- Ой-ой-ой… Смелкова! А кто к нему уже не раз в гости заглядывал? Вот только не надо здесь строить из себя Клару Целкин!
Маша фыркнула возмущенно и покосилась на Ивана.
- Ладно, девчонки! Не ссорьтесь! Вы молоды и красивы, почему бы у Вас не может быть поклонников? А поклонники… они разные бывают! Давайте лучше посмотрим, что там нам реализовал товарищ Поздняк! – постарался отвлечь девчонок от назревающей ссоры Косов.
В бумажном пакете оказался изрядный шмат сала. Выложенной на стол была половина буханки ржаного хлеба, пара луковиц, и початая бутылка коньяка.
- Ф-ф-у-у-у… лук! – скорчила мордашку Танька, - А завтра как на занятия с таких отвратным запахом приходить?
- Гордеева! Ты совсем память потеряла? Завтра же… точнее – уже сегодня! Костюм!
- Ой! Точно! Костюм же завтра!
Из пояснений девчонок Косов понял, что примерно раз в две недели, в труппе проводится ревизия сценических костюмов, которая растягивается практически на весь день.
- Там с утра такое столпотворение в костюмерной! Можно смело приходить не ранее одиннадцати часов. А то и к двенадцати! Все одно – в очереди стоять. Там сначала будет всякие… примки… да – прочие… особы, приближенные. А мы, кордебалет, все – после них!
- Тань! А Елена не «запеленгует» твое отсутствие с самого утра? Проблем потом у тебя не будет? – поинтересовался Косов, видя, что Машка так и «стрижет ушками», с интересом прислушиваясь к их разговору.
- А это, Ваня, от тебя зависит – будут у меня проблемы или нет! Вот… доставишь Лене удовольствие, и попросишь за меня! – «коварно» заявила Танька.
Машка засмеялась:
- Ты, Гордеева, все-таки припадочная! Спать с любовником Завадской… это даже не знаю! Это как в цирке голову в пасть тигру класть!
- Ой, да ладно! Может у нас с ней… отношения налаживаются?! Может она и не против будет. Он вон какой молодой, у него сил много… С нее не убудет!
А вот стопку коньяка он Таньке налил – зря! Толи девчонка выдохлась, толи на «старые дрожжи»… Но она явно окосела! Коньяк, кстати, был так себе!
- Ваня! – с глупенькой хмельной улыбкой обратилась она к Ивану, - Если ты уже перекусил… давай матрас с моей кровати на пол переложим, а? И вдвоем ляжем?
- О-о-о-х-х… мне еще и это придется слушать? – неискренне всплеснула руками Маша.
- А ты, Смелкова, можешь не только слушать… но даже – смотреть! И завидовать! Сама вспомни, какие Вы тут с Хмельницким скачки устраивали! Я же ничего? Сопела на кроватке и ничего против не говорила!
Маша отмахнулась, и надув губки, принялась поправлять кровать, демонстрируя свою готовность ко сну.
«А матрас-то, что логично, соответствует ширине кровати! И тоже… не разляжешься на нем!».
Танька в голом виде, на четвереньках, устроилась над ним, мерно покачивая головкой… верх-вниз… Причем, зараза такая, абсолютно бесстыже, даже – демонстративно выполняя минет. И даже потребовала, чтобы подружка не гасила свечу.
«А навыки-то у нее накапливаются! До мастерства еще далеко, но… Ага! А чьи это глазки видны из глубины одеяла? Это Машенька так закуталась с головой, типа – ни видеть, ни слышать ничего не хочу!».
Косов, хулиганя, приподнял голову, и подмигнул девчонке. Ресницы захлопали ошеломленно, потом высунулась голова, и был продемонстрирован язык. Потом Машка одними губами прошептала: «Нахал!». Косов в ответ продемонстрировал «язычок змеи»! Девчонка фыркнула и снова закуталась в одеяло. Правда – и в этот раз с хорошей такой отдушиной, позволяющей дышать. А еще – видеть и слышать!
А Танька, похоже, и впрямь – быстро вырубалась. Уже и движения ее были замедленными, и присела она для удобства на попу.
- Иди сюда, Танюшка! – Косов потянул девчонку на себя, потом подумал, и перевернул ее на спину.
И если сначала Танька чуть постанывала и обнимала… то потом, спустя очень непродолжительное время… вдруг засопела.
- Ну вот ни хрена ж себе! И как быть? Не! Я так не играю! – приподнялся на руках Косов.
На соседней кровати, из-под одеяла немедленно появилась голова Машки, и она, хихикая и закрывая губы рукой, спросила:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- А что тебя останавливает? Ну и… Делай свое дело!
Глядя ей в глаза, Иван ответил:
- Да не могу я так… Мне нужно, чтобы девчонка отвечала… чтобы было видно – хорошо ей или плохо. А так… ну что это за блуд такой?
Машка засмеялась:
- Ага… а тем ни менее – качать продолжаешь!
- Ну… это сейчас выше моих сил… остановиться!
- Ты… это… в нее не вздумай спускать! – забеспокоилась о подруге Маша.
- Да что ж я… совсем дурак? Не понимаю, что ли…, - и Косов – вышел.
Танька продолжала сопеть, даже делала это… ровнее. Он приподнял девчонку и повернул ее на бок.
- Так ей… удобнее будет!
- Смотри-ка… какой заботливый! – протянула Машка.
- Да. Я такой…, - а потом, глядя в глаза Смелковой, он протянул руку, - Машенька! Иди сюда!
Она фыркнула как молодая кобылка, возмущенно мотнула головой:
- Совсем уже?! Вот еще… Ну ты и наглец!
- Да-да… я, конечно же, наглец… И нахал! И хам! И… много еще чего разного! Только вот и ты же… мокрая сейчас вся. Или скажешь – нет? Ну же… правда ведь? Так?
- Ты вон… в Танькиных… соплях весь!
«Ага! А вот это уже конструктивное замечание! То есть – указано на проблему, но проблема – решаема! То есть - решаем проблему и дальше… без проблем!».
- А где я могу обмыть?
Девчонка секунду помолчала…
- Да вон… за шкафом кувшин с водой. И тазик там же…
- А может ты мне поможешь?
— Вот же ты…
- Да-да… я нахал, хам, наглец! Но все же – помоги мне, красавица!
Машка встала, на цыпочках подошла:
- Только тихо… Чтобы Танька не проснулась, понял?
- Конечно же понял, хорошая моя!
Он взял ее руки и потянув их к себе, вовлек девчонку в процесс обмывания.
«Х-м-м… а ей явно понравилось!».
Когда они… тихо-тихо вернулись на матрас на полу, Танька продолжая спать на боку, чуть скатилась, давай им место.
Машка придвинула свои губы вплотную к его уху:
- А правда… что ты умеешь так… языком?
- Хочешь попробовать?
- Очень хочу!
Стоило отметить, что Маша была в чем-то даже интереснее Таньки. Внешне. Брюнетка. Явно старше той года на два. Повыше ростом, покрепче, пошире в бедрах.
Они фактически не спали до самого утра. И даже чуть позже. И только начинающиеся шевеления Танькиной тушки, заставили Машу отпрянуть от него, и быстро заскочить на кровать.
Она отдышалась, чуть слышно засмеялась:
- Ф-у-у-х… хорошо, что успели… как раз.
Он приподнялся, нашел ее губы и крепко поцеловал:
- Спасибо, красавица!
- За что?
- За все! Мне было с тобой очень хорошо!
Машка хмыкнула, внимательно посмотрела ему в глаза:
- А ты сейчас не врешь… Ну… и тебе – спасибо! Ты и правда… умеешь.
Он снова поцеловал ее.
- Все, все, все… давай хоть полчасика подремлем, если уж ночью спать не пришлось! – она мягко отстранила его от себя.
«Ага… у кого – только этой ночью… а у кого-то и прошлая была… не очень сонной! Леночка тоже это дело – любит!».
Проснулся он от энергичного потрясывания его плеча.
- Ну? – не открывая глаз.
- Ваня! Уже десять… надо собираться. Нам – пора!
«Бляха-муха! А давно я уже в женских общагах не зависал!» - выныривая из сна подумал Косов, - «Здесь есть как плюсы… так и минусы! Минус – это вот когда тебя так… бесцеремонно будят и предлагают – выметаться!».
Глава 33
Поразмыслив, Косов все же отказался от предложения Елены о временном переезде к ней. Здесь было много аргументов – и нежелание хоть в какой-то мере стеснять женщину; и желание сохранить некую свободу действий; да и просто – у него были еще некоторые обязательства по жизни. От которых он начал потихоньку избавляться. К примеру – с мужиками-сторожами они договорились, что сторожить он больше не будет. Ну, только если остается ночевать в клубе, что происходило все реже и реже. Но, уже по договоренности с Ильей, увольняться он не спешил – просто отдавал всю свою зарплату Миронычу и Якову.