Звонок Кирилла выдергивает меня из засасывающей воронки чувственных желаний, охлаждающим душем проходится по оголенным нервам, нейтрализует искрящееся между нами напряжение, спасая предохранители от вышибания. Иначе я бы уже сминал требовательным поцелуем Крохин шикарный рот, исследовал бы ладонями все изгибы ее манящего тела и кончиками пальцем ласкал чувственные местечки. Довел бы нас до состояния невесомости и обоюдного восторга. Но…
— Алло! — грубо бросаю в трубку, так не вовремя (или все же вовремя) позвонившему Кириллу. — Скоро буду! — не дослушав его монолог, обрубаю я.
Отключаю девайс и возвращаю все свое внимание малышке. Та сосредоточенно роется в телефоне, а потом, подняв на меня испуганный взгляд, чуть не плачет, выворачивая мою душу наизнанку. Закусывает губу, сдерживая рвущееся рыдание, и отчего-то оправдывается.
— Верю, — уверенно заявляю ей, потому что это истинная правда.
Я еще не пробивал ее по базам, не искал о ней никакой информации, но внутреннее чутье бывалого вояки меня еще ни разу не подводило. Эти переполненные влагой изумрудные озера, эти пухлые губы и стыдливо румянящиеся щечки бесхитростны, и все ее эмоции легко считываемы.
А вот тот, кто использовал ее для каких-то своих грязных дел, тот, кто посмел ее обидеть, нечист на руку. И даже если он, по немыслимому стечению обстоятельств, окажется моим сыном, возмездия ему не избежать. Он даже малыша не посмеет назвать своим!
Зарывшись ладонями в шелк ее волос, нежно касаюсь губами лба Крохи. Вдыхаю ее аромат, что растворяется под кожей, забивая собой все поры, клеймит меня и без боя пленит. Тихо шепчу ей что-то успокаивающее и, забрав телефон, вновь покидаю дом.
Ярость наполняет кровь дополнительной порцией адреналина. Старенький Крохин телефон в моей крепко сжатой ладони жалобно хрустит потертым пластиком. Убираю его в бардачок, боясь раскрошить, словно сухое печенье. Сажусь за руль и как только выезжаю за пределы коттеджного поселка, вдавливаю педаль газа в пол до свиста ветра, врывающегося в приоткрытое окно.
Так быстро до офиса я еще ни разу не добирался. Наплевав на правила и на неминуемые «письма счастья» от патрульно-постовых служб, агрессивно паркуюсь. Решительно пересекаю широким шагом холл первого этажа, шествуя по направлению к лифту. Попутно здороваясь с сотрудниками, раздаю замечания и указания.
— Зайди ко мне, — кидаю Кириллу, инспектирующему парней на входе.
— Что-то важное?
Не проходит и пяти минут, как мой почти зам появляется на пороге моего кабинета. Не дожидаясь приглашения, проходит уверенной походкой до рабочего стола и присаживается в кресло для посетителей.
— Держи, — протягиваю ему телефон и кратко обрисовываю картину случившегося, а также важные пожелания. — Вытащите из этой развалюхи все, что можно и нельзя. Восстановите удаленные данные, что-то из них точно для Крохи имеет важную ценность.
— Для Крохи? — Он ехидно вздергивает брови.
— А ты, смотрю, давно на ринге в челюсть не получал, — предупредительно так щурюсь.
— Оу! — не унимается он. — Даже так? А ребенок-то твой?
Вопрос добродушный и без издевки, но отчего-то челюсти сводит спазмом и кулаки самопроизвольно сжимаются.
— Эй! — идет на попятную — Не кипятись. — И поднимает руки в примирительном жесте. — Разберемся.
— Держи меня в курсе. — Моя просьба настигает его на пороге.
— Само собой.
Глава 26 *Степан*
*Степан*
Битый час таращусь в монитор, пересматривая кадры с дорожных камер видеонаблюдения, перелистывая отчеты и пытаясь понять, куда мог деться Влад, силюсь найти хоть бы какую-то ниточку, чтобы размотать загадочный клубок произошедших вчера событий. Но из всего увиденного и прочитанного вывод пока только один, и он награни фантастики. А я не верю в сказки и в истории о летающих тарелках. У любого эпизода в нашей жизни есть свое логическое объяснение, и у этого необъяснимого пока исчезновения тоже. Но логики я никак не могу найти.
Первая мысль — похищение с целью выкупа — отпадает. Прошло уже больше суток, а никаких требований до сих пор не выставлено, что больше всего меня и настораживает, так как может означать желание организаторов никого не оставлять в живых.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Черт! Осознание неутешительного факта бьет по моим натренированным нервам сильнее, чем приказ участия в боевых действиях в годы моего служения на благо Родины. Там я всегда был собран, сконцентрирован и непоколебим, знал, с кем воюю и за что. Сейчас же меня гнетет состояние какой-то недосказанности, неизвестности, словно я что-то упускаю — что-то, плавающее на поверхности, мелькающее перед глазами, но в то же время неуловимое ускользающее.
Не могу сидеть на месте. Мне надо в «поле», надо в гущу всего происходящего. Только там, где все произошло, я смогу связать «несвязуемое» и найти недостающие кусочки этой головоломки.
Тянусь к селектору, чтобы вызвать к себе Кирилла, но не успеваю нажать на кнопку, как дверь в мой кабинет открывается.
— Можно? — В приоткрывшемся проеме показывается голова Кирилла.
Дождавшись моего утвердительного кивка, он уверенной походкой подходит к столу, и передо мной на столешницу с легким стуком опускается флагман заграничной фруктовой электроники, загадочно подмигивая кучей камер на матовой поверхности белого корпуса с еле различимой эмблемой.
— Держи. — Он опускается в кресло. — Сделали все, как ты и просил, — отчитывается Кирилл и не может сдержать ехидной ухмылки. — Дорогая игрушка, — все же подначивает он.
— Могу позволить, — безразлично пожимаю плечами,
Убираю телефон в коробку. Я даже не задумываюсь о его цене, мне главное, чтобы Кроха была на связи и при этом все привычные для нее функции из старенького смартфона спокойно перекачивали в новый.
— Малышка оценит, — довольно лыбится Кирилл, и в его голосе слышится легкая издевка.
— Агния, — цежу я сквозь стиснутые до скрежета зубы.
Легкий треск сломавшегося пополам в моей ладони карандаша, словно раскат грома, проходится по кабинету. Сотрудник понимающе кивает и стирает с лица ухмылку. Кирилл — боевой друг, и нарушение субординации в наших рабочих отношениях позволено лишь в общении тет-а-тет, в остальном — все четко по регламенту. Поэтому сальные шутки о бабах допускаются, но именно сейчас меня коробят его намеки, и желание почесать кулаки каленым железом жжет внутренности.
— Информации не много, но… — Кирилл раскрывает принесенную с собой папку и сосредоточенно перелистывает страницы. — Она и не особо ценная. — Он пожимает плечами.
— Что там? — тянусь за досье.
— Все по стандарту. — Кирилл передает мне тонкую папку с парой листов стандартного формата. — Ничего необычного, и к нашему делу эта информация точно не имеет никакого отношения. Ну, во всяком случае, явно и преднамеренно.
— Угу, — киваю я, вчитываясь в скромную биографию Крохи.
— А вот со вторым все сложно, — продолжает Кирилл. — Его словно нет в реальности вообще.
Удивлённо вздергиваю бровь, недоуменно глядя на друга. Такого быть не может!
Кроха мне врала? Зачем?
Да ну, нет! Не верю!
Вдох-выдох…
Всему! Всегда! Есть! Объяснение!
Надо просто лучше искать.
— Нет, какой-то му… хакер точно рылся в ее телефоне, причем продвинутый и продуманный — так все запутал, что парни пока до конца не разобрались.
— Значит, все-таки был. — Я не спрашиваю, лишь для себя констатирую факт, скользя взглядом по нечетким контурам ее наивного лица на размытой фотографии, явно взятой из социальных сетей.
— Видимо, да. Но вот именно Станислава Степановича Рейна нет ни в одной базе данных.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ну, так ищите! — отчего-то злюсь я.
— Ищем, — кивает Кирилл. — Я пойду.
Он поднимается с кресла, намереваясь покинуть кабинет. Я останавливаю его окликом, но не успеваю ничего сказать. Нас прерывает скрип открывающейся двери.
— Его до сих пор нет. — На пороге, всхлипывая, стоит Карина.