— Хорошо. Елизавета Владимировна, что вам известно о бизнесе вашего мужа?
Я немного похлопала глазами, потому что вопрос был неожиданным.
— Честно говоря, мало что, – сказала осторожно, – кажется, он занимался инвестированием, и фирма явно процветает, потому что в деньгах мы особенно не ограничивались.
— После его смерти вы не пытались разобраться с делами?
— Нет, пока что я пытаюсь прийти в себя. К тому же, не уверена, что данная отрасль мне в принципе подвластна.
— Кроме Поленова вы знакомы с какими-нибудь компаньонами мужа? Может, он водил вас на ужин с ними?
— Свои дела он предпочитал решать сам. Честно говоря, я мало что знаю о его работе.
Никулин кивнул, бросив взгляд в свою записную книжку.
— Он часто ездил в командировки, – продолжил, а я постаралась остаться невозмутимой, предполагая, о чем дальше пойдет речь. – Заключал деловые сделки в разных городах. Притом, что некоторые из них не приносили ему особой прибыли.
Я пожала плечами.
— К чему вы клоните? – спросила прямо. Никулин снова вздохнул.
— Дело в том, Елизавета Владимировна, что ваш муж контактировал с некоторыми влиятельными лицами из Москвы. Не буду называть имен, но люди очень высокого положения, поверьте мне на слово.
— И что?
— Судя по документации, эти люди являлись инвесторами в фирме вашего мужа. Ежемесячно они перечисляли на его счет большие суммы, якобы за проделанные работы и сделки. По документам мы пока не можем все это сверить, сделали запрос в бухгалтерию вашей фирмы.
— А выписку как получили?
— Через банк.
— И... – я немного помедлила. – Что вас смущает?
Никулин немного поглазел на меня, крутя в руках шариковую ручку. Откинув ее, сказал:
— Не хочу вас пугать, Елизавета Владимировна, тем более, беспочвенно. Пока мы проверяем движения средств и документацию, которые, скорее всего, не дадут никаких зацепок, но... эти люди очень серьезны. И смерть вашего мужа естественным образом должна их заинтересовать. Я предупреждаю, что в скором времени могут появиться желающие узнать правду.
— Мне скрывать нечего.
— Хорошо, если так. Главное, чтобы вы убедили в этом их.
Разговор, честно говоря, оставил неприятный осадок. Передав его Роме по дороге в поселок, я стала задумчивой и хмурой.
— Думаешь, отец был нечист на руку? – задал Рома логичный вопрос.
— Не знаю. Мне показалось, что Никулин пытался меня запугать. Или предупредить. Не очень ему нравятся эти ребята из Москвы.
— Скорее всего, какие-то бандиты, – Рома закурил, открыв форточку. – Надеюсь, они цивилизованные.
— В отличие от следователя они легко раскопают мою измену. И о нас с тобой.
Я бросила на него быстрый взгляд, Рома усмехнулся, глядя в окно, и я спросила, наплевав:
— А что у нас с тобой?
Немного подумав, он посмотрел на меня.
— Давай подождем, когда все кончится, – сказал негромко, я торопливо кивнула, не замечая, как побелели костяшки пальцев, от нервного напряжения я вцепилась в руль.
Надо же, казалось бы, простой вопрос, а меня так колбасит. И даже его ответ кажется не самым плохим. Поговорим потом – это лучше, чем отрезать все разом.
А на что я надеюсь, думая об этом потом? Неужто реально на что-то надеюсь? Что вообще творится? Тут я поняла, что задаваясь вопросами, перестала следить за дорогой, потому посоветовала себе сосредоточиться на ней.
В городке мы оказались около двух, в поселок въезжали еще через полчаса. Чем ближе были к месту, тем сильнее я нервничала.
— Уверена, что справишься? – спросил Рома озабоченно.
Я кивнула. Дом был предпоследним в ряду, за последним дорога кончалась, начинался небольшой лесок, в который уходила тропинка. Бросив машину на обочине, мы подошли к невысокому дощатому забору серого цвета, за ним стоял старый двухэтажный голубой дом с белыми резными окнами. Двор был переоборудован под огород, дорожки выложены булыжниками.
Из-за дома выскочила собака, пегая дворняга, и бросилась к нам с лаем, но виляя хвостом. Следом за ней появилась девушка лет восемнадцати, высокая худощавая блондинка со стрижкой каре и падающей на выразительные глаза челкой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Лицо у нее было вытянутое, с острыми скулами, пухлые губы и аккуратный носик. Одета в шорты и белую майку, немного угловатая, с мальчишескими повадками. Увидев нас, девушка затормозила и стала рассматривать, хмурясь и приоткрыв рот, взгляд стал настороженным.
Мы не спеша приблизились к забору, девушка продолжала стоять на месте, собака подбежала к нам и стала тыкаться носом в деревяшки, виляя хвостом.
— Вам кого? – наконец, обрела девчонка голос, он оказался низким и хрипловатым.
— Мы бы хотели поговорить с Дементьевой Леной, – сказала я.
— О чем?
— Это же вы? – спросила я напрямую. Девчонка, стрельнув по сторонам глазами, вздохнула.
— Предположим. Но я вас не знаю.
— Зато должны знать этого человека, – я вытащила из сумки наше с Женей свадебное фото и протянула вперед.
Нехотя девушка приблизилась и посмотрела на него, не беря в руки. Взгляд ее заметался, мне даже на мгновенье показалось, что она рванет от нас, но тут Рома сказал:
— Мы хотим поговорить. Вам нечего бояться.
— Я могу заплатить, – спешно добавила я, Лена на это усмехнулась. Немного подумав, вышла за калитку, цыкнув на собаку, чтобы та оставалась на месте.
— Пройдемся, – кивнула нам, двигая в сторону лесочка.
Ушли мы недалеко, метров через двести Лена свернула с дорожки к поваленному дереву, располагавшемуся чуть ниже. Устроившись на нем, я кашлянула, не зная, с чего начать, мы немного помолчали.
Вдруг Лена резко сказала:
— Вы не думайте, что я какая-то такая... За деньги со всеми... Вы его жена, значит? – перескочила вдруг.
Я кивнула, решив не вдаваться в подробности. Лена еще помолчала, двигая губами. Наконец, вздохнув, стала рассказывать.
— Короче, мы в тот день на речке сидели компанией, человек десять нас было. Я перебрала вина и поругалась с одним парнем, ну и пошла домой. От речки можно кругом идти по деревне, а можно по трассе напрямую. Возле меня тачка тормознула, а там этот, – Лена кивнула в мою сторону, имея в виду Женю, изображенного на фотографии, я сидела, опустив голову, и терла пальцы друг об друга. – Говорит, давайте подвезу. Ну я сдуру и села. Он почти сразу налево свернул, там домов нет, только стройка начатая стоит, дорога тупиковая. До стройки доехали, он остановился, я уже соображать начала, что что-то не то, но не сильно испугалась, пьяная была. А он вдруг достает деньги... Много... И говорит... – Лена шумно вздохнула, собираясь с силами, потом усмехнулась. – Ну понятно, что говорит. Я, как идиотка, сижу, то на него смотрю, то на деньги. Он не будь дураком их мне в карман сунул, а сам стал по коленке гладить. А я все сижу, думаю про деньги эти, я столько разом и не видела. Ну и короче, пока я думала, он сам за меня все решил. – Лена немного помолчала, разглядывая свои руки. – Ничего такого не было, просто секс, и все. Потом он меня отвез на дорогу и попрощался по-доброму так, велел никому не говорить. Я уже протрезвела, но плохо соображала из-за произошедшего. Он уехал, я домой пришла, деньги достала, тут и поняла, что вообще было. Само собой, рассказывать никому не стала, деньги спрятала... – она замолчала, я тоже не произносила ни слова.
Воображение услужливо рисовало картину произошедшего, а воспоминания о том, как он снабжал меня деньгами, дополняли ее. На меня у Жени были планы, потому он не трахнул меня прямо в квартире, когда пьяная матушка спала в соседней комнате.
А если бы не было?.. Устояла бы я перед его предложением, или как Лена, как все остальные девчонки из бедных семей, прельстилась деньгами, убеждая себя, что один раз – это еще не падение, не предательство самой себя?
"Ты пошла дальше, – не преминул заметить внутренний голос, – продалась не один раз, а множество, продалась с потрохами, и все ради тех же денег".