Следующая РПГ влетит в окно, как только боевик успеет перезарядить.
И на первом, и на втором этажах было по застекленной террасе – вчера Соколов слышал, как Элизабет назвала верхнюю «спальной верандой». Теперь он сиганул через выбитое окно и упал ничком на дощатом полу веранды. Если моджахеды это видели – а не увидеть было трудно, – то сейчас откроют огонь. Правда, если они стоят на крыльце, то им придется стрелять через доски, а если дальше, обзор им будет загораживать мебель. Однако избыток боеприпасов сполна перекрывает эти неудобства. Соколову оставалось жить меньше шестидесяти секунд.
По крайней мере так обстояли дела, пока весь второй этаж не взорвался. Гранатометчик попался опытный: двумя выстрелами уничтожил вертолет и снес крышу дома, в котором засел противник.
Теперь бревна падали, и Соколов падал вместе с ними. Спальная веранда отломилась и рассыпалась. Удар о землю оказался не таким сильным, как ожидал Соколов, но сверху рушились бревна и значительная часть крыши. Мир вокруг стал очень тесным и темным, а при попытке шевельнуть правой ногой она отозвалась странным дергающим ощущением, которое, он знал, предвещает серьезную боль.
* * *
Гвозди, которые Шеймус намеревался забить своим молотком, частью лежали мертвые, частью добежали до дома и укрылись за деревьями, дворовыми постройками и поленницами. Ему надо было спуститься ниже по склону, но он медлил, зная, что Юйся пойдет с ним. Очень не хотелось втягивать ее в ближний бой, когда противники стреляют друг в друга из-за соседних деревьев, – по сути, поножовщину в темном подвале. Шеймус продумывал, как бы ей это объяснить, когда увидел вертолет, летящий над кронами деревьев, почти вровень с ним. Будь Шеймус боевиком, он бы убил первого и второго пилота одним выстрелом через оба шлема сразу, а так мог лишь лежать и смотреть с безнадежным цинизмом опытного бойца. Очевидно, ребята не понимали, куда сунулись. Видимо, кто-то сообщил по телефону, что в лесу стреляют. Такое в здешних краях наверняка не редкость. Полицейские, думая, что это браконьеры вышли на промысел или детки балуются с отцовским оружием, решили пролететь низко и пугнуть хулиганов. Они уверены, что сейчас полетят обратно и будут до конца дня пить кофе и писать скучные отчеты.
А вместо этого они погибнут.
Второй пилот вертел головой, разглядывая землю внизу. Был шанс – крошечный шанс, – что он краем глаза заметит Шеймуса.
Если бы только Шеймус не был с ног до головы в камуфляже!
Он вскочил и несколько раз подпрыгнул, хлопая руками над головой. Сорвал с себя парку, вывернул наизнанку, замахал ею в воздухе.
Вертолет повернулся к нему хвостовым винтом, словно пес, подставляющий зад, чтобы его обнюхали, и полетел прочь.
Шеймус заметил что-то красное на руке чуть выше локтя и, присмотревшись с любопытством, обнаружил, что там вырван клок мяса.
Юйся вскочила и выстрелила из помповика. Дернула цевье, выбросила стреляную гильзу, дослала новый патрон.
* * *
Зуле не везло. Боевики умело использовали прикрытия, и никого не удавалось поймать в прицел. Она выстрелила один раз, но, видимо, промазала. Оставалось два патрона.
Когда полдома рухнуло, Оливия вскочила и пробежала несколько шагов к оседающим руинам, прежде чем Марлон ее догнал и повалил на землю. Теперь он лежал рядом, гладя ее по плечу и шепча что-то утешительное.
Зула вздрогнула, ощутив неподалеку какое-то движение, потом оглянулась и увидела подползающего на четвереньках Чонгора. Он плюхнулся рядом, прижавшись к ней. Тело отреагировало, как на ласковое касание, но мозг понимал, что Чонгор хочет собою заслонить ее от пуль.
– Не надо, – сказала она.
– Тсс, – прошипел он. – Это очень логично.
– Неужели?
– Да. Тебе надо снять чувака с той штуковиной… гранатометом? Но ты не можешь целиться, пока вон тот тип, – Чонгор махнул рукой в ту сторону, откуда доносились автоматные очереди, – в тебя стреляет. Так что его я возьму на себя.
Она намеревалась возразить, когда над головой что-то затрещало. Они с Чонгором подняли глаза и заморгали от града щепок. В стене навеса зияли свежие дырки от пуль.
Зула на миг встретилась взглядом с Оливией.
– Разбегайся! – крикнула она, вскакивая и устремляясь к другой стороне навеса. Оливия повторила ее слова Марлону. Воздух наполнился топотом ног и учащенным дыханием.
Зула пыталась сообразить, где Чонгор, когда со стороны ворот грянуло сразу множество выстрелов. По-видимому, Джейк и его соседи наступали по дороге, тесня моджахедов к дому.
Знают ли они про гранатомет?
Она собрала последние силы, добежала до поленницы, за которой прежде укрывался Джейк, и, упав ничком, глянула вперед.
В среде, где преобладают природные формы, все прямое и гладкое сразу бросается в глаза. Зула видела такой предмет, направленный вверх от земли, возле дерева. Но не винтовочный ствол. Наверное, гранатомет. Он двигался, как будто гранатометчик готовился сделать выстрел.
Готовился выпустить гранату по людям, которых Джейк ведет к дому.
Самого гранатометчика Зула из такого положения не видела. Она села, уперлась спиной в поленницу и вновь навела винтовку.
Теперь ей были отчетливо видны голова и спина человека, который пригнулся за деревом, держа на плече заряженный гранатомет.
Она совместила перекрестие прицела с точкой между его лопатками и выжала слабину спускового крючка. Тут раздался оглушительный треск, и что-то рухнуло ей на голову.
* * *
Автоматчик по-прежнему оставался невидимкой. Казалось бы, когда четверка бросилась врассыпную, он должен был открыть пальбу, – и тогда Чонгор знал бы, куда стрелять. Однако боевик выжидал, возможно, не желая расходовать патроны на движущиеся цели.
Чонгору – большой мишени с маленьким пистолетом – не резон было затевать салки с юрким автоматчиком, поэтому он, насилу сдерживаясь, лежал очень тихо и ждал, пока противник себя выдаст.
Минуту ничего не происходило, только на подъездной дороге по-прежнему звучали выстрелы.
И тут боевик выпрямился во весь рост – метрах в десяти от Чонгора – и дал очередь от бедра. Оглядев результат, упер автомат в плечо, чтобы лучше прицелиться.
Он целил в Зулу.
Чонгор привстал, уперся коленом в землю, навел пистолет и выпустил с полдюжины патронов. К тому времени как он закончил, боевик исчез – убит или спрятался, сказать было невозможно.
* * *
Зулу ударило по голове поленом, сбитым плохо нацеленной очередью. Это обещало большую шишку, но ничего серьезного.
Пытаясь не думать о том, что по ней стреляют, она вновь навела винтовку. Гранатометчик сидел на корточках и, чуть привставая и поворачиваясь, оценивал разные цели.