Я смотрю в эти заплаканные глаза, полные какого-то непереносимого отчаяния. А она прикусывает губу, сдерживая рыдание, и сильнее прижимает к себе малыша, чертовски похожего на Влада. Хотя чему я удивляюсь? Буквально пару лет назад Карина уже носила фамилию Виннер. Только замужем она тогда была за отцом, а вот теперь — за сыном.
Черт, как же все запутано! Как во всем этом разобраться и не свихнуться?
Не желая вдаваться в подробности, отпаиваю ее ромашковым чаем, кормлю печеньем и мысленно составляю план дальнейших действий, отправив Кирилла подготовить команду на выезд.
— Все готово! — В кабинет вновь заглядывает Кирилл. — Парни ждут на стоянке.
Киваю, забираю со стола несколько папок и свой рабочий планшет, а также подарок для Крохи. Помогаю Карине подняться с кресла. Она берет на руки малыша, потирающего кулачками сонные глазки, и мы на лифте спускаемся в гараж. Рассаживаемся по автомобилям, Карина с ребенком удобно располагаются на заднем сиденье моей машины.
Я, как всегда, собран и четко следую обговоренному немногим ранее плану. Но где-то в районе сердце противно ноет, щемит и мешает нормально сосредоточиться. Сжимаю крепче руль, стараясь не думать о том, что Кроха снова останется одна, утешает лишь то, что в этот раз я позаботился об охране.
Стараюсь не думать о возможной опасности для нее и малыша, но чем черт не шутит, тем более подробная информация о Стасе так и не появилась. А это может значить одно: он нечист. Поэтому быть до конца уверенным в том, что до Агнии ему нет никакого дела, я просто не имею права. В чем-то я параноик — в нашей работе по-другому нельзя, иначе просто не выживешь.
И я паранойю, страшно — до зудящей боли между лопаток, до скрежета зубов, до дикого желания запереть ее в башне, да так высоко, чтобы ни одна пылинка на нее не упала.
Притихшая сзади Карина безучастно следит за монотонно скользящим пейзажем в боковое окно. Малыш, сморенный мерным шуршанием шин по асфальту и плавным покачиванием движущегося автомобиля, прикорнул, прильнув немного курчавой головенкой к коленям матери.
Мы едем в полной тишине, нарушаемой лишь сонным сопением мальчонки и горькими женскими вздохами, не добавляющими оптимизма.
— Я быстро. — Торможу около ворот своего коттеджа. — Мне надо пару вещей взять, — объясняю Карине. — «И Кроху увидеть», — добавляю уже про себя, надавливая на ручку и открывая дверь.
— А можно с вами? — летит в спину робкий вопрос.
Оборачиваюсь и ловлю ее потерянный взгляд. Карина прижимает к груди проснувшегося сынишку и смотрит на меня поверх его макушки. Она, словно боится оставаться одна где бы то ни было. Как вообще до офиса-то добралась?
— Пошли, — пожимаю плечами и открываю дверь, помогая ей выйти.
Машина сопровождения останавливается на обочине дороги чуть поодаль. Кивая Кириллу, стучу указательным пальцем по наручным часам и показываю ему раскрытую пятерню. Получаю в ответ утвердительный кивок и исчезаю за воротами.
Взлетаю по ступеням, словно подгоняемый невидимой силой. В душе клокочет приятное чувство, то, что раньше даже не значилось в списки испытываемых мною положительных эмоций.
Пара оборотов ключа чуть подрагивающими от нетерпения руками, и я распахиваю дверь. Тишина и пустота упругим потоком окатывает меня. Я еще не переступил порог, но точно знаю: Крохи дома нет. Даже кота нет!
— Проходи, — сиплю пересохшим горлом, пропуская Карину с малышом вперед.
Черт! Так не должно быть! Я не имею права на все те чувства, эмоции и глупые ощущения, что прорываются наружу, мешая действовать рационально, туманя мой мозг, забирая большую часть мыслей.
Но…
Бросаю ключи на тумбу, непроизвольно потирая грудь кулаком в районе гулко стучащего сердца. Что за глупости вообще творятся со мной?! Бредятина полная!
— Там гостиная, там кухня, здесь ванная, если вдруг…
Инструктирую девушку, проходя в глубь квартиры. Она кивает и исчезает с Васяткой за дверью в санузел. Я же взбегаю на второй этаж, спешно иду в свою спальню, но на полпути останавливаюсь и все же заглядываю в комнату Крохи.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Пусто, чисто, и лишь мелкие детали, оставленные ею на комоде, кровати и кресле, солнечным лучиком пробираются под кожу. Вдыхаю тонкий аромат ее духов и с какой-то глупой улыбкой тихо прикрываю дверь, будто боюсь разрушить ауру чего-то сверхчуткого и неимоверно нежного, поселившегося здесь. И я не против, если она решит завоевать и остальное пространство моей берлоги.
Захожу в спальню, достаю из гардероба пару сменного белья и лишь сейчас вспоминаю, что дорожная сумка осталась в кладовой на первом этаже. А когда спускаюсь за ней, то в прихожей натыкаюсь на Кроху. Смятение бьет под дых яростнее удачного соперника, нашедшего лазейку в моей обороне.
Глава 27 *Степан*
*Степан*
— Кроха, ты чего? — подскакиваю к ней и обеспокоенно, будто не своим голосом, выдавливаю скупой вопрос. — Что-то случилось? — присаживаюсь перед ней на корточки, пытаясь заглянуть в её низко опущенное лицо, а внутри спиралью закручивается страх за нее, и за… за, черт возьми, за малыша, что растет у нее под сердцем!
— Привет… — Глухой шепот, вымученная улыбка, а в глазах — растерянность и капельки слез в уголках.
— Привет! — улыбаюсь в ответ, но легче ей не становится.
— А там кто? — сглатывая, сипит она, кивая в сторону гостиной.
Прослеживаю за ее взглядом и замечаю две пары обуви — видимо, они и приводят малышку в замешательство. Вспыхивающая догадка отпускает тугую пружину, и та, раскручиваясь, сметает прочь застывшее напряжение.
Она что, решила, что у меня семья — жена с ребенком? Или еще одна невестка с внуком? И какие мысли клубятся сейчас в ее маленькой головке? Судя по взгляду и прикушенной губе, отнюдь не радостные.
Не успеваю успокоить невесть что напридумавшую Агнию, когда в прихожую выходит мальчуган. Забавно переваливается, чуть неуклюже переставляя пухлые ножки (ходить он научился не так давно). На его лице расплывается счастливая улыбка, а глаза так и сверкают неподдельным детским восторгом.
— Кыся, — лопочет он на своем языке и, раскинув ручки, прет на Кощея, вертящегося около ног Крохи.
Кот не успевает вовремя ретироваться и попадает в цепкие объятия маленького сорванца. Издав робкое «мявк», как-то безропотно сдается на волю любвеобильного ребенка, а тот, в свою очередь, крепко-крепко прижимает животинку к своему тельцу и тащит в сторону гостиной.
— Мама! — Радостный возглас ребенка оглашает тишину дома. — Кыся! — сообщает он ей, и в прихожей появляется наша вторая гостья.
Карина смотрит на нас каким-то потухшим взглядом заплаканных глаз.
— Здравствуйте. — Легкая улыбка касается лишь уголков ее губ. — Васятка, — обращается она к сыну, — котику больно, так нельзя, — поучает его, пытаясь спасти Кощея из захвата.
— Кыся, — повторяет малыш и плюхается попкой на пол, опуская кота, но не давая тому сбежать.
— Кроха, — возвращаю внимание Агнии, так и сидя на корточках, — это Карина — жена Влада. — Малышка в ответ понимающе кивает, не сводя с меня проникновенного взгляда.
В воздухе словно лопается резиновый шарик. Кроха громко с облегчением выдыхает и поднимает взгляд на Карину.
— Очень приятно! — Она дарит той ответную улыбку. А я Агния, — представляется.
— Взаимно!
Спешно объясняю Крохе, что мне надо уехать и снова оставить ее одну на неопределенный срок. Она бредет за мной следом через гостиную в кабинет, понимающе кивает — сдержанно так, словно боится неловким движением оборвать тонкую нить, что незримо опутывает нас, сооружая кокон единения. Мне и самому чертовски не хочется именно сейчас покидать ее. Но поиски Влада невозможно вести дистанционно, а поручить кому-то я это дело не могу. Не имею права!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Карин! — повышаю голос. — Мы выезжаем, — предупреждаю ее, стараясь не смотреть на малышку, напоминающую сейчас брошенного котенка.
— Я постараюсь максимально быстро разобраться во всем. — Не сдержавшись, беру лицо Крохи в свои ладони, пристально смотрю в ее глаза и тону в них. — Будь аккуратна и не рискуй понапрасну, — предупреждаю, на всякий случай не столько ее, сколько еще и себя.