Вот наконец и дом. Под защитой стены Ричард поднялся и устало заковылял к двери. Там было неожиданно темно, и он споткнулся обо что-то мягкое, оказавшееся трупом Эрасто. Его уже облепили мухи. Откуда только берутся мухи в таком месте?
Перебарывая тошноту, Ричард ощупал тело в поисках оружия, однако кто-то уже забрал у мертвеца все, кроме одного магазина к отсутствующему пистолету.
Ричард на коленях прополз по гнилой дранке к выбитому окну и на мгновение выглянул. Джонс изменил курс и теперь шел прямо к дому с автоматом на изготовку.
– Еще один Фортраст забился в бревенчатый дом и ждет смерти, – сказал Джонс. – В чем вам не откажешь, так это в постоянстве. Увы, у меня нет гранатомета, из которого мы обстреляли дом твоего брата, но результат будет тот же: груда мяса под грудой бревен.
У Ричарда в его молодые годы такие слова вызвали бы целую бурю чувств, но сейчас он по большей части пропускал смысл мимо ушей и только следил по голосу, где Джонс. Проверка показала, что барабан револьвера полон. Ричард большим пальцем взвел тяжелый курок.
– Видишь ли, – продолжал Джонс, – поскольку ты неосторожно подпустил меня так близко, гранате не обязательно быть реактивной.
Ричард сидел на полу перед окном, глядя в падающий из него сноп света, когда что-то темное пролетело над головой, ударилось о противоположную стену и упало на пол – остатки прежней крыши. Предмет подпрыгнул и замер почти на расстоянии вытянутой руки. Ричард сомкнул на нем пальцы в тот же момент, когда сознание определило, что это граната. Позже он сообразил, что надо было бросить ее обратно, в Джонса, но сейчас прямо перед ним был пустой дверной проем. Туда Ричард и бросил гранату, с облегчением увидев, что она исчезла за бетонной приступкой, которая остановит осколки. Граната взорвалась, и на следующие несколько секунд Ричард полностью утратил способность соображать.
Но только на несколько секунд. Он слишком долго ждал, слишком консервативно мыслил. То, что его не убило гранатой, – чистое везение. Ричард встал, чуть неуверенно – не только из-за опухшей щиколотки, но и потому, что не вполне очухался после взрыва, – и прислонился к стене возле окна. Он видел лишь узкую полосу внешнего мира, и Джонса в этой полосе не было. Выставив револьвер, Ричард повернулся на здоровой ноге и глянул в окно.
Джонс был левее и ниже, чем Ричард ожидал, – очевидно, он бросился на землю в ожидании взрыва и сейчас только-только начал приподниматься. Едва их глаза встретились, Джонс метнулся к дому. Ричард повел дулом вслед, но в тот самый миг, когда он собирался нажать на спуск, локоть ударился о раму. Револьвер выстрелил – если бы мгновение назад не взорвалась граната, звук показался бы оглушительным. Пуля прочертила след в бурьяне примерно в футе от головы Джонса. Тот поднимал автомат, но Ричард уже отпрянул от окна – так быстро, что не удержал равновесие и плюхнулся на задницу.
Их с Джонсом теперь разделяла только бревенчатая стена.
Ричард мог сидеть и ждать, пока Джонс сам подставится под огонь, либо выйти через дверь, обогнуть дом и выстрелить из-за угла. Или просто шагнуть к окну и пальнуть в упор.
Он снова взводил револьвер, когда Джонс открыл огонь из «калашникова». Ричард сжался всем телом и едва не отпустил курок. Однако пули в дом не влетали. Да и не могли, учитывая, где находится Джонс. Так в кого тот стреляет?
И тут наконец до Ричарда дошло.
Ничего не может быть проще, а он все усложнил, пытаясь придумать какой-нибудь ловкий ход, выкарабкаться и остаться в живых. Джонсу нечего терять, он заранее простился с жизнью, и это дает ему преимущество. Чтобы уравнять силы, Ричард должен, как Джонс, плюнуть на все. Это было легко в молодости, когда он из дробовика уложил гризли и совершил много других поступков, которые позже вспоминал как опрометчивые. Богатство и успех его изменили: он с брезгливым ужасом оглядывался на себя прежнего. Сейчас надо вновь стать таким, иначе не выжить.
Все это разом сложилось в голове, словно Музы-Мстительницы внезапно – и, возможно, навсегда – забыли про месть и теперь пели вокруг ангельскими голосами.
Ричард шагнул к окну, держа револьвер в одной руке и поводя дулом вверх-вниз.
Джонс сидел, прислонившись спиной к бревенчатой стене, и целился не в Ричарда, а в чистое поле впереди, куда почему-то перед этим стрелял.
Он глянул Ричарду прямо в глаза и воскликнул:
– Это просто гребаная кошка!
Ричард нажал на спуск и прострелил ему голову.
Он заново взвел револьвер и несколько секунд стоял, убеждаясь, что не обманывает себя, принимая желаемое за действительное, однако Джонс был безусловно мертв.
Наконец Ричард оторвал взгляд от останков Джонса и посмотрел за сорную траву и кусты, туда, куда тот глядел в последние мгновения жизни. Зеленые почки еще не распустились, так что во всем преобладал бурый оттенок. Впрочем, в конце концов Ричард различил лицо – или что-то похожее на лицо. Но не человеческое. У людей не бывает золотистых глаз.
Глаза смотрели на Ричарда так долго, что у него вспыхнули щеки. Он наливался краской – какая-то атавистическая реакция на столь пристальное наблюдение. Тут глаза моргнули, пума повела изящной головкой, подрагивая ушами в ответ на что-то невидимое. Потом развернулась, хлестнув по воздуху пушистым хвостом, и Ричард еще мгновение различал белые подушечки лап, прежде чем она окончательно пропала из виду.
Ферма Фортрастов
Северо-Западная Айова
День благодарения
Последнее время Ричард часто бывал на ферме, главным образом потому, что Джон в завещании назначил его душеприказчиком. Поскольку Элис была жива, Ричарду не пришлось перебирать все имущество брата, лишь то, что не могло понадобиться вдове: инструменты, походное и охотничье снаряжение, одежду. Практически все он роздал сыновьям и зятьям Джона и Элис, остались только кое-какие мелочи. Труднее всего (в эмоциональном смысле) было определиться с протезами. Ричард покупал Джону новую пару всякий раз, как слышал о каких-нибудь новациях в этой области, так что в углу чулана скопилась аккуратная поленница искусственных ног. Целый вечер Ричард в слезах их разбирал, и внезапно его посетила мысль – может, не слишком разумная практически, но сердце говорило, что она правильная. Он позвонил Оливии, которая сказала, что «знает, как связаться» с Соколовым. Они обменялись несколькими электронными письмами с обмерами и фотографиями. Выяснилось, что вес, рост, длина ноги и размер обуви у Соколова почти такие же, как были у Джона. Вечером того же дня Ричард был в местном офисе UPS и отправлял несколько очень дорогих углепластиковых правых ног на адрес в Соединенном Королевстве. Конечно, требовалось кое-что подогнать, а также изготовить индивидуальную культеприемную гильзу, но в целом Соколов получил куда более качественные протезы, чем предоставила бы ему государственная служба здравоохранения.