— Но я постараюсь. И так, ты отдал плёнку ему?
— Да, как только понял, что там. Я даже её не смотрел. Зачем мне это?
— Точно? — Беда показал пульт, потирая пальцем кнопку. Бояться отпечатков нечего, спасибо Корпорации. — А вот несчастный парень, которому тот ублюдок сломал руки, сказал мне, что ты сделал копию. Это мальчик был другом моего сына… он доверился тебе, а ты его подвёл. Где копия?
— Он врёт, он… — Сардан захрипел, когда петля чуть приподняла его тушу. Он вытянулся во весь рост, балансируя на пальцах ног.
Виктор чуть ослабил петлю.
— Говори правду, господин Императорский Правдоруб.
— Я сделал копию, но только для себя, — пролепетал ведущий. Запасы пота в его теле казались безграничными. — Потом её сжёг.
— Ты лжец, Сардан, ты в курсе этого? Мне так про тебя и сказали. Лжец, про которого думают, что он говорит правду. Но если ты говоришь правду сейчас, и у тебя нет плёнки, то зачем ты мне?
Виктор сделал вид, что собирается нажать кнопку, и ведущий взвыл.
— Я сжёг то, что он мне дал, но успел всё оцифровать. Вон там всё, под монитором.
Беда медленно повернулся, краем глаза следя за толстяком. Под монитором, на столике, лежал накопитель, и не дрянная древняя гадость с магнитными лентами, а вполне продвинутый диск данных, сделанный в Корпорации. Песочные часы и название Renascentur затёрто. С таким устройством вполне можно схлопотать несколько лет тюрьмы, но для Сардана и ему подобных свои законы. Да и сам компьютер — не хлам с кремниевым процессором, какие сейчас производят для богатеев, а более продвинутая вещь.
— Запись здесь?
— Да, я всё храню там. Там компьютер, подключите её. Нужно нажать.
— Это уже техника моей молодости, — Виктор без труда подсоединил диск к маленькому компьютеру. — В ней я разберусь. Какой пароль?
Сардан зажмурился.
— Если не скажешь, я приподниму тебя…
— Я скажу… Влад точка мегатрахарь точка, большими буквами Икс-Икс-Икс шесть-шесть-шесть, — в конце он едва слышно шептал.
— Угораздило меня с тобой связаться, — буркнул Беда, вошёл в компьютер и увидел хорошо знакомый интерфейс с удобной системой, пусть и работающий в автономном режиме. Жаль, что такие запрещены.
— В каталоге Икс-Икс-Икс, — продолжил Сардан. — Предпоследняя запись.
Виктор на мгновение опешил, увидев содержимое. Да, это определённо не турсулунское порно. Влад Сардан, телеведущий, императорский Правдоруб и будущий Магистр, коллекционировал видео совершенно другого рода. Записи убийств, катастроф, терактов, всё это вперемежку с жутким снаффом. Всё распределено по тегам и отдельным категориям. И его виселица находится как раз напротив монитора.
— Значит, ты смотришь, как умирают люди, а потом дрочишь на это, — произнёс Беда. — Тебе нравится смотреть это? Возбуждает смерть?
Сардан не отвечал. Виктор продолжал просматривать, выискивая последние. Правдоруб настоящий педант, всё пронумеровывает, прописывает даты и складывает по своим местам. Особая категория для видео с перестрелками ночных клубах, где из-за тесноты, плохого освещения и громкой музыки помимо участников постоянно гибнут посторонние. Судя по статистике, такие Сардан открывает чаще всего.
— Значит, твоё настоящее увлечение — не золотые унитазы, а это? — Виктор нашёл предпоследнее видео, совсем свежее, которое открывалось сегодня. Клуб Асфодель, как гласит название. Даже дата проставлена.
Угол обзора камеры ужасный, видно только край столика, где сидели студенты. Звука нет. Компания неспешно ушла, и на это место встал Ник, убирая мусор и бутылки. Эрик говорил, что они оба подрабатывали в том клубе. На какое-то мгновение ёкнуло в сердце, но всего лишь на миг. Блок продолжал работу, и не остаётся ничего иного, как беспристрастно анализировать случившееся. Эмоции тут не помогут, нужен только холодный расчёт.
Сардан что-то прохрипел.
— Лучше помалкивай, — Виктор показал ему пульт.
Началась паника и Ник нырнул под стол. Самая неудачная позиция, как раз рядом с этим местом стоят несколько боевиков. Если бы Виктор был там, он бы спрятался в другом месте. А вот Ник никогда не участвовал в перестрелках и не знал, как себя вести во время них.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Террористы гибли один за одним. Ник коротко огляделся и сменил позицию, сев за диван, думая, что раз его не видят, то он в безопасности. Хорошо заметно испуганное лицо. Стоящие рядом боевики начали падать и тут Ник схватился за живот. Пуля пробила диван и угодила в парня, как и предполагал Беда в морге. Ник начал медленно оседать на пол. Он всё ещё жив.
Лоб Виктора вспотел, затрястись руки и сердце забилось чаще, хотя никаких эмоций не было, будто смотрит на гибель статиста в скучном фильме. Само тело было против оставаться безучастным, будто оно желало орать от ярости и убивать всех, кто попадётся. Но самому Беде было безразлично. Только ощущение, что забыто что-то очень важное. Ментальный блок исправно работает до сих пор. Хорошо, что он никогда не ограничивал злость.
Над умирающим парнем склонились двое. Лицо одного плохо видно, но Виктор узнал обсерватора, Хадена Айскадера. Второй дигерин в шлеме и он начал его снимать, но обсерватор вывел копа из-под камеры. Они долго о чём-то разговаривали, видно только ноги. Потом к Нику подошли трое, без шлемов, но в камеру не смотрят. Один из дигеринов пытался вложить в руку Ника пистолет, но умирающий парень его не брал. Тогда другой сломал ему кисть рукоятью этого же оружия. Виктор готов был поспорить, что это гидеор Амир. Потом все отошли.
— Всё закончилось, — сказал Сардан. — Мне жаль, но я…
Виктор нажал на кнопку пульта, и тело ведущего приподнялось. Он взвыл и начал хрипеть. Беда вернулся к просмотру, но запись кончилась, когда Хаден Айскадер показал в камеру. Но был ещё один файл.
Этот снят уже на профессиональную камеру. Репортаж ещё не начался, оператор снимал трупы крупным планом.
— Снимай всё! — на записи раздался голос Сардана. — Потом вырежем.
Ага, хотел сохранить отрывок себе в коллекцию. Журналисты фотографировали тела, иногда их перенося для более удачного кадра.
— Вот его сними, — сказал Сардан и оператор начал снимать Ника. — Так, оружие есть, а рука что, сломана? Надо заретушировать. Вот отсюда сними, чтобы дыру в брюхе не было видно, но её тоже надо подретушировать. Нас же дети смотрят.
Оператор обошёл тело, снимая под разными ракурсами, и установил камеру на штатив.
— А теперь вы, молодой человек, давайте сделаем несколько снимков, пока репортаж не начался. Хаден, а он мне даст интервью?
— Нет, запрещено, — где-то за кадром ответил Хаден Айскадер, императорский обсерватор.
Один из дигеринов начал позировать на фоне мёртвого Ника. После нескольких снимков он достал пистолет и наступил на голову Ника, как на свой трофей. А потом снял шлем.
Тот красавчик-блондинчик, который обижал Марка Тулия и которому кот исцарапал морду когтями. Гидеор Коринес.
— Вот ты и попался, — сказал Беда и повернулся к Владу Сардану. — Это он убил моего сына?
— Я не знаю, наверное. Он один остался из всей группы, его и сфотографировали.
— Кто он?
— Я его не знаю, я их никого не знаю, кроме Хадена и того, кто ему иногда помогает. Амир, да, его фамилия Амир. Джамуш Амир, он гидеор. Это всё, что я знаю. А этого я впервые увидел.
— Ладно, — Виктор отключил диск и убрал в карман. Пора заканчивать. — Я ухожу.
— Отпустите меня, — взмолился ведущий. — Я помогу его найти! И Хадена, и всех остальных. Пожалуйста!
— Только не верещи, — попросил Беда. — Скажи мне одну вещь, Влад Сардан, Императорский Правдоруб.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Всё что угодно. Только не убивайте!
— Что тебе снится по ночам? Те, чьё доверие ты предал? Те, кому ты лгал?
— Я не понимаю, — прошептал Сардан, его глаза сначала чуть расширились от удивления, а потом выпучились, когда петля сильно стянула его шею и подняла тело. Он начал биться, пытаясь вырваться, но надёжная лебёдка держалась. Глаза ведущего налились кровью.