вышел из спальни и спустился в зал, где возле растопленного камина прилегли два лохматых волкодава, в запутанную родословную которых явно затесались пастушьи псы. Они лениво застучали тяжёлыми хвостами по каменному полу, но даже не изволили оторвать от него свои медвежьи головы.
Барон уселся в кресло и снова с удовольствием посмотрел на перстень, размышляя, сколько он может стоить. Впрочем, нет, он не станет его продавать, так красиво смотрится синий кристалл на его пальце. Он загадочно мерцает, и в его глубине зажигаются яркие сиреневатые блики. Наверно, даже у де Невера нет такой красоты. И даже если он будет умолять продать его, не нужно соглашаться, ведь так приятно иметь хоть что-то, чего нет у этого напыщенного индюка.
Заспанный слуга гремел за его спиной посудой, накрывая на стол, а он продолжал вглядываться в игру искр в глубине сапфира. И тут его занятие прервали быстрые шаги.
— К вам гость, ваша светлость, — доложил управляющий, подойдя ближе.
— Что за гость? — недовольно проворчал де Дре, не отрывая глаз от перстня.
— Шарбо. Сказал, что не уйдёт, пока вы его не впустите.
— Один?
— Нет, судя по количеству факелов, с ним отряд человек тридцать.
Де Дре, наконец, взглянул на управляющего.
— И что ему нужно?
— Поговорить.
— Наверно важный разговор, если он явился среди ночи. Проводи его сюда. Да скажи, чтоб со стола убрали. Не хватало ещё кормить этого плебея!
Управляющий кивнул и обернулся к слуге, который так же неторопливо зазвенел посудой, убирая со стола. Шарбо явился вскоре, он вошёл решительно и, окинув зал цепким взглядом, подошёл к хозяину замка.
— С чем пожаловал? — спросил тот, надменно взглянув на гостя, но на того это не произвело впечатления.
Он взял стоявший у стола стул и, поставив его к огню, сел напротив. И эти ленивые псины даже не попытались зарычать, а снова заколотили хвостами по полу.
— Я к вам по делу, ваша светлость, — произнёс Шарбо, взглянув на барона. — Вы вчера захватили на своих землях того, кого вам не стоило трогать, и если вы не хотите влипнуть в ещё большие неприятности, то я советую вам немедля выдать этого человека мне.
— О чём вы, Теодор? — с некоторым недоумением улыбнулся де Дре.
— О шпионе тайной полиции короля, дурак вы этакий, — ответил тот. — К тому же этот парень дружен с королём. Вам точно нужно совать свою голову в петлю?
— Если ты так груб, значит, дело серьёзное, — заметил барон.
— Более чем, — кивнул Шарбо. — Этот де Сегюр явился к моему хозяину с приказом короля. У него здесь какая-то тайная миссия. Мой старик весь на желчь изошёл, когда увидел его. Оказалось, что папаша этого парня когда-то украл у него что-то ценное, ценное настолько, что старика до сих пор корёжит от одного воспоминания об этом. И теперь этот молодчик является и требует впустить его в дом, крутится вокруг его племянницы и интригует за его спиной. В чём там дело, я не знаю, но если б не тот приказ, подписанный королём, маркиз бы его сам… Но он не дурак, и знает, к чему это приведёт, потому вынужден был подчиниться. Вчера парень выехал из Лианкура, и это видели многие. Вы его захватили здесь, это видел тот, кто доложил об этом моему хозяину. Он не заинтересован в его спасении, но желает лично рассчитаться за обиду. Потому будет лучше, если вы отдадите его мне.
Де Дре усмехнулся.
— Звучит занятно… Я рад бы помочь твоему господину, Теодор, потому что искренне уважаю его, но боюсь, что ты ошибся. Я никого не захватывал и не знаю, о чём ты. Кто такой де Сегюр? Твой соглядатай наверно ошибся. А ты сам ничего не видел.
— Вижу сейчас. Какая глупость — напялить на себя его камзол и к тому же нацепить на палец кольцо. Этот сапфир сразу западает в душу, верно? Один раз увидишь, уже не забудешь. Если он умрёт у тебя в замке, то когда приедут сыщики тайной полиции искать его, я приведу их прямо сюда, скажу, что узнал о похищении и пытался вытащить его из твоего плена, но ты всё отрицал и я уехал ни с чем.
— Я и тогда буду всё отрицать, — пожал плечами барон. — Слово аристократа против слова безродного подкидыша.
— Слово маркиза де Лианкура против слова барона де Дре, который уже несколько раз был пойман за руку на похищениях, не платит в казну налоги и подати и не имеет достаточно денег, чтоб подкупить сыщиков. Старик злопамятен. Ты действительно хочешь подарить ему свою землю, которую он с радостью присоединит к Лорму?
Барон задумался, а потом немного обиженно взглянул на гостя.
— Ну, пойми, Теодор… Я же не сам это придумал. Это воля де Невера, а с ним я никак не могу ссориться. У него у самого есть связи в Сен-Марко. Он уже заплатил мне, чтоб я устранил этого парня. Если я его тебе отдам, деньги придётся вернуть, и он будет сердиться. Этот де Сегюр слишком сильно ему насолил, уж не знаю чем.
— Не нужно ничего возвращать, — возразил Шарбо. — Я тебе ещё доплачу, — он сунул руку в подсумок и вытащил оттуда большой кошелёк и бросил его барону. — Я заберу его у тебя, и он исчезнет, но ты тут останешься ни при чём. Мы будем молчать, а без нашей помощи сыщики ничего не найдут и уберутся в столицу ни с чем.
Де Дре сидел, взвешивая в руке так приятно звякнувший мешочек. Теперь, когда он уже держал его в руках, чувствуя тяжесть золотых монет, от которой по всему телу растекалось приятное тепло, вернуть его и сказать «нет» было уже совершенно невозможно.
— Только ради нашей старой дружбы, Теодор, — улыбнулся он. — И скажи господину маркизу, что я всегда к его услугам.
— Отдай мне его перстни, — проговорил Шарбо, протянув ему ладонь.
— Да зачем они ему… — заканючил барон, сжав в кулак руку, на которой поблескивал сапфир.
— Ему они действительно ни к чему, — пожал плечами тот. — Но маркиз хочет получить их. Может, ему нужны трофеи, а, может, понравились камни. Я не знаю. Он велел привезти их вместе с парнем. Остальное можешь оставить себе.
— Скажи, что у меня их нет, — попросил де Дре, заглядывая ему в глаза, но Теодор покачал головой.
— Они у тебя, и я это знаю. Ты всё равно не сможешь их носить. Даже если ты сменишь оправу у этого сапфира, такой оттенок встречается слишком редко, да и огранка