Читать интересную книгу Фанфик Новое Начало – Альтернатива. Часть III. Война на восемь сторон света - Shin-san

Но все это было в прошлом, сейчас же перед Поттером, одетый в теплый вязаный жилет поверх толстой пижамы, полусидел в постели изможденный, лишившийся почти всех своих сил, древний старик.

— Здравствуйте, профессор Дамблдор, — мягко произнес Гарри, и закрыл за Рен дверь в комнату, воздух в которой был густо пропитан запахом разнообразных лекарственных зелий. — Я вас не потревожил?

— Нет, Гарри, что ты... Я нынче столько времени вынужден отдыхать, что даже радуюсь, когда кто-то тревожит мой покой. А тебя, мой мальчик, я рад видеть всегда. — Дамблдор перевел взгляд с девушки на Гарри и обратно, слегка прокашлялся и пожевал сухими губами. — Последние месяцы были очень богаты на события... Никогда бы не подумал, что все сложится именно так.

— Ну, профессор, что сделано — то сделано, и прошлого не воротишь, — пожал плечами Поттер. — Мне тоже жаль, что в последний раз мы расстались с вами… именно так. Но вы не оставили мне выбора. И уж совершенно напрасно пытались меня заколдовать.

— Возможно, но... Но то, что я тогда увидел… То, что глянуло на меня твоими глазами... Гарри, у меня было достаточно времени на размышления, и касались они в основном тебя и того, к чьей помощи ты мог прибегнуть. Сейчас я не в том положении, чтобы упрекать тебя или давать советы, но силы, которыми ты, вероятно, пользуешься… Не буду отрицать, они действительно могущественны и порой действительно прокладывают к цели самую короткую дорогу. Но и плату на этих коротких дорогах, как правило, взимают самую высокую.

— Извините, профессор, но на этот раз вы ошибаетесь, — Гарри улыбнулся кривовато и чуть-чуть устало. «Путь этот на Тёмную сторону тебя приведет», — неожиданно вспомнилась ему фраза из любимого маггловского фильма Криса. Впрочем, едва ли можно было ждать от Дамблдора чего-либо другого. — Просто вы, несмотря на весь ваш громадный опыт, привыкли смотреть на мир с одной точки зрения… и к магии определенного рода тоже… привыкли. Исключительно потому, что ничего другого никогда не знали. Всё, что отлично от знакомого вам Света, вы привыкли считать враждебным и несущим гибель. Но это не так. Между тропами магии Светлой и магии Черной существует и третий путь.

Дамблдор вопросительно взглянул на юношу, но не произнес ни слова. Волшебник невольно вспомнил, как вроде бы не так давно он вызвал к себе, в директорский кабинет Хогвартса, другого молодого человека, высокого, с горделивой походкой и длинными, платиновыми волосами. Драко Малфоя. Тот разговор начистоту — о самом Драко и его изменениях, о невмешательстве и ауроскопии, Альбус помнил очень хорошо. Как и последнюю фразу Малфоя-младшего о том, что директору было бы нелишним проверить с помощью ауроскопии и своего гриффиндорского любимца.

И вот теперь у него была такая возможность. И посмотреть и сравнить. И увиденное заставило похолодеть и без того постоянно мерзнущего Дамблдора.

Зашедший тогда в кабинет Драко, ведущий себя чуточку демонстративно-фамильярно — походка, жесты, показное общение с фениксом Фоуксом, действительно был наполнен неизвестной мощью, могучей магией и несвойственной для его возраста мудростью. Но создавалось впечатление, что все это свалилось на него, как рождественские подарки и он сам еще толком не освоил и половины из них. Что он лишь пробует их на вкус, осваивает, в том числе и на легкий эпатаж по отношению к нему, директору. Сложно устоять перед искушением дать понять тому, на кого ты раньше смотрел снизу вверх, что ты отныне сильнее.

Добровольно же пришедший к нему Гарри Поттер был другим. Никакой напускной бутафории и фанаберии; этому юноше не было никакой нужды устраивать мини-спектакли, от него и так веяло ощущением литой, чуть настороженной мощи не самых светлых оттенков, а глазах, возможно, и не было вековой мудрости, зато текли и переливались, как черное на черном, спокойная уверенность, решительность и что-то еще, от чего Дамблдору захотелось отвести взгляд, что он и сделал, прикрыв веки.

Дар ауроскопи, не ушедший вслед за растраченной магией, дал еще более ошеломляющий результат. Обычные люди и магглы выглядели благодаря ему различным сочетанием темных и светлых сторон их внутренних сущностей; Малфой, Снейп и в далеком прошлом — еще юный Том Реддль, имели однородную серую ауру, но нынешний Гарри...

Он не имел никакой ауры вообще. Сущностью Гарри было нечто, похожее на глубокий, темный колодец, откуда сквозило холодом и ощущением недоброго взгляда, как будто там, в глубине, притаился неведомый зверь. И погрузиться вглубь этого колодца Дамблдор не рискнул.

А объект исследования тем временем, передвинув стул ближе, устроился рядом с постелью старого мага, чуть наклонившись вперёд.

— То, что считают Темными искусствами и черной магией обычные волшебники, правильнее всего было бы назвать магией зла. Вы же не станете отрицать, что всё то, что использует Реддль со своими последователями, да и другие подобные ему чернокнижники и тёмный колдуны, всегда основывается на негативных эмоциях и ощущениях? Формы и ипостаси могут быть разными, но ключевой набор — страх, боль, гнев, ярость, смерть — неизменен. А точка, так сказать, приложения этого ключевого набора — не сам волшебник, а кто-то другой. Жертва, которая становится своеобразным рычагом, используемым темным магом. Но такой путь — не для меня.

В магии, пути которой я, по сути, только я начинаю познавать, главный рычаг, вернее, точка опоры, на которую ложится этот рычаг — сам маг, её использующий. В этом и есть её радикальное отличие. И опасность. Но одновременно — и могущество. Если маг слаб, то приложенная сила — а она воистину велика — просто сломает, раскрошит его, уничтожив или превратив в человекоподобного монстра. Но если он силен и сможет противостоять ее мощи и даже более — подчинит своей воле, то тогда... — Гарри развернул руку ладонью вверх и чуть развел пальцы, как будто беря невидимый шар, — тогда, с помощью такой точки опоры, этот человек сможет двигать целые миры.

И пальцы сжались в кулак.

— Что же это такое, Гарри? Чем ты смог овладеть? И как это произошло? — тихо спросил Дамблдор.

— Возможно, когда-нибудь я расскажу вам все с самого начала, но пока... Эта магия... — глаза Гарри потемнели, приобретя оттенок бутылочного стекла, взгляд стал отсутствующим, а голос упал на несколько тонов вниз. — Она дает очень много, но и взамен требует нисколько не меньше. Она не приемлет ни малейшего лицемерия, играючи вылущивая суть человека, как орех из скорлупы, и, ставя лицом к лицу с его истинной сущностью, не позволяет притворяться и лгать даже самому себе. Она снимает все ограничения — морали, этики, совести и прямо спрашивает: «Чего ты хочешь?»

И вот тогда наступает момент истины.

Те, кто одержим собственными страстями — властолюбием, похотью, жаждой стяжательства и наживы — и вдобавок слаб внутренне, очень быстро становятся рабами своих желаний, а темная сила с радостью помогает им в этом. Она легко способна поглотить слабую людскую душу и превратить человека либо в трясущееся от страха желе, либо в безумного и одержимого убийцу.

Тем же, кто имеет твердый внутренний стержень, она являет свою истинную силу, сдвигая и смешивая понятия возможного и невозможного. Но и здесь нет окончательной победы — стоит хоть раз дать слабину, уступить хоть шаг, и отвоевать его обратно будет очень нелегко. Но жизнь сама по себе есть борьба и балансирование на грани, так что грех жаловаться, что и обладание самой могучей силой на свете стоит на том же принципе.

Но ирония судьбы заключается в том, — Гарри еле заметно усмехнулся, — что обычно именно духовно слабые, ставящее свое «хочу» превыше всего другого на свете, ищут помощи у темного знания, сами не понимая в какую петлю суют головы. И по этим, так называемым «тёмным магам», превратившимся, по сути, в собственные тени, в которых от прежнего «я» осталась только оболочка, пустая ракушка, все остальные судят о силе, к которой они прикасаются.

А те, для кого самодисциплина не пустой звук, и кто подвержен эгоизму куда в меньшей степени, сами шарахаются от нее, как от драконьей оспы, с детства наслушавшись страшных сказок от ничего не понимающих людей. Хотя риск, конечно, велик, лгать не буду.

— Ты говоришь очень любопытные вещи, Гарри, — проговорил внимательно его слушавший Дамблдор. — Я, разумеется, знал, что магия в своей глубинной сути никогда не была черно-белой, но чтобы все обстояло именно так... Это крайне любопытно... Хотя ты забываешь одну вещь. Простые, добрые люди всегда будут страшиться и опасаться тьмы... Это заложено в их генах. Им будет очень трудно доказать, что она — не есть зло.

— А не надо ничего никому доказывать. Те, кого дороги судьбы приведут в эту страну чудес, сами осознают правду, а случайно забредших тут нет. И, кстати, меня очень раздражает то, с каким пафосом и трагизмом несведущие люди именуют ту силу, в которой ничего не смыслят — Тьма, Великая Тьма, Ужас Ночи и прочие громкие словеса... Глупости! Так они называют всю ту же магию зла, а истинная Тьма... Она иная, она лежит гораздо глубже и одновременно ближе, пронизывая и окружая все сущее... И она изначально не враждебна никому из живущих, потому что все живое и появилось из нее, из первозданной и первородной тьмы.