Читать интересную книгу Время вестников - Андрей Мартьянов

– Долго же вас пришлось дожидаться, – сварливо буркнула Склирена, вскакивая на ноги. Быстрым движением рук она расправила скомкавшееся платье, отбросила за ухо упавшую на лицо прядь.

Иссохший старик начал отвечать по-гречески. Зоэ оборвала его короткой и резкой фразой. Познаний мессира Гисборна достало, чтобы переложить слова рыжей девицы на норманно-франкское наречие: «Говори, чтобы мы оба тебя понимали».

Старец равнодушно кивнул, произнеся на вполне пристойном языке дворянства Европы:

– Город огромен, в нем всегда что-то происходит. Как только я узнал о твоей беде, я поспешил сюда. Рад видеть тебя в добром здравии, Зоэ. Я ждал твоего возвращения домой гораздо дольше и, как видишь, не ропщу. Кто это с тобой?

– Друг, – чуть запнувшись, проговорила Склирена, – рыцарь королевства Английского, мессир Гай Гисборн. Гай, это его милость кирие Констант Дигенис. Именем и дозволением базилевса управитель нашего богоспасаемого града.

Под ледяным взглядом константинопольского эпарха положенная вежливая бессмыслица примерзла к кончику гаева языка, да так там и осталась.

– Друг, – скучно повторил Констант Дигенис. – Не в обиду вам сказано, мессир, но раньше милая Зоэ была куда осмотрительнее в выборе друзей. Не доверяла им тайн, коих им знать не положено. Не привозила их туда, где им совсем не место.

– Добавьте к перечню моих ошибок еще и то, что, уезжая, я положилась на ваше клятвенное обещание заботиться о моей семье и моем имуществе, – огрызнулась девица. – Я пережила тысячи опасностей и бед, уцелела там, где погибли лучшие! Спрашивается, что я застаю, вернувшись? Заколоченный дом под арестом, брата за решеткой и розыскные листы на собственное имя! Может, напрасно я так рвалась домой? Может, мне было лучше приискать теплое местечко среди франков? Да что там, я могла отправиться в Палестину, к тирскому маркграфу! Говорят, он из тех редких правителей, что способны оценить по заслугам преданных людей. Вашими стараниями я теперь разорена и лишена доброго имени! Правда, у меня сохранилось то, что стоит куда дороже золота. Еще месяц назад я бы вручила сокровище вам бесплатно, как и положено верной подданной. Теперь же я говорю – нет. Вам придется выкупать мой товар, кирие, – она безрадостно ухмыльнулась. – За мою цену. Вы о ней догадываетесь. Мне нужен живой Алексис, нужно возвращенное имение моего рода и возможность спокойно жить там.

– С ним, – невозмутимо добавил старец, мотнув костлявым подбородком в сторону Гая.

– Даже если и так, вам-то что? – нахмурилась Склирена. – Каким будет ваш ответ, мой премудрый господин? Я жду. Терпение у меня короткое.

Кирие Дигенис молчал, исподлобья созерцая озлобленную рыжую девицу так пристально и внимательно, будто она была похищенной драгоценностью короны, угодившей на прилавок мелочной лавки. Мессир Гисборн мог поручиться, что взгляд колючих бесцветных глазок эпарха исполнен глубокой печали – поддельной или искренней.

– Я мог бы сказать тебе «Да, все будет по твоему слову», – наконец скрипуче промолвил он, чуть растягивая гласные. – Пообещать, что завтра же ты получишь обратно все, что потеряла. Но, если помнишь, когда-то мы условились, что в этом лживом мире между нами не будет обмана. Каюсь, за бесконечными хлопотами я упустил из виду твою семью. Алексис, считал я, не способен навлечь на свой дом неприятности. Однако твоему брату взбрело в голову искать скандальной славы. Слагать и выпускать эти грешные сатиры. На него поступил донос в Цензорат. Колеса завертелись. Один идиот, не озаботившись одобрением моей Управы, шлепнул печать на приказе об аресте. Другой чрезмерно рьяный идиот из дознавателей Влахерны перестарался с ведением допроса.

– Стало быть, мой брат мертв, – губы Зоэ сошлись в одну прямую узкую линию.

Плешивая старческая макушка чуть склонилась вперед, утверждая сказанное. Прежде, чем Склирена успела выплеснуть свой праведный гнев, константинопольский эпарх заговорил, нанизывая четкие и ясные слова одно за другим, словно бусины в четках:

– Зоэ, послушай меня. Послушай внимательно. Вижу, ты огорчена и расстроена. Но сейчас, как ты понимаешь, у нас нет времени предаваться скорби. Ты слишком долго пробыла в землях франков. В Империи многое переменилось. Если раньше мне и малому числу моих соратников удавалось сохранять шаткое равновесие между Палатием и Константинополем, то сейчас мы едва удерживаем город на краю падения в бездну. В кровавую резню, как это было семь лет назад, при восшествии Андроника на престол. Да еще, будто нам мало своих бед, это приближающееся франкское воинство. Тебе и тем, кого я отправил в Европу, предстояло сделать все, чтобы отсрочить либо вовсе остановить поход крестоносцев. Как утопающие в бурных водах, мы хватались за соломинки, порой совершая вопиющие глупости – но…

– Простите, мессир, – мысль, сверкнувшая в голове Гая, была неожиданной и ослепляющей, как летняя зарница, – покушения на принца Джона Плантагенета и его сводного брата Годфри в конце нынешнего лета – не ваших ли рук дело?

Эпарх удостоил английского рыцаря короткого изучающего взгляда. Пожевал провалившимися губами, дернул костлявым плечом:

– Во многих знаниях многие скорби, юноша… Чего тебе хочется больше – узнать правду или прожить долгую, счастливую жизнь?

– Имеющий уши – да услышит, – ответил Гай цитатой на цитату. – Значит, ваш промысел. Чем же вам, интересно, принц Джон помешал?

– Что ж, ты выбрал, – холодно усмехнулся Дигенис. – Касательно того, чем помешал… Прости меня, о муж пытливый и упорный, но – не твоего ума дело. Скажу только, что лично я был против. Однако царственный настаивал, и я поступил по его слову.

– Как я понимаю, мои посланцы не достигли цели, – продолжал эпарх, сверля Гисборна неприязненным взглядом из-под седых бровей. – Это досадно. Зато и платить за пролитую кровь не нужно, что приятно. Моим доверенным лицам вообще не повезло в Европе. Вернулась только она, – он перевел взгляд на Зоэ Склирену. – Та, на кого я возлагал меньше всего надежд. Затаилась здесь, в Убежище, не подозревая о том, что по городу расползаются слухи о побоище, учиненном тобою и твоим… кхм… знакомцем. В своем неведении вы совершили то, чему я стремился раз и навсегда положить конец. Нельзя допустить ни одной искры неповиновения, которая могла бы обратиться пожаром, губящим столицу и Империю. Андроник все равно долго не протянет, думал я, но пусть власть в Палатии хоть раз сменится мирно. Для разнообразия. А вы вздумали сопротивляться. Поносили базилевса. Подбили простецов на драку с гвардейцами и моими служащими. Теперь сидите и не ведаете, что в окрестных переулках начинает собираться толпа.

– Нечего было императорским псам покушаться на честных шлюх, – съязвила Зоэ. – Кому понравится, когда твое удовольствие прерывает мужлан с обнаженным мечом?

– Ты не шлюха, ты дура, что гораздо хуже, – резко перебил эпарх. – Стараниями нашего богодухновенного базилевса столица сейчас похожа на груду дров, обильно политых маслом. И что ты со своим белоголовым дружком вытворяешь по скудости ума? Бросаешь в эту кучу уголек. Сидя на самом верху. Не удивляйся, милая, что пятки припекло. Однако бунт пока в самом зародыше, его еще можно усмирить. Теперь слушай меня внимательно, ибо я не намерен ни повторять, ни торговаться: ты отдаешь мне документы, все, без исключения. Я вывожу тебя из Убежища и отправляю в провинцию. Постараюсь, чтобы ты не испытывала там никакой нужды. А поскольку нужно отдать кого-то на растерзание базилевсу и устрашить толпу, твой франкский друг останется здесь.

В кои веки Гай узрел небывалое – ошарашенную Зоэ. Рыжая ромейка растерянно приоткрыла рот, часто моргая и не в силах подобрать слов для достойного ответа.

Мессир Гисборн свирепо откашлялся и произнес как мог язвительнее, надеясь, что голос его звучит твердо:

– Как я понимаю, мою судьбу вы решили за меня? И ждете, что я пойду на эшафот покорно, как баран под нож?

С бесконечно утомленным видом кирие Дигенис повернулся к англичанину.

– Совершенно правильно понимаешь, юноша. Просто удивительная сообразительность для варвара. Впрочем, мне совершенно без разницы, пойдешь ты на эшафот сам, потащат тебя волоком или ты предпочтешь славную гибель в неравном бою. Наверное, надо бы добавить, что я сожалею, но это будет ложью. Не сожалею. Линия судьбы у каждого своя, твоя завела в тупик. Сам виноват. Не надо было соваться в дела сильных мира сего.

Гисборн побледнел, неосознанным движением касаясь рукояти меча. Кряжистая фигура за спиной эпарха беспокойно пошевелилась.

– Хороший выбор вы предлагаете нам, эпарх, – процедила Зоэ Склирена. – Или, что вернее, не предлагаете никакого выбора.

– Отчего же, – хмыкнул жуткий старик. – Выбор есть всегда. Для тебя – долгая безбедная жизнь или долгая мучительная смерть. У твоего приятеля, конечно, выбор поскромнее, но, по крайней мере, он волен выбрать способ. В вашем положении ничего лучшего я предложить не в силах.