себе и лети по реке, а когда бензин кончится, спланировать можно в какую-нибудь низинку. Ну и река, это рыба, поэтому даже не охотясь, не пропадем, во всяком случае с голоду точно не помрём. Плюс спрятаться, опять же, есть где, хоть от непогоды, хоть от людей лихих. Пусть с крупной растительностью туго, но берег обрывистый, кустами поросший практически повсеместно.
Выдвигаться решили по готовности. Доработать технику, собрать необходимые вещи, ну и всё, можно отчаливать.
Ещё раз прошлись по всем узлам, всё подтянули, проверили, кое-где пришлось разобрать и собрать заново, так чтобы и сомнений никаких не было. Самолет не машина, падать высоко, поэтому лишний раз лучше на земле перепроверить, чтобы эксцессов ненужных избежать.
Пулемет курсовой сняли, без боеприпасов толку от него не было никакого, да и противников в небе не наблюдалось. Собрали все патроны какие удалось собрать — в основном от мосинки, и загрузив их в отдельный ящик, кое как затолкали под сиденье стрелка. Места в кабинах было предельно мало, поэтому особенно не наталкивали, старались брать лишь самое ценное, или то без чего вообще нельзя обойтись.
Глава 17
Усаживаясь на своё место, Андрей заметно нервничал. На автожире летал нормально, без страха, а тут почему-то едва не трясся.
— Не дрейфь! — улыбаясь, попытался приободрить я. — Машина надёжная, если в штопор не сорвёт, сядет даже без двигателя!
В чём преимущество биплана перед монокрылом — так это в безопасности. Что кукурузник, что ночные бомбардировщики времён отечественной войны, все они были невероятно живучи. С заглохшим мотором, пробитыми в решето фюзеляжами, бесхвостые и частично бескрылые, эти фанерные машинки упрямо возвращались на свои аэродромы. Ну или, как минимум, безаварийно садились на любой мало-мальски подходящей площадке.
Даже здесь, максимальная высота какую может набрать этот малыш, аж семь тысяч метров, и когда закончится бензин, на одном планировании можно пройти ещё километров двадцать. То есть и место подберёшь для посадки, и ещё и покурить успеешь.
— Да не дрейфлю я… — виновато развёл руками Андрей. — Сон плохой приснился, вот и мерещится всякое…
На слове сон я напрягся.
— А что за сон?
— Да вторую неделю снится. Реальный — жуть! Будто лечу на каком-то стареньком самолете, вроде этого, но больше раза в четыре. Не за штурвалом, а вроде как стрелок-радист что ли, и бомбы ещё сбрасываю…
— Ну и?
— Ну и всё. Лечу пол ночи, потом пол ночи падаю, в море вроде как, но не тону, а на берег выбираюсь… Там пещеры в скале, прячусь, но меня находят, бьют, куда-то тащат, ну и опять бьют.
— Дальше то что?
— А ничего. Просыпаюсь, будто не спал, аж вздрагиваю потом, как вспомню…
Судя по описаниям, сон ему снится такой же как мне, во всяком случае из той же оперы, только жёстче. Если пофантазировать, то можно представить что он видит его глазами одного из бомберов, тех самых что полетели бомбить вражескую эскадру.