Я прошелся по подсобке и кабинетам персонала. Обнаружил один труп, но, судя по одежде, он принадлежал мужчине. Скорее всего, мама успела выбраться отсюда. Мы двинулись по обычной дороге от трассы в сторону основной части города. Михайловка не являлась местом моего детства. Родители переехали сюда относительно недавно, решив перебраться в частный дом. Но несколько лет я ходил в местную единственную школу, так что городок изучил достаточно хорошо. Дыра дырой даже по меркам Яринска. Из достопримечательностей здесь был разве что сгоревший дом культуры, который решили не восстанавливать. Зато бассейн по госпрограмме отгрохали, за это респект.
При первой удобной возможности я свалил из-под опеки предков, ибо выдерживать их наставления было физически тяжело. Как и многие, они считали мою сонную болезнь всего лишь блажью. Водили и к гадалке и даже к шаману, чтобы снять проклятье. Постоянно будили раньше срока и донимали, так что я охотно переселился в общагу универа.
— Там кто-то есть, — навострила ушки зайка, указав в сторону забора.
Поняв, что засаду раскрыли, люди выглянули из-за мощного бетонного забора, который использовали в качестве укрытия.
— Стоять! Кто такие! — встретила нас группа вооруженных личностей.
— О, дед Стародуб, — помахал я рукой. — Как поживаете?
— Ты еще кто? Голос знаком, но не узнаю совершенно, — прищурился старик. — А такую зеленую рожу я бы точно запомнил!
— Веснин, Карл, — представился я.
— Ты чего такой зеленый, Веснин?
— Недозрелый, — пошутил я.
— Я слышал про Пробудившихся, — заявил один модификант. — Опасные личности. Один такой в Яринске кучу народу положил, собрав вокруг себя толпу нежити.
— То Серафим был. Мы с ним сражались, — кивнул я. — Отбили Страйк, но гад ушел. Не все Пробудившиеся злые. Я — добрый.
— Ну, конечно, — фыркнула мелкая.
— Ладно, похоже, вы не совсем чужаки. Проходите, но ведите себя примерно! — помахал мощной винтовкой старик.
— Что с моими родителями? — уточнил я.
— Лидия Аркадьевна живет и здравствует. Осталась в своем доме. А вот отец твой… Впрочем, сам узнаешь!
— Как у вас тут обстановка в целом? — уточнила Зайцева. — Держитесь?
— Держимся… Мертвяк один в городе засел настырный, с особыми силами, говорят. Наших троих положил, пакость эдакая, — покачал головой старик по кличке Стародуб.
— Что за особые силы? — поинтересовался я.
— Вы лучше у Молчуньи спросите.
— Молчунья?
— Веснина ее у себя приютила. Тень видела мертвяка, так что сможет рассказать подробнее. Мы будем благодарны, если вы избавите нас от гада. А то наши в город соваться бояться.
— Посмотрим, что можно сделать.
Мы поблагодарили ополчение за теплый прием и двинулись дальше вглубь коттеджного поселка.
— Как здорово! Твоя мама жива! — воскликнула Зайцева радостно. — Ты разве не рад?
— Не уверен, — хмыкнул я.
— Как можно так говорить про родителей⁈ — возмутилась она.
— Такие вот мы, зомбаки, бездушные твари…
Далеко не во всех домах кипела жизнь. Большинство строений остались заброшенными. Владельцы либо погибли, либо нашли себе иное пристанище. Зато на оставшихся активно занимались огородом. Я бы даже сказал — сверхактивно. Некоторые ушлые ребята сносили заборы и объединяли соседние участки, чтобы получить больше пространства для выращивания съедобных культур. Большая часть полей была засажена, разумеется, картошкой. Но и про кабачки с тыквами и капустой тоже не забывали. Пока что многие ростки только проклюнулись, так что было сложно судить со стороны, что именно там вырастет. Народ даже в такой сложной ситуации думал о будущем. Быстро же менеджеры, директора, блогеры и парикмахеры переквалифицировались в простых крестьян. Или фермеров, если чуть более уважительно. Жрать захочешь и не так раскорячишься.
Наконец, я достиг знакомого синего штакетника. Участок выглядел ухоженным. Даже тепличку поставить умудрились. Наверное, перенесли от соседей. Родители никогда не были ярыми огородниками, но в текущей ситуации приходится приспосабливаться. Весь газон отдали под картофан.
Я привычно ткнул калитку, и она оказалась не заперта.
— Чего вам здесь надо? — вышла маман с двустволкой в руках.
Отец изредка промышлял охотой, так что кое-что из оружия в доме водилось. Лидия Аркадьевна Веснина пока не разменяла пятый десяток. Крепко сбитая женщина с рыжевато-русыми волосами и сеточкой морщин возле глаз. Когда она улыбалась, на щечках появлялись ямочки. Отец говорил, что именно из-за них и влюбился когда-то в нее без памяти. Раньше у нее был заметный лишний вес, но за последние недели после Зомбеца она сбросила немало кило.
— Привет, мам, — помахал я рукой. — Ты похудела…
— Карл? Карлуша, это ты? Точно ведь ты! Почему ты такой зеленый и здоровый⁈
— Карлуша, ку-хе-хе… — захихикала мелкая язва.
— В чан с зеленкой уронили, — отшутился я. — Ты, наверняка, знаешь про Модификантов. Я же Пробудившийся — это особый тип мертвяков.
— Так ты мертвый или живой?
— Я и сам иногда задаю себе данный вопрос.
— С либидо у него все в порядке, — хмыкнула Зайцева. — Так что, скорее, живой.
— Ох, сынок. Я знала, что ты выкарабкаешься! — отложила она винтовку.
Объятия получились несколько неловкими. Мама, очевидно, не могла так сходу привыкнуть к моей новой внешности. Но мне было безразлично. Странные ощущения. Вроде бы я должен радоваться, что вернулся домой, однако старая жизнь казалась чем-то далеким. Давно пройденным этапом.
— Дорогие гости, чувствуйте себя как дома! Проходите, я заварю чай!
Глава 13
— А кто это у вас на крыше сидит? — обратила внимание глазастая Лолька.
На кровле дома действительно восседала девушка в темной одежде с черными волосами с серыми прядями и серыми мутными глазами. Виднелось в ее лице нечто азиатское, но издали определить было сложновато. Да и в любом случае я вряд ли отличу китаянку от японки.
Модифицированный Тень III . Ранг: 13
— Я называю ее Молчуньей, — пояснила мама. — Она все понимает, но не говорит. Скорее всего, девочка перенесла тяжелую психологическую травму. Рассказывать об этом она не желает.
— А как вы между собой общаетесь? Записками?
— Да, Молчунья пишет ответы в блокноте, если, конечно, у нее есть настроение отвечать. Иногда она просто сидит на крыше и не реагирует на вопросы. Или уходит охотиться на нечисть. Бывает на несколько дней пропадает. Но хватит о Молчунье. Проходите в дом, рассказывайте, как жили все эти страшные недели!
Мы прошли в обширную кухню-гостиную и устроились: кто за столом, кто на диване. Мама хлопотала возле печки-буржуйки, которой, разумеется, раньше тут отродясь не водилось. Но готовить еду да обогреваться как-то требовалось. Очевидно, что в Михайловке выжившие не смогли наладить быт так хорошо, как в Страйке, где настроили подачу холодной воды и электричества. Здесь приходилось таскать воду из колодцев, надеяться на личные генераторы и солнечные панели либо жить вовсе без электричества, что в принципе сложно, но возможно. Наши далекие предки ведь нормально существовали без чудодейственной энергии из розетки. Возвращаемся к корням в каком-то смысле.
— Ты делал что⁈ — удивилась маман, когда я сообщил подробности своего пробуждения.
— Большую часть Зомбеца провел в спячке. Почти два месяца.
— Поразительно. Ты всегда любил поспать, но надо же знать меру!
— Выспался, ку-хех?
— Да! Эх, славно вздремнул. С тех пор мне постоянно не дают поспать всякие уроды и взбалмошные девки, — принял я большую кружку чая.
— Карл, повежливей! Это ты о своих спутницах? Выглядят они очень интересно! Фиолетовые глаза и… огромные уши… — покачала головой Лидия. — Игры с генами до добра не доведут!
— Это мои подушки. И они классные!
— Веснин, хватит нести чушь! — буркнула Зайцева с некоторым смущением. — Лидия Аркадьевна, мы с вами встречались один раз на студенческом собрании.