«Ввиду дурной погоды,[126] – пишет японский автор, – «Кинсю Мару» пошел самостоятельно, миноносцы же временно зашли в бухту Остолопова (Цахо) и только 26 апреля возвратились в Гензан, ничего не зная о трагической судьбе транспорта.
Оставленный без конвоя «Кинсю Мару», как уже было описано, был встречен и потоплен русскими.
26 и 27 апреля японские миноносцы и крейсеры производили поиски исчезнувшего транспорта. Только эсминцу «Акацуки» посчастливилось найти японскую шлюпку, а на ней штык и записи (вроде дневника) наблюдающего офицера с «Кинсю Мару».
Выводы
1. Апрельское крейсерство в залив Браутона было первым успешным делом Владивостокского отряда. Оно показало, что даже в неблагоприятной обстановке 1904 г. года инициативные действия крейсеров могут привести к положительным результатам.
2. Взятые Иессеном вместе с крейсерами в поход два малых миноносца позволили произвести разведку внутри бухты Гензана, т. е. легко сделать то, чего не могли достичь крейсеры в предыдущий поход с Рейценштейном.
3. Используя характерные для весеннего и летнего времени в этих местах туманы и плохую видимость, отряд Иессена удачно проскочил мимо шедшей встречным курсом японской эскадры, значительно превосходившей силами русский отряд и большую часть операции произвел в тылу у Камимуры. Потопление японского транспорта «Кинсю Мару» явилось первым случаем действительного нападения на японские войсковые перевозки по морю.
4. Существенно важным явилось то, что русские крейсеры эффективно использовали туман. Тот же самый туман, который заставил японские крейсеры на время отказаться от операции (возвратиться в Гензан)-оказался «союзником» русских, успешно продолжавших движение для выполнения поставленной задачи.
В имеемой обстановке запрещение Иессена пользоваться в тумане радиопереговорами было совершенно правильным. Японцы, с другой стороны, своей неосторожностью в этом отношении выдали свое присутствие.
5. Брошенный своими конвоирами-миноносцами, беспечно оставленный далеко в тылу адмиралом Камимура, транспорт «Кинсю Мару» сделался легкой добычей крейсеров владивостокского отряда. Очевидно Камимура переоценил пассивность русских крейсеров и решил, что русский флот, где бы он ни находился, окончательно деморализован гибелью адмирала Макарова.
6. Хотя и не имевший решающего влияния на ход войны, апрельский успешный набег крейсеров способствовал некоторому улучшению впечатления, произведенного тяжелой катастрофой 13 апреля под Порт-Артуром.
7. В конечном счете операция русских привела к разделению сил противника. С этого момента и до конца активной деятельности русских крейсеров, броненосные крейсеры Камимуры перенесли свое базирование в Корейский пролив, в бухту Озаки на острове Цусима. Тем самым японский флот под Порт-Артуром был ослаблен. В последующее время крейсеры адмирала Камимура уходили с тех пор на запад только в наиболее напряженные моменты.
Глава VI – второе появление эскадры адмирала Камимуры под Владивостоком. постановка японцами мин в заливе Петра Великого
(Схема 3)
По выходе 27 апреля вторично из Гензана японская эскадра крейсеров, оставив для поисков у корейских берегов пропавшего транспорта «Кинсю Мару» легкий крейсер (авизо) «Чихайя» и миноносцы, направилась к Владивостоку.
Придя на следующий день в залив Петра Великого, адмирал Камимура «приказал судам ставить мины, которые и были поставлены: с оста от острова Скрыплева в расстоянии от него в 0,75 или 1,25 мили на зюйд-12 штук, в 8,25 милях на зюйд от этого острова по направлению к весту на протяжении 1,25 мили – 39 штук и в 6,5 милях на зюйд от о-ва Циволька по направлению на ост на протяжении 1,5 миль-24 штуки».[127]
«Поставив мины», – пишет японский .историк, – «2-я эскадра 29 апреля в 2 ч. 30 м. дня отправилась в обратный путь. 30 апреля вошла в залив Сиоден (порт Лазарев), где встретила «Чихайя», сообщившего о потоплении «Кинсю Мару» русскими судами. Из Сиодена 2-я эскадра вышла 2 мая и, по прибытии в Корейский пролив, замелила 3-ю эскадру по его охране».
Согласно русским источникам[128] заградительная операция была произведена японцами ночью с 28 на 29-е апреля.
Еще 28-го с поста на острове Скрыплева наблюдался на юге дым, но за мглой кораблей не видели. Около 0 ч. 20 м. 29-го с острова на юг был обнаружен силуэт, по приближении которого определилось, что это-миноносец крупного размера. Подойдя к острову на дистанцию в 4 каб., миноносец повернул на мыс Басаргина. За первым миноносцем было обнаружено еще пять,[129] шедших ему в кильватер и повернувших за ним последовательно.
Открытым с мыса Поспелова прожектором миноносцы были освещены. Головной корабль сделал сигнал проблеском фонаря и отвернул по направлению к о-ву Аскольд. Ушли за ним и быстро скрылись из вида и его спутники.[130]
Судя по местам обнаружения мин во время последовавшего в июне 1904 года траления (и взрыва на одной из мин немецкого парохода), можно предположить, что постановка произведена именно с этих миноносцев. Как видно на схеме 3 японские мины вблизи острова Скрыплева сгруппированы в двух местах: 1) в юго-юго-восточном направлении, где было обнаружено восемь мин, и 2) на восток от того же острова, где обнаружили три мины.[131]
Если сопоставить с этим упомянутые выше наблюденные с острова движения японских миноносцев, можно предположить, что первая группа мин была поставлена тогда, когда миноносцы приближались к Скрыплеву, идя с юга на него. Приблизившись к острову, они сначала легли на курс, ведущий на мыс Басаргина, а затем, отвернув по направлению к о-ву Аскольд, сбросили несколько мин на пути отхода от Скрыплева.
Минные банки в более южных частях залива Уссурийского, а также в устьевой части залива Амурского могли быть поставлены или миноносцами или транспортом «Никко Мару», на котором, как отмечалось выше, находился запас мин.
Как видно из схемы 3, японские заграждения оказались поставленными: 1) на входных во Владивосток фарватерах через Уссурийский залив (две банки у Скрыплева) и 2) на наиболее широком входе в Амурский залив у о-ва Циволька.
Эти очень умеренные по числу мин постановки (в сумме 75 штук), разбросанные в трех местах на протяжении нескольких десятков миль, представляли сравнительно незначительную угрозу для владивостокских крейсеров, если на подходах к нему:
1) имелась бы хорошо организованная служба наблюдения и связи;
2) была бы своевременно организована эффективная партия траления.
Ни того, ни другого в то время во Владивостоке не было.
Только то обстоятельство, что японские миноносцы подходили почти вплотную к острову Скрыплева и восточному входу в Босфор и благодаря этому были обнаружены, указало на необходимость начать траление именно в этом месте. О минах, поставленных более мористо (к югу от мыса Вятлина), и минах у острова Циволька не было, по видимому, никаких намеков. Следовательно, можно было начать траление от Скрыплева. Но нельзя было этим ограничиться.
Надо было протралить все протяжение хотя бы одного выходного курса из Босфора до предела глубин, в то время доступных для постановки мин, т. е. на расстояние 30-35 миль.
Скорость траления в то время не должна была превышать двух узлов, «дабы иметь какую- либо уверенность в результатах».
Только 29 апреля начали тралить корабельными минными катерами.
Траление не привело к положительным результатам. Первая японская мина из числа поставленных в Уссурийском заливе в ночь на 29-е была обнаружена пришедшим во Владивосток с грузом угля германским грузовым пароходом «Тибериус» и подорвавшимся на мине у о-ва Скрыплева лишь 10 июня, т. е. через 2,5 месяца после постановки.
На следующее после появления миноносцев утро в 7 ч. 15м. неприятель был обнаружен с поста на о-ве Аскольд (четыре трехтрубных, три двухтрубных и три однотрубных, при этом одно – одномачтовое).[132]
Туман не позволил наблюдать всю эскадру одновременно с постов более близких к Владивостокской крепости. С них временами наблюдались лишь отдельные корабли.
Около 14 часов 29 апреля японская эскадра приблизилась к острову Шкота, где держалась некоторое время, производя сигналы, затем ушла на юг.[133]
Русские крейсеры в море не выходили из опасения мин. Для наблюдения за эскадрой (по данным Г. К.) из Золотого Рога днем были высланы восемь русских миноносцев.
На месте ночного обнаружения японских миноносцев был поставлен буек.
Во время утреннего посещения японской эскадры устьевых частей Уссурийского залива она демонстрировала постановку мин с крейсеров. «На концевом корабле поднимался красный флаг, и тогда со всех судов что-то, по видимому мины, бросали в море».[134]
Действия японцев перед Владивостоком расценивались на русских крейсерах по-разному. Высказывались предположения о том, что появление Камимуры имеет целью прикрыть высадку «где-нибудь недалеко»,[135] быть может к востоку от Владивостока, следовательно в северных водах, а не в Желтом море.