Казалось, Рис что-то понял.
— Мерри Лейн, только посмей…
— Судьба есть судьба, — объявила она, сделав последний шаг в пустоту.
Глава 9
Мередит на обрыве больше не было.
И хотя Рис знал, что прошло лишь мгновение, оно показалось ему вечностью. Вечностью, во время которой он… занялся научными изысканиями.
Он никогда не понимал принципов земного притяжения. Например, как вышло, что его сердце подпрыгнуло к самому горлу, в то время как земля тянула вниз его тело?
Когда же Рис наконец пришел в себя, он первым делом упал на колени и подобрался к краю обрыва, пытаясь увидеть Мерри в темной воде. «Если ее отнесло влево, к струям водопада, то спасения нет — ее затянет под воду», — думал он.
Но нет! Он увидел ее справа! Легкая ткань юбки надулась пузырем, напоминая отражение облака. Камни и водопад пощадили ее. Но в этом месте было очень глубоко…
Будь прокляты своевольные упрямые девчонки! К счастью, она умела плавать.
Или нет?
Не отрывая взгляда от озера, Рис отшвырнул куртку и принялся стягивать сапоги. Наверняка она вот-вот выплывает на поверхность. И улыбнется ему издевательски и победоносно. А ее серебристые глаза будут сверкать ярче солнца.
— Мередит! — прогремел он, стягивая правый сапог. — Мерри, довольно! Ты доказала свою правоту! Это не смешно!
С левым сапогом пришлось помедлить. Почти не сгибавшееся после ранения колено затрудняло дело. А Мерри по-прежнему не всплывала. Может, запуталась в водорослях? Или ударилась обо что-то головой?
Ему хотелось снова закричать, но дыхания не хватало — к тому времени как он справился с левым сапогом, паника выдавили из легких весь воздух.
Наконец, сделав глубокий вдох, Рис бросился в воду и нырнул. И тотчас же почувствовал ледяной холод, проникавший до самых костей. Подавив порыв вырваться на поверхность, Рис открыл глаза и попытался хоть что-то рассмотреть в темноте. Воистину геркулесовым усилием он вынудил себя медленно поворачиваться на месте.
Камни.
И еще камни.
А вот столб солнечного света… И пузырьки от падающей сверху воды.
В следующее мгновение он увидел Мередит и тут же подплыл к ней. Обнял ее за талию и стал тащить наверх, пока они не пробили снизу стеклянную поверхность воды.
После ее полета в озеро до этого момента прошло, возможно, полминуты. Но Рис чувствовал, что состарился лет на тридцать.
Энергично работая ногами, он подплыл к краю озера, где было достаточно мелко, чтобы стать на дно. Положил Мередит на валун, выступавший над поверхностью воды, поддерживая ее голову и плечи (ветер же тем временем делал что хотел с ее намокшим платьем).
Но она не шевелилась, а глаза ее были закрыты.
То и дело отплевываясь, Рис откинул волосы с ее лица и попытался понять, дышит ли она.
Когда его щеку обдало теплом, он крикнул:
— Мередит! Мередит, очнись!
Рис вдруг вспомнил, как вел себя в битвах. Ведь было время, когда в таких же ситуациях он оставался совершенно хладнокровным.
Он проверил, нет ли у нее каких-либо увечий. И вздохнул с облегчением, ничего не обнаружив.
Чуть помедлив, Рис с силой встряхнул ее и закричал:
— Мередит, не надо, не поступай так со мной.
Она приоткрыла глаза и приподнялась. Ноги же ее по-прежнему болтались в воде.
Внезапно она улыбнулась и сказала.
— Если это было испытанием веры, то, думаю, ты его не выдержал.
— Значит, ты… ты… — Он погрозил ей пальцем. — Черт возьми, сама знаешь, что это такое!
— Судьба, да? — Она снова улыбнулась.
И тут он, не сдержавшись, выругался. Яростно, грубо, ударяя кулаками по воде. Рис знал, что такое гнев. Почти всю свою жизнь он прожил в гневе, но никогда раньше его не одолевала такая ярость. И в то же время — такое облегчение. Сочетание оказалось столь головокружительным и сбивающим с толку, что он не мог ни говорить, ни думать. Только действовать.
Резко выпрямившись, Рис стал между опущенными в воду ногами Мередит, рывком притянул ее к себе и впился в ее губы яростным поцелуем, исполненным страсти и желания.
«Теперь поглядим, Мерри Лейн, — думал он, терзая ее губы, — посмеешься ли ты сейчас».
И Мередит не смеялась, лишь стонала от наслаждения, прижимаясь к его вздрагивавшему телу. Отдавая столько же, сколько брала. И казалось, они сражались губами и зубами, причем каждый из них пытался в чем-то убедить другого. Но вскоре «битва» эта сошла на нет, превратившись во вдумчивую дискуссию, а потом — в восхитительное согласие.
Мередит крепко обхватила руками шею Риса и обвила ногами его бедра, и теперь они идеально слились в единое целое — словно так и родились на свет. Даже Мередит не могла это отрицать.
Наконец он отпустил ее и сделал глубокий вдох. А она прошептала:
— О, Рис, да. Рис, да…
И он снова стал целовать ее, все больше и больше возбуждаясь. Рис был лишен красноречия и слуха, а уж его манера есть заставляла женщин разбегаться в разные стороны. Но сейчас, когда он целовал Мерри, она таяла в его объятиях.
Их одежда промокла насквозь и липла к телу, так что он прекрасно чувствовал, как Мерри, тоже возбудившись, то и дело прижималась лоном к его чреслам.
Несмотря на прохладу воды, их тела пылали жаром, а тонкие юбки Мередит, верхняя и нижние, по-прежнему плавали на поверхности озера, оставляя ее почти обнаженной. Рис сунул руку под воду, чтобы сжать бедро Мерри, а затем, услышав ее тихий стон, провел ладонью по ее ноге и стиснул округлые ягодицы. Поскольку же он зашел так далеко, то уже не смог остановиться и наконец коснулся складок ее лона. А поцелуй их тем временем все длился и длился — только теперь он был нежным и неторопливым.
Мередит шевельнулась в его объятиях, давая ему более свободный доступ, и Рис скользнул пальцем в ее жар.
Боже, снова загадки науки! Как она могла оказаться более влажной, чем вода?
А Мередит, задыхаясь, чуть отстранилась и прошептала:
— Чувствуешь? Чувствуешь, как сильно я тебя хочу? Я так долго тебя хотела…
Если бы не это доказательство, которое он сейчас ощущал, Рис вряд ли поверил бы, что Мерри способна его желать. Но что она имела в виду, утверждая, что так долго его хотела? Хотя она права… Неделя — это чертовски долго.
Она вдруг разжала объятия и, опустив вниз руку, оттянула пояс его штанов. Мокрая ткань не слишком поддавалась, но ее ловкие тонкие пальцы все же добрались до цели. И наконец коснулись его набухшей плоти.
— О Боже! — вырвалось у Риса. И в тот же миг наслаждение словно взорвало все его тело.
— Я хочу тебя. — Мередит облизнула губы. — Я хочу тебя, Рис.