и бежим по указателям. Отклонившись от маршрута, поднимаемся на холм, чтобы осмотреться, и вдалеке замечаем руины древнего города и нагромождения камней.
По мере приближения к руинам мои опасения крепнут, они становятся железобетонными, когда обнаруживаю следы протектора, ведущие прямиком к предполагаемому убежищу Наданы. С моих губ срывается ругательство, мчусь по следу к развалинам, огибаю кучу плит и останавливаюсь перед раскиданными взрывом камнями, из которых выглядывает невысокая разваленная башня. Если тут и были следы Наданы, они присыпаны поднятой взрывом пылью.
— Леон, тут кровь! — кричит Эристан с другой стороны башни.
Он сидит на корточках, сдувая пыль с черного пятна засохшей крови, поднимает голову и говорит, будто извиняется:
— Но тел нигде нет, значит, есть надежда…
— Ты же сам знаешь, что гемоды забирают тела. И знаешь зачем.
Эристан поднимается и молчит. Я сажусь, сжав голову ладонями. Все было зря. Пусто становится в душе. И не потому, что я остался без команды, и ее надо собирать заново — мне больно терять этих людей. Так же больно, как — боевых товарищей во время очередной облавы зверобогих. Накатывает ярость — найти гемодов, свернуть им шеи, выпотрошить и повесить на деревьях. Повинуясь порыву, вскакиваю и сбегаю с холма, но заставляю себя остановиться.
Надане и Лексу не помочь, а мне надо выжить хотя бы для того, что меня ждет Элисса. На весь остальной мир сейчас как-то наплевать.
— Значит так, — говорю я. — Первым делом ищем воду. Формируем команду из оставшихся одиночек, каких тут, думаю, немало. А потом пытаемся захватить крепость. Если не получается с командой, примыкаем к уже сформировавшейся и действуем по обстоятельствам.
— Жаль, что так вышло, — вздыхает Эристан. — Куда пойдем?
Указываю на север.
— Посмотрим, что там. Если встречаем людей, ведем себя мирно, нам нужны союзники.
— Да понял уже. Может, тут прошвырнуться? Вдруг есть колодец?
Не дожидаясь моего одобрения, он убегает дальше, а я брожу туда-сюда вдоль нагромождения камней и заставляю себя думать не о том, какую смерть нашли Надана и Лекс, а о выглядывающей из развалин башне. Чем она могла быть? Как и все местные дома, вытесанная из пористого цельного камня. Жить в ней нельзя, сильно тесно. Как оборонное сооружение не годится — она не выше полутора метров.
— Хэй! — доносится радостный возглас Эристана. — Тут карьер, а на дне могут быть родники. Иди посмотри.
Карьер, где в древности резали камень, напоминает ступенчатый кратер, на дне — осколки плит, камней и ни намека на воду.
— Давно не было дождей, — вздыхает Эристан. — Дождь его наполнил бы.
— Зря потратим время и силу, — резюмирую я. — Лучше попытаем удачу в другом месте.
Топаем на север, я иду медленно, а Эристан мечется по развалинам, не оставляя надежды найти колодец. Делаю шаг, и программа закрывает обзор уведомлением:
Внимание! Зафиксировано приближение условно опасного объекта!
Прежде чем активировать визуализацию, я шагаю за плиты, пригибаюсь и кричу Эристану:
— Осторожнее! Чужие.
Перед глазами появляется очерченный зеленым круг — зона взаимодействия с чужаками, где я на одной его стороне, а расплывчатый красный силуэт — на другой. Причем это очень странный силуэт, жирный… Двухголовый? Нет, как будто два человека поддерживают друг друга и то ли очень медленно движутся, то ли стоят на месте.
Выглядываю из-за плит. Передо мной двадцатиметровая площадка, ровным слоем засыпанная камнями, спрятаться двоим тут решительно негде.
— Что там? — шепчет за спиной бесшумно подошедший Эристан. — Никого ж нет.
— Ничего не понимаю, — разговариваю я скорее с собой, чем с ним. — Отчетливо вижу двоих… Но их нет.
Эристан, видимо, уже привык, что у него странный напарник, и мои слова не комментирует. Покидаю укрытие, медленно иду по камням, настороженно озираясь, Эристан с луком меня прикрывает. Силуэты смещаются ближе ко мне, еще ближе. Мы уже должны поравняться, но по-прежнему пусто. Это что же, даже программа сбоит на жаре?
И тут до меня доходит. И сердце срывается в галоп. Картинка у меня перед глазами двухмерна, и объекты внизу отображает так, словно на одной прямой со мной.
Выработка камня это не только карьер, но и штольни! Сотни метров ветвящихся ходов! Вспоминается поселение, где мы провели первую ночь, там были дома-колодцы, вырубленные прямо в скале. Есть надежда, что Надана и Лекс спрятались в каменоломнях, а гемоды не смогли их достать и взорвали вход!
Порываюсь сказать, что нашел партнеров, но вспоминаю, что за нами следят дроны, и нужно озарение как-то достоверно обыграть.
Возвращаюсь к развалинам и указываю на башенку:
— Я вспомнил, что это: вход в каменоломни. В исторической книжке видел такую. А еще мне показалось, что я слышал голоса. Так что, возможно, люди, которых я искал, живы.
Эристан без энтузиазма пожимает плечами, смотрит на завал, как приговоренный — на палача.
— Ты уверен? Мы ж тут и поляжем. Потаскай-ка камни на жаре, да без воды!
Подхожу к башне, пытаясь сообразить, где был вход, выворачиваю здоровенный валун.
— Вот и охладимся. В каменоломнях прохладно.
Глава 11
Каменоломни
Мне кажется, что расчистка завала не кончится никогда. Даже дрон улетает, утомившись наблюдать за нами с Эристаном. Сначала мы выкатили крупные валуны, надеясь, что лаз в каменоломни завален ими, потом начали разгребать щебенку руками. Нашли в камнях полутораметровую цепь — награду за затраченные усилия. С нею всяко лучше, чем с обычной палкой.
В Эристане, сходящем с ума от жары и жажды, отчаянье пробуждает поэта, он сочиняет гимн лопате и поет… то есть хрипит его в голос:
— Нет тебя, когда нам очень надо, о, яви, свой светлый лик, лопата! — Он падает на задницу и резюмирует: — Если ходы завалены взрывом изнутри, тут и трактором не откопаешь.
Я согласен с ним, но сдаваться не намерен. Нужно пройти путь до конца, полностью расчистить башенку, и тогда станет ясно, зря мы старались или нет. Последний глоток обжигающе-горячей воды еще больше распаляет жажду. Вспоминаю слова Эристана про головокружение и судороги, если долго не пить. Похоже, они не за горами, а мы дали себе нагрузку и ускорили потерю влаги.
Посидев немного, Эристан поднимается, обходит башню, проверяя палкой ее подножие со всех сторон.
— Подруга овощей, властительница руд, лопата, ты нужна, чтоб мой облегчить труд! — Эристан выплевывает каждое слово с остервенением, так он выпускает эмоции.
Пока я берцем гребу оставшийся небольшой завал, Эристан тычет в основание башни, и его палка проталкивает камни вглубь и проваливается наполовину.
— Леон! Неужели… Йопт! — Он падает на колени и, сдирая кожу на руках, начинает рыть, я и рад бы ему помочь, но не подступиться. — Хочешь верь, а хошь — не верь, но, похоже, это дверь!
Он откатывается в сторону. В основании башни и правда что-то типа дверного проема, наполовину засыпанного камнями. Сменяю Эристана, выковыриваю камни, отбрасываю в сторону. Ход ведет под уклоном вниз, и он целый! Взрыв прогремел снаружи, присыпав вход в каменоломни, а не повредив его.
Но даже когда кажется, что вот она, финишная прямая, приходится попотеть где-то час. Да, мы откопали проем, но он так узок, что мне едва хватает там места. Приходится по одному выдирать камни из завала и передавать Эристану.
Появляется одна ступенька, вторая… И два валуна, упершихся друг в друга и преградивших спуск. Не получается выковырять руками ни один из них, тогда со всей дури повторяю фокус ногой. Есть! Камни с грохотом скачут по каменным ступеням, увлекая за собой мини-оползень из щебня, упираются в следующий дверной проем в виде арки — вход в каменоломни, откуда тянет сыростью и вожделенной прохладой.
— Че там? — Эристан выглядывает из-за спины, присвистывает, а я сбегаю вниз, перелезаю черед камни и кричу в черноту тоннеля:
— Надана, Лекс! Вы там?
Голос прокатывается по коридору, дробится эхом и медленно затихает. Или кажется, или и правда слышу вдалеке женский крик.
— Идите на звук! — кричу я, навостряю уши, но в этот раз ответа не получаю.
— Придется добывать огонь и жечь факел, — вздыхает Эристан, —иначе ты заблудишься в абсолютной темноте.
Показываю ему руку, хлопаю по фосфорическому браслету.
— Не забывай, что у меня хорошо развито ночное зрение, света, который даст эта штука, вполне хватит.
— Там же лабиринт! — настаивает Эристан, но пропускаю его слова мимо ушей, спускаюсь по лестнице, перелезаю камни, упершиеся в арку прохода, и оказываюсь на площадке, откуда ходы разбегаются не только в стороны,