Виктор подождал, пока Сардан не перестанет трепыхаться, а потом ещё немного для верности. После этого снял наручники и сунул в ещё тёплую ладонь Правдоруба пульт от вешающего устройства, чтобы на пластиковом корпусе остались следы пота.
— Увидимся в моих снах, ублюдок, — сказал Беда.
День 4. Глава 3
— Ну так что в итоге случилось? — сразу спросил Блоха, едва открыв дверь. — Молчал всю дорогу и глаз отключил.
Виктор, не отвечая, прошёл в комнату и бросил на диван сумку с вещами. Беда успел заехать домой после особняка Сардана. Ставки повышаются и находиться в старой квартире может быть опасно. Натан продолжал допытываться.
— Будто ты не знаешь, — Медведь сидел в кресле, подтянув под себя ноги, и листал какую-то книжку с картинками. — Убил опять кучу людей, больше же он ничего не умеет.
Беда показал трофейный диск данных Сардана, держа за провод.
— Можешь подключить?
— Могу, — буркнул Блоха. — Айзек, помоги достать.
Вдвоём братья подкатили кресло к шкафу, и Медведь, хоть и ниже ростом, но далеко не такой тяжёлый, дотянулся до верхней полки.
— Вот оно, — Айзек достал пыльную коробку. — Надеюсь, ты понимаешь, Беда, какие у нас проблемы будут, если кто-то обнаружит эту штуку?
— Понимаю. Но вам надо это увидеть самим.
Ушло немало времени, пока они смогли зарядить давным-давно севший компьютер Корпорации с подходящими разъёмами, а потом ещё и ждали, пока техника поймёт, что подключиться некуда, ведь ни одного хаба Межпланетарной Неосети больше не существует.
— И что это за видео тут? — спросил Медведь.
— Жирный лжец собрал большую коллекцию, — сказал Беда. — Вот сюда тыкни, ищи предпоследнее и последнее. Оно снято в клубе.
Айзек запустил файл и замер, не отрывая глаз от монитора.
— Это же Ник, — прошептал он.
Беда не стал смотреть это ещё раз, он запомнил всё и в первый. Натан в какой-то момент отвернулся, но Айзек смотрел так внимательно, что даже не моргал.
— Они убили его, — шептал он. — Они издевались над ним. Суки.
— Сраные ублюдки, — сказал Натан. — Но, Беда, слушай, если мы отдадим запись в Банк или Императорской Гвардии, с этих ублюдков… они не смогут от этого отвертеться, их…
— Разве я похож на человека, которого этого устроит? — Виктор осторожно выглянул в окно. Никаких следов патрульных машин во дворе. Нет, так скоро его не обнаружат, даже если сантехник, дворецкий и остальные дадут хорошие приметы, но лучше перестраховаться. — Мне не нужны суды и скандалы. Я прикончу их всех до одного.
— Они убили его, — повторил Медведь, начиная раскачиваться.
— Беда, мы не можем их найти, — Натан расхаживал по комнате кругами. — Дигеринов найти невозможно, их имён нет в общем доступе, они скрыты от нас. Или ты собираешься убить всех дигеринов? Их тысячи!
— У нас три имени. Джамуш Амир, Хаден Айскадер и Коринес. Последний выстрелил.
— Они убили его, — Медведь, как загипнотизированный, смотрел на экран, где упомянутый Коринес позировал перед журналистами. — Ублюдки. Твари. Ненавижу. Сдохните. Умрите. Твари.
Сначала он говорил тихо, потом всё громче и громче, но в голосе становилось всё меньше эмоций. Натан остановился и с беспокойством взглянул на брата. Из носа Айзека вытекла капля крови, неестественного тёмно-красного цвета.
— Ненавижу их.
— Айзек, — Блоха сначала замер от испуга, но тут же подскочил к креслу. — Успокойся. Только успокойся.
— Они убили его, — Медведь всхлипнул и из глаза скатилась слеза. Такая же тёмно-красная, как кровь из носа.
— Только не это, — Натан схватил Айзека за плечи. — Приди в себя. Успокойся!
— Они убили его.
Ещё одна кровавая слеза вытекла из другого глаза. Кровь из носа побежала сильнее, заливая старую домашнюю рубашку. Медведь протёр лицо ладонью и открыл рот из изумления. Рука мелко задрожала.
— Нет, только не сейчас, пожалуйста. Кровь… кровь… она закипает. Только не так!
— Это плохо? — Виктор вскочил с места. — Что мне сделать, Натан? Чем помочь?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Достань пистолет, — попросил Блоха, не поднимая головы. — Айзек, пожалуйста, успокойся. Считай, как я тебе говорил. Помнишь?
Беда достал игломёт. Неужели до этого дошло? Но ведь если придётся стрелять… нет, хоть он и обещал, но как же не хотелось до этого доводить. Айзек должен жить. Ведь если он умрёт… то на этом всё, парень тоже станет безразличным, как и Ник. Медведь важен, только пока жив.
— Айзек считай, простые числа от одного до ста, но пропуская каждое третье, — умолял Натан. — Ему надо отвлечься, подумать, хоть над чем-то!
— Считай, Медведь! — выкрикнул Виктор, сжимая в руке пистолет.
Айзек бился в судороге, кровь полилась из правого уха. Кажется, что она дымит. Или это такое освещение в комнате.
— Два, — наконец прошептал Медведь. — Три. Семь. Одиннадцать. Пятнадцать.
— Пятнадцать — не простое число, — тут же сказал Блоха.
— Да, я ошибся, — взгляд Айзека стал осмысленным. — Извини. Тогда семнадцать. Или девятнадцать? Пропускать же каждое третье?
Он едва улыбнулся, и Виктор тоже не удержался. Вроде парень приходит в себя.
— Извините, — сказал Медведь слабым голосом. — Я не хотел. Просто не выдержал. Это ужасно.
— Да, ужасно, — согласился Беда. — Я уже думал, что тебе всё…
— Я не про себя. Я про Ника, — Айзек медленно выдохнул и взглянул на испачканную кровью одежду. — Натан, ты помнишь обещание? Ты же сдержишь слово, когда… когда это случится?
— Да, брат, я всегда держу своё слово.
— И ты тоже, Беда. Помнишь своё обещание?
— Помню, — сказал Виктор глухим голосом и убрал игломёт. На этот раз обошлось.
— Давай-ка спать, — Блоха поднял Айзека, как ребёнка и понёс его на кровать. — Придёшь в себя. Я дам тебе снотворного.
— Я боюсь спать, — сказал парень тоном капризного ребёнка. — Мне всё это приснится. Обещай, что будешь рядом.
— Обещаю.
Виктор сидел, пока Натан укладывал брата спать, как маленького. Кровь, пролившаяся на пол, стала совсем чёрной.
Блоха скоро вернулся, и с трудом опустился в кресло.
— Это уже второй приступ за последние дни, — сказал он. — Первый был вечером, в тот день, когда Ника… Да, я знаю, что Айзек уже живёт намного дольше, чем остальные. Никто из них не дожил до шестнадцати. Но всё равно, хоть бы ещё год продержался. Когда твой сын был жив, Айзек хорошо себя чувствовал, мне даже казалось, что его пронесло от всего этого…
— Но увы, — вместо него закончил Беда и поднялся, крутя онемевшей шеей.
— Ты выглядел таким обеспокоенным, — Натан чуть улыбнулся. — Будто испугался за него.
— Так и есть… ведь он жив. Но если он умрёт, — Виктор не стал продолжать.
— Понимаю. Уже уходишь?
— Нет, подожду, пока совсем стемнеет, потом надо искать, куда залечь на дно. Не хочу тебя подставлять. Я знаю, что по нашим файлам у нас нет никаких связей, но лучше не рисковать.
— Думаешь, оставил следы там?
— Нет, — Виктор ещё раз подошёл к окну. — Я работал чисто, у них нет следов. Показывался только в маске. Но знаешь, если бы я недооценивал полицию, квисторов и всех прочих, я бы до этого возраста не дожил.
— Ну да. Тем более Сардан — влиятельный тип. Был. Но его убийцу будут искать.
— У меня есть одно место на примете, я его нашёл, ещё когда Ник был жив.
— Удачи, передатчик всегда активен, — Натан постучал по уху. — Звони, если потребуется помощь лучшего аналитика.
— Я тогда вздремну пару часов, — Виктор дошёл до стоящего в углу пыльного дивана и смахнул с него грязные коробки. — Потом свалю.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ладно.
Блоха ушёл спать и выключил свет. Беда долго ворочался, но сон никак не шёл. Всему виной неудобный продавленный диван, от которого ныла спина. Вопросы мешали уснуть не меньше.
Он устранил толстого лжеца и знает, кто убийца. Но по-прежнему нет никаких намёков, где его искать. Не валить же дигеринов по одному, в самом же деле. Придётся всё-таки идти к Сове, или выходить на верхушку тайной полиции, но на таком уровне риски умереть возрастают в тысячи раз. Нет, нужно жить, пока не получится свернуть ублюдку шею. А потом… если будет это потом.