Потянулись долгие лисьи дни. Ху Цзин пребывал в отчаянии: неужели он больше никогда не увидит сына? Если Ху Вэй сгинет в мире смертных, то некому будет провести достойное погребение его останков. После смерти он превратится в лису, а дохлых лис люди мира смертных не жалуют: его выкинут на помойку или сожгут вместе с мусором. При мысли об этом старый лис буквально взвыл.
В тот день хвост у него разволновался сильнее прежнего. Ху Цзин приглаживал его битый час, но шерсть так и ходила волнами.
«Не к добру», – подумал старый лис. Он выпил успокаивающее снадобье и чарочку лисьего вина, чтобы подсластить пилюлю.
– Сяован вернулся! – выпалил лис-слуга, врываясь к нему даже без стука.
Ху Цзин вскочил и, забывая про ломоту в костях, помчался к воротам поместья. Ему показалось странным, что лисы-слуги возбуждённо тявкают. Лисье тявканье доносилось отовсюду, будто все лисы мира демонов принялись тявкать одновременно.
«Что они так всполошились?» – удивился невольно Ху Цзин и тут же забыл об этом.
Ху Вэй вернулся! Ху Вэй ещё жив! Ни о чём другом старый лис и думать не хотел.
[149] Ху Вэй нарушает лисьи правила
– Пришли, Фэйцинь, – сказал Лис-с-горы, крепко удерживая Ху Фэйциня за плечи и талию. – Фэйцинь? Ты меня слышишь, Фэйцинь?
Ху Фэйцинь не слышал: сознание медленно покинуло его. Он отяжелел, обмяк, и Ху Вэй подхватил его на руки, беспокойно приглядываясь и принюхиваясь. Запах крови усилился, Лис-с-горы разглядел проступившее на одежде красное пятно.
– А-Вэй!
Ху Вэй поднял голову и увидел, что в воротах появился Ху Цзин. Челюсть старого лиса тряслась, он был очень взволнован.
– Отец… – проговорил Ху Вэй, делая шаг к воротам.
Ху Цзин поначалу не обратил внимания на то, что Ху Вэй держал в руках. Он неотрывно смотрел на лицо сына, вернее, на его глаза. В левом сквозь Тьму пробивалось янтарное сияние и было очень ярким и сильным.
«Он всё ещё пытается бороться с Тьмой!» – взволнованно подумал Ху Цзин.
Тут ноздри Ху Цзина шевельнулись, он ощутил странный запах, который принёс с собой Ху Вэй. Ничего подобного старый лис ещё не встречал. К сильному запаху крови примешивался ещё один – лёгкий, сладковатый, волнующий. Ху Цзин фыркнул и прикрыл нос пальцем.
«Какой странный запах», – подумал старый лис.
Шерсть его встопорщилась, хвост разволновался ещё сильнее. Он догадался, что волнение лис в поместье, вероятно, вызвано этим запахом, который принёс на себе Ху Вэй.
На себе… или с собой?
Ху Цзин уставился на существо, которое держал на руках Ху Вэй. Оно выглядело как человеческий юноша, но старый лис сразу понял, что человеком оно не было. И запах крови, и странный запах исходили именно от него.
Ху Цзин озадачился:
– А-Вэй, что такое ты с собой притащил?
Ху Вэй подошёл ближе, крепко прижимая к себе бесчувственного Ху Фэйциня. Голос его подрагивал, почти срывался, когда он заговорил:
– Отец, нужно позвать Сюань-цзе, его рана опять открылась.
Ху Цзин всё ещё пытался принюхаться, но запах крови сбивал с толку. Кровь была лисья и не лисья одновременно, демоническая и нет.
Старый лис нахмурился:
– Это тот… лис, которого забрали небожители?
Ху Вэй, всё ещё глядя на бледное лицо Ху Фэйциня, шагнул к воротам, но наткнулся на неожиданное препятствие: Ху Цзин вытянул руку в сторону, не давая сыну пройти.
– Отец? – напряжённо выговорил Ху Вэй.
– Ты забыл лисьи правила, пока жил в мире смертных? – строго сказал Ху Цзин. – Ты не можешь внести его в поместье. Пусть сам войдёт.
– Он ведь ранен, – с нарастающим раздражением возразил Ху Вэй, – он без сознания.
– Так растормоши его. Перешагнёт через порог и может снова закатывать глаза, сколько ему угодно.
Глаза Ху Вэя сузились.
– Отец, – произнёс он, и в его голосе прозвучала явная угроза.
– Лисьи правила нельзя нарушать, – категорично сказал старый лис. – Ты ведь знаешь, что означает ритуал Внесения в дом?
– Плевать я хотел на лисьи правила, – чётко и раздельно произнёс Ху Вэй.
– Что? – опешил старый лис.
Ху Вэй протянул руку, крепко взял отца за плечо. Оба глаза его стали совершенно чёрными, только в центре каждого сверкало по крохотной золотистой точке зрачка.
– Отец, не вынуждай меня делать то, о чём придётся сожалеть, – сказал он и, отшвырнув старого Ху в сторону, перешагнул через порог поместья Ху.
– Ах ты… – задохнулся от гнева Ху Цзин. – Для тебя теперь и семья не закон?
Ху Вэй приостановился, поглядел на отца и проронил:
– Я убью любого, кто причинит ему вред, будь то сородич или родич.
Тёмная демоническая аура на мгновение окружила его, он тут же спохватился и спрятал её, беспокойно взглянув на Ху Фэйциня, чтобы проверить, не задело ли его.
– Ху Вэй! – разъярённо прорычал Ху Цзин.
Ху Вэй бросил на него быстрый взгляд и сказал то, от чего у старого лиса шерсть встала дыбом:
– Отец, не волнуйся, у меня ещё достаточно хвостов, чтобы заплатить за дерзость. Я отдам тебе их все, если пожелаешь.
Ху Цзин молча проводил его взглядом. Не так уж и много было на свете причин, по которым лиса добровольно распрощалась бы с хвостами – с самой лисьей сущностью. Но это уже не попадало под лисьи правила.
[150] Ху Цзин разъясняет Ху Фэйциня
Ху Вэй отнёс Ху Фэйциня в собственные покои, где жил до изгнания, бережно уложил на кровать и завертел головой, соображая, что ещё может для него сделать.
Ху Цзин вошёл, держа руки за спиной. Ху Вэй резко развернулся на звук шагов, тут же переступил ногами и встал так, чтобы закрыть собой Ху Фэйциня.
Старый Ху поднял руку:
– Я вызвал А-Сюань, через пару лисьих часов она вернётся в поместье.
– Слишком долго… – сквозь зубы пробормотал Ху Вэй, затравленно озираясь.
Ху Цзин подошёл к кровати ближе, чтобы разглядеть того, кого принёс Ху Вэй. У юноши были изящные черты лица, очень красивые даже по лисьим меркам.
«У него не лисьи черты, – подумал Ху Цзин, – и лисьи».
Несмотря на это, юноша ему понравился. Ху Цзин с первого взгляда понял, что он «породистый». Он наклонился ниже и потрогал запястье с едва слышно пульсирующей веной.
«Очень странно, – подумал Ху Цзин, – пульс напоминает лисий, но…»
– Так кто же он? – вслух спросил Ху Цзин. – Я никак не могу разобрать.
Ху Вэй покосился на отца, но не ответил. Он всё ещё лихорадочно соображал, что сделать, чтобы ослабить влияние мира демонов на Ху Фэйциня.
– Он из перерождённых лисьих демонов? – предположил Ху Цзин, продолжая разглядывать Ху Фэйциня. – Какой у него уровень культивации? Он даже без сознания способен сохранять человеческое обличье. Сколько хвостов он отрастил?
– Он не… хм… – начал и запнулся Ху Вэй.
– Он не кто? – отчего-то насторожился Ху Цзин. – Ты ведь не притащил сюда человека?
– Нет, он не человек. Это Ху Фэйцинь.
– Ху? – повёл бровью Ху Цзин.
– Все лисы на Лисьей горе были Ху, – сказал Ху Вэй, и по его лицу пробежала тень.
– Ага, значит, из перерождённых, – довольно кивнул Ху Цзин.
– Хм… не совсем… Сложно объяснить, – попытался улиснуть от ответа Ху Вэй.
– А ты попытайся, – велел Ху Цзин и нахмурился. – Нечего мне тут улисывать!
Ху Вэй вздохнул и отвёл глаза. Интересно, что случится, если он скажет всё как есть? Он будет защищать Ху Фэйциня до последнего клочка шерсти, если придётся, но…
Ху Цзин отвлёкся на лисье тявканье, которое всё ещё доносилось со всех сторон.
– Да что с этими лисами?! – сердито сказал он. – Ополоумели они, что ли?
– Это из-за Фэйциня, – сказал наконец Ху Вэй.
– То есть? – не понял Ху Цзин, но шерсть на его хвосте отчего-то взъерошилась. На какой-то момент даже показалось, что ему хочется тявкать вместе с остальными лисами.
– Видишь ли, отец, – осторожно сказал Ху Вэй, – Фэйцинь… Лисий бог.
– Что?! – вытаращил глаза Ху Цзин. – Кто?!