Бог пропал из поля зрения. Он был так быстр, что глаза не успевали проследить за ним.
— Ты что делаешь? — дал я подзатыльник Еве. — Одна против Бога? Ты с ума сошла, мы ещё не так подготовлены.
— Хе-хе, теперь ты понимаешь нас с Араном, почему вечно так ворчим, пока вы с Ваней переубеждаете нас. Я же рассказывала, что дедушка сделал из меня охотницу, так что не надо переживать. А теперь уходите, мне надо подготовиться к охоте. И никаких возражений.
— Будь осторожна, — сказал Ваня.
Я сжал кулаки. Я был очень раздражён. Но увидев на лице Евы улыбку… я поверил ей.
Мы все пожелали ей удачи, и пошли к выходу из леса.
— Мы правда вот так просто уйдём? — спросил Аран.
— А что ещё остаётся делать? — вздохнул Ваня.
— Аран, просто верь в неё, — сказал я.
POV ЕВА
Солнце ушло за горизонт. Я сидела у начала леса и вспоминала всё, чему учил меня мой дедушка. Да, охота на лося или зайца отличается от охоты на Бога. Но дичь есть дичь.
Так, с чего же мне начать? Хм. Пойду к цветку, оттуда и начну свои поиски.
Идя по цветущему лесу, я добралась до гнилой части. Мне надо понять, как он передвигается. Найти его следы или что-нибудь, указывающее на него.
Подойдя к месту, я обнаружила, что камня с цветком нет, вместо него разрытая яма. Осмотрев яму, я нашла следы, которые вели в цветущую часть. Теперь я на месте, где мы его первый раз встретили. Дальше нет следов. Он очень хорошо прячется. Надо соорудить ловушки и поставить их там, где он ходил. Кто знает, может, вернётся.
Срубив ветки и маленькие деревья, я сделала пронзающие натяжные ловушки. Придётся потратить немного крови. Достав меч, я порезала себе руку.
Нить крови. Натянула я нить по всему лесу и напоила ловушки своей магией. В случае, если нить порвётся или сработает ловушка, я точно буду знать, где он. Теперь мне надо осмотреть места, где я могу спрятаться. Надо передвигаться по деревьям, меньше шансов, что он меня найдёт.
Вспомнив, что мы с друзьями видели речку в этом лесу, я направилась туда.
Придя, я сняла доспех и спрятала его в одном дереве. На мне осталась одна майка и обтягивающие штаны. Эта одежда специально предназначена для того, чтобы не голыми быть в доспехе и чтоб он не натирал нам кожу. Занырнув в речку, я сразу же вышла и начала обтирать своё тело грязью с ног до головы. Это немного собьёт мой запах.
* * *
Солнце начало заходить, и наступила ночь. Залезла я на одно дерево и спряталась за его огромные ветки с листвой.
Так, запах я скрыла, ловушки поставила, теперь мне остаётся выжидать и надеяться, что хотя бы одна сработает. Одно меня пугает: в этом лесу невозможно спрятаться, если не знаешь его на все сто процентов. Из-за этого на душе становилось пасмурно. Казалась, что Ронлак уже наблюдает за мной.
Я смогу. На меня все рассчитывают.
Просидела несколько часов на дереве, жуть как захотелось спать от скуки. Ловушки не сработали, и теперь мне становится страшно. Уверенность, что я выиграю, падает и падает. Надо взбодриться.
Только меня закемарило, я почувствовала, что одна ловушка сработала на западе леса.
Пространство. Передвигалась я по деревьям очень быстро. Пыталась наступать на ветки мягким шагом, дабы не оставлять следы.
Вот это место. В ловушку попал маленький оленёнок. Ему проткнуло кольями живот и часть ноги. Он стонал и брыкался. Я не должна выходить. Должна оставаться в тени. Но в голову лезли воспоминания о дедушке…
* * *
— Сожми нож!!!
Маленькая Ева, сидя у еле дышавшего оленя, направила маленький ножичек в сердце зверю. Она зажмурила глаза, из которых потекли слезы. Рядом дедушка в камуфляжном костюме. Он смотрел на свою внучку с такой печалью, словно его сердце вот-вот разорвётся.
— Мы должны, Ева! — дедушка сжал маленькие ручки девочки. — Если мы не будем убивать их… то не выживем!!! Того мира больше нет!
Нож вошёл в плоть оленя. Ева раскрыла глаза запечатлела в памяти саму смерть. Она крылась в глазах и последнем вздохе.
Ева отпустила нож, встала и начала пятиться назад. Девочка заплакала и начала кричать:
— Ненавижу тебя, Дед!!! Зачем!!! Почему я должна это делать!!!
Дед вынул нож из тела бедного животного. Вытер кровь об рукав. В его глазах словно что-то умерло. Он встал перед своей внучкой, взял её за плечи и обнял её.
— Прости меня… прости! — зашептал дед. — Ты должна была жить другой жизнью… Пойми меня. Я стар… мне осталось жить не так долго, как ты думаешь. И за это время я должен научить тебя выживать!.ведь Мамы и Папы больше нет, — ещё сильнее сжал в объятьях дед, а на плечах Ева почувствовала слезы старика. — Если бы я мог… если бы я только мог оградить тебя от этого нового мира! — старик резко перестал обнимать девочку, впился страшным взглядом в её глаза. — Но знай! Я учу тебя отнимать жизнь, когда тебе это надо! Если ты убьёшь кого-то без нужды… если я узнаю… да даже если я уже буду в могиле! Я прокляну тебя! Поняла⁈
Ева остолбенела. Глаза дедушки передавали всю его боль. Его слова — это не простой фарс…
Вытерев слезы, Ева кивнула и сказала:
— Я поняла тебя, Дедушка!!!
* * *
— Я прокляну тебя, — прошептала Ева, глядя на бедного оленя в ловушке.
Мой дед всегда меня учил отнимать жизнь по нужде. Ведь жизнь — единственное, что есть у каждого живого создания.
Спрыгнув с дерева, я подбежала к оленю. Животное начало брыкаться сильнее. Я положила руку на голову оленя. Поглаживая, я начала напевать шёпотом песню:
— Баю-баю-баю-бай,
Спи мой ангел засыпай,
Баю-баюшки-баю,
Песню я тебе спою.
Ева, аккуратно и без лишних движений, достала кинжал.
— За окном совсем темно,
Солнце спит уже давно,
Ветер все огни задул,
Чтобы ты скорей уснул.
Поглаживая бедное животное, Ева заметила, что у оленя выровнялось дыхание. Их глаза словно вцепились друг в друга. Приблизив лицо к животному, она незаметно приставила клинок к его сердцу.
— Баю-баю-баю-бай,
Спи, котёнок, засыпай.
Резким движением кинжал вошёл в плоть, прям до самого сердца. Зверь даже не завыл. Лишь чуть сильнее выпучил глаза. Его зрачки расширились, и веки постепенно закрылись, отправляя животное во мрак, где он наконец-то может отдохнуть.
Вытащив кинжал из зверя, я тяжело вздохнула. Не могу я пойти против наставления своего деда. Если сделаю иначе… не прощу себя…
Вспоров животному живот, я вытащила все внутренности. Дальше освежевала тушу. Занятие не из лёгких. Но животное требует уважение. Его смерть не должна быть напрасной. Поэтому, я съем его… Чтобы продолжить жить!
* * *
Яркий огонь разрезал кромешную тьму. Лес насытился запахом свежего мяса.
— Какая я дура!
Я сидела у костра, и на самодельном мангале из мечей жарила мясо оленя. Мечи не запекались, чёрных следов нет. Видимо, они очень прочные и огнеустойчивые.
Скинув с мечей мясо в большой лист, что я сорвала на одном дереве, начала быстрее есть.
— Что ты делаешь?
Я впала в ступор, окоченев в моменте, когда откусывала мясо. Ведь на другой стороне костра присел как ни в чем не бывало Бог Ронлак. Он с изумлением смотрел на всё происходящее. В его глазах пылал один вопрос, он уже озвучил его.
— Ем, — улыбнулась я.
— Я это вижу… ты раскрыла себя, охотница.
— Плевать, — проглотила я мясо, — главное, я сделала жизнь этого животного не бессмысленной.
Ронлак улыбнулся и не отводил от меня взгляда.
— Будешь? — протянула я ему мясо. — Одной сложновато это съесть.
Между нами словно пролетела искра. Вот только я не поняла. Вражды, или некой дружеской атмосферы. По правилам, он может дать мне бой, но… я же не нападаю. Значит, правило аннулируется.
Ронлак, обойдя костёр, сел рядом со мной. Его набедренная повязка смущала меня. Ведь когда он шёл ко мне, я на мгновение увидела его причиндалы. Даже есть перехотелось.