Ее глаза округлились. Как он вообще живет с таким огромным чувством ответственности? По всему видно, что Артур действительно серьезен и считает, что произошедшее и его вина.
— Я уверена, сир, что вы не можете отвечать за поступки плохих людей, — решилась заметить. — Простите, если это дерзко, но вы делаете все, что в ваших силах, чтобы жизнь в Камелоте была лучше, да. Но вы не можете винить себя за то, что делают другие.
И снова король посмотрел на нее с удивлением:
— Вы так считаете?
— Определенно. Вы и так делаете для этого королевства слишком многое…
Артур покачал головой.
— Я уверен, что делаю недостаточно, леди Трина. Думаю, во время нашей скорой поездки вы и сами это поймете.
— Поездки?
— Мерлин не говорил вам? Через несколько недель, после Белтайна, мы отправимся в путешествие по королевству. Раз в год или чаще, по возможности, я и рыцари объезжаем Логрес, чтобы узнать, чем живут люди, об их нуждах и желаниях.
— Это замечательно, сир! — искренне воскликнула Трина, заставив короля снова улыбнуться. — Вы воистину потрясающий король.
Она не знала, почему в ее душе поднялась такая детская радость. Словно сказки, которыми ей казались легенды о благородном и великом Артуре, вдруг ожили. Надо же, великий Артур Пендрагон оказался действительно хорошим человеком.
Поняв, как должны выглядеть ее эмоции и восклицание со стороны, Трина покраснела.
— Простите, сир, я…
— Вам не за что извиняться, леди Трина, — мягко оборвал он. — Я очень ценю вашу искренность и такое высокое мнение обо мне. Я уверен, что в деревне, откуда вы родом, люди также нуждаются в чем-то. И я прошу вас не смущаться и говорить об этом открыто.
Но эти слова смутили Трину еще больше. Как она может просить за тех, кого никогда не видела в жизни? Нужно будет посоветоваться с Мерлином и узнать у него, чем живут люди в поселении, которое, по легенде, было ее домом.
— Сир, я боюсь, что с тех пор, как я отправилась в путь, многое уже могло измениться. Но я обещаю вам, что, если получу какие-либо вести, обязательно сообщу об этом.
Артур кивнул. После недолгого молчания он вернулся к предмету поездки, который так же сильно занимал Трину, но она решила подробнее расспросить мага, боясь ляпнуть в беседе с королем что-то не то и выдать свое незнание королевства.
— Поездка по королевству не совсем подходит для леди, но я уверяю, что попрошу Мерлина принять все необходимые меры, чтобы вам было комфортно. Джудит также отправится с нами.
Он что, знает имена слуг? Воистину, этот король рушил все шаблоны, которыми Трина измеряла королевских особей у себя в голове.
— Что такое? — Артур, должно быть, заметил выражение изумления на ее лице.
— Откровенно говоря, вы удивляете меня, сир, — ответила честно. — Я даже думать не могла, что король будет знать имена слуг в замке, по крайней мере тех, которые ему не прислуживают.
Теперь уже Артур немного смутился.
— О. Откровенно говоря, к своему стыду, возможно, я знаю не все имена. Но я хорошо знаком с Джудит, так как она прислуживала Моргане.
Что? Ей в служанки досталась помощница ведьмы, которую она должна убить? Возможно, в таком случае, Джудит сможет больше рассказать ей о своей прошлой хозяйке….
— Она, должно быть, была очень разочарована, когда леди Моргана покинула Камелот, — осторожно произнесла Трина.
Артур кивнул.
— Джудит хорошая девушка. Она была очень огорчена, когда… все случилось. Но поскольку она трудолюбива, добра и честна, мы, конечно, оставили ее в замке.
— Она действительно прекрасная девушка, ваше высочество, — подтвердила.
Так, болтая о разных пустяках и не очень, они просидели в библиотеке около часа. Артур рассказал ей о создании Круглого стола, когда она попросила, а он, в свою очередь, спрашивал о жизни в деревне. Трина силилась вспомнить все, что могла, из исторических фильмов и книг, о том, как жилось людям в Средневековье, сплетая очередную ложь, которая лишь расширяла пропасть между ней и доверием Артура.
Наконец, король встал, сообщив, что ему пора, дела не ждут, и, тепло попрощавшись, покинул библиотеку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
После его ухода Трина еще с полчаса смотрела в окно на стекающие капли дождя, прижимая к груди гримуар и чувствуя возрастающую внутри вину. Теперь уже перед добрым королем, которого она обманом пыталась увести из королевства, что он так любит.
***
Недели до Белтайна тянулись вечность, все больше погружая Трину в меланхолию и в жизнь Камелота. Она так и не придумала, как сможет доказать Артуру, что не желает зла его королевству, если сообщит, что из будущего и ему следует отправиться с ней в 21 век. Боже, да ее сразу же сожгут на костре, как бы хорошо король ни относился к ней.
За это время они не раз беседовали с Артуром, становясь чем-то, сродни друзьям, но было ли этого достаточно, чтобы ей поверили? Даже если Мерлин замолвит за нее слово.
Трина презирала себя за это, но, не испугавшись прыгнуть сквозь пространство и время в Камелот, она действительно боялась сделать следующий шаг и открыться кому-то, кроме мага, который ей поверил лишь потому, что предсказал ее появление.
Тем временем тренировки шли своим чередом, и благодаря Гавейну, она уже вполне сносно умела держать меч и даже делать несколько основных выпадов, которые могли помочь в бою. С самим Гавейном отношения все еще напоминали качели: иной раз казалось, что они недолюбливали друг друга, постоянно подначивая, а иной, что были лучшими друзьями или даже чем-то большим… Трина с каждым днем осознавала, что чувствует к этому рыцарю, если не духовное, то физическое влечение. Гавейн был закрытым, его душу было чрезвычайно сложно прочесть. Беседы с ним были далеко не такими, как с королем, они часто сводились к сарказму и взаимным шпилькам, в них было мало глубины, зато было множество увлекательных историй про его прошлые приключения. А еще — сплошная теория про мечи, упражнения, приемы боя. Перед поездкой ее стало особенно много, так как Гавейн уверял, что путь не будет легкой прогулкой и что магией Трина не сможет себя защитить. В конце концов с ними поедет Джудит, которой не стоило бы знать, что леди ведьма, да и разбойникам, которые вздумают на них напасть, тоже не пристало бы.
Трину одновременно и бесило, и интриговало то, что рыцарь не желал, в отличие от своего правителя, открывать перед ней душу. Особенно по тому, что она все больше узнавала от слуг и жителей замка: за этой душой точно что-то было. Что-то более серьезное, чем таверны, литры вина и бесконечные тренировки. Она не теряла надежды узнать об отношениях Гавейна с отцом, но ее наставник по-прежнему отказывался говорить на эту тему. Наоборот, еще больше закрывался и часто становился более язвительным. Он вообще стал более язвительным с того дня, как на пиру защитил ее от пьяницы из собственного королевства.
Той ночью, когда в порыве она поблагодарила его за спасение, глядя на него глазами, отражавшими все ее мысли о том, как много это значило, он лишь серьезно, дежурно вежливо сказал: «Я всегда к вашим услугам, леди Трина». И закрыл за собой дверь. Вот так просто. Впрочем, чего она ожидала, Трина не знала и сама. Едва ли, он должен был расплыться в улыбке и ликовать от ее простого и обязательного «спасибо».
Что касается Мерлина… Мерлин был ей одновременно и другом, и нянькой, и компаньонкой, и опекуном. Его роли сменялись так быстро, что сама Трина запуталась, как маг относится к ней. Одно она знала точно: это был самый близкий человек для нее здесь, в Камелоте. Мерлину она доверяла все. Все свои секреты и переживания. Да их и невозможно было утаить: маг чувствовал все. Видя, как отчаяние понемногу захлестывает Трину, он старался ободрить ее или наоборот — разбудить злость и зарядить на борьбу. «Если ты приехала сюда хандрить, девочка, — иной раз говорил он, — я прикажу рыцарям отвезти тебя обратно к кромлеху, так как ты не сможешь осуществить задуманное». Эти слова помогали. Трина с удвоенной силой занималась на магических уроках, и за эти недели изучила почти все заклинания авалонских жриц, включая смертоносные. И, конечно, она освоила пару уникальных трюков Мерлина, которых Моргана не ждала ни от кого, кроме него самого.