теперь?
– А теперь, Бенсон, мы ложимся спать, а завтра с утра отправимся на поиски сокровищ товарища судьи, – повеселев, заявил Беллуски.
Никто не решился спросить Беллуски, кто пойдет с ним на этот раз, так молча и разошлись по своим кроватям. А наутро Беллуски сам объявил, что на задание отправляется с Мануэлем. И снова никто не решился ему возразить, а Мануэль воспринял известие так, как будто был уверен, что Беллуски назовет его имя. Он собрал кое-какие вещи в офицерский планшет военного образца, сунул в рот кусок лепешки и вышел на улицу.
– При хорошем раскладе мы уложимся часа за четыре, – прикинул Беллуски. – Если же записок окажется больше, можем провозиться и до вечера. В любом случае, до тех пор, пока не отыщем место, где лежит взрывчатка, не вернемся.
Беллуски ушел, а остальные члены группы занялись повседневными делами. До двух часов дня никто из них не беспокоился: сказано «часа четыре», значит, не раньше двух. Когда стрелка часов приблизилась к трем часам дня, Спенсер не выдержал и занял позицию у окна. К пяти часам вечера к нему присоединился Бенсон. Трент выдержал дольше всех, но и он в конце концов занял свободное место за столом и буравил глазами часы, мечтая, чтобы время остановилось, и в то же время желая, чтобы оно бежало быстрее.
Прошел час. Последние минуты Трент отсчитывал вместе с минутной стрелкой, а Спенсер уже не опускал занавеску, но подъездная дорога оставалась пуста. Впрочем, так пристально следить за дорогой особой необходимости не было, звук движущегося автомобиля на почти всегда пустующей дороге был слышен издалека, а Беллуски и Мануэль уехали на машине, которую Бенсон со всеми необходимыми предосторожностями забрал от дома для новобранцев спустя два дня после неудавшейся встречи.
Слежки Бенсон не заметил, у дома подозрительные личности тоже не появлялись. Узнавать по своим каналам, кто и как отправил на встречу последнюю группу, Беллуски не стал, чтобы высокие покровители не запаниковали, но сам он, в отличие от остальных членов группы, которые спустя время начали думать, что их командир преувеличил опасность, был уверен – последняя группа была послана сотрудниками КГБ. По этой причине он дал команду всей группе постоянно находиться в повышенной готовности и следить за подступами к дому так, как будто от этого зависит их жизнь.
– Все, больше ждать нельзя, – высказал общую мысль Трент. – Спенсер, собираешь документы. Бенсон – оружие и рацию. Я возьму на себя провиант и предметы первой необходимости. Личные вещи каждый собирает сам.
– Что с личными вещами Беллуски? – спросил Бенсон.
– Возьмем с собой. Его и Мануэля.
– Вот еще! Собирать вещи этого дерьма! – возмутился Спенсер.
– Спенсер, включай мозг! Дом нужно очистить от всего, что указывает на наше пребывание в нем, чтобы ни одна ищейка не смогла доказать, что мы вообще существуем. Нам и так придется докладывать в Центр, что сроки операции придется перенести. Оставишь вещи Мануэля, нас каждая собака в Ташкенте по всем углам искать будет. Ты этого хочешь?
– Стойте! – внезапно закричал Бенсон и бросился к окну. Отдернув занавеску, он всматривался в дорогу.
– Что ты там увидишь в темноте? Не тяни время, Бенсон, иди собирать вещи, – скомандовал Трент.
– Я тоже что-то слышу, – подхватил Спенсер. – Машина. Наша. Точно наша, Трент. Похоже, они все-таки возвращаются.
Все трое прилипли к окнам в ожидании, когда появится свет фар. В напряженном ожидании прошло еще несколько минут, наконец на подъездной дороге показался автомобиль.
– Они! Точно они, – радостно воскликнул Бенсон и помчался к выходу.
– Бенсон, стой! – остановил его Трент.
– В чем дело? – Бенсон в недоумении посмотрел на Трента.
– О наших предположениях ни слова, ясно? – вполголоса проговорил Трент. – Ни Беллуски, ни Мануэлю. Поговорили, обсудили и забыли. Рад, что мы ошиблись в Мануэле, но командиру, насколько мы не доверяем члену группы, знать не обязательно.
– Брось! Беллуски и так все знает. Мануэлю, согласен, высказывать свои мысли не стоит, но Беллуски…
– Бенсон, ты меня слышал, – голос Трента зазвучал угрожающе. – Никому – это значит никому!
– Согласен с Трентом, – вдруг поддержал сослуживца Спенсер. – Ждали, волновались, думали, что-то пошло не так, – это да. Но о том, какую роль в предположениях играл Мануэль, ни Беллуски, ни ему.
– Ладно, черт с вами, – Бенсон махнул рукой и помчался во двор.
Машина как раз въезжала в ворота. У ворот стоял Мануэль, аккуратно придерживая створку.
– Здорово, Бенсон! Соскучились без нас? – голос Мануэля звучал довольно.
– Где вас дьявол носил? Все сроки прошли, – вместо приветствия произнес Бенсон, но по его виду было ясно, как он рад встрече.
– О, мой нежный друг, про дьявола ты в точку попал, – Мануэль громко, от души, рассмеялся. – Наш судья, вот кто оказался сущим дьяволом. Змеим-искусителем и Антихристом в одном лице.
– Мануэль, запирай ворота, дома будешь байки травить, – сказал Беллуски, выходя из машины.
– Как все прошло? – обратился Бенсон к Беллуски.
– Войдем в дом, Мануэль все в красках опишет, – пообещал Беллуски. – Пожрать есть что-нибудь? С утра ни глотка воды не выпили, ни куска хлеба не съели. Желудок пустой, точно барабан.
– Сейчас организую, – Бенсон бросился обратно в дом.
С крыльца Беллуски слышал, как гремит посуда, и этот звук казался ему приятнее, чем все звуки мира. Он дождался, когда Мануэль закроет ворота, и прошел в дом.
– Наконец-то! – Трент поднял руку в приветственном жесте. – Заставили вы нас понервничать.
– Знал бы ты, мой дражайший Трент, как товарищ судья заставил понервничать нас, – входя следом за Беллуски, произнес Мануэль. – Такого марафона я еще ни разу в жизни не бежал.
Пока Бенсон накрывал на стол, Мануэль рассказывал, как они с Беллуски добывали взрывчатку для группы. Первое место, указанное в шифровке, как и предполагал Мануэль, оказалось далеко не последним. В тайнике снова лежала записка, в которой с помощью шифра говорилось, куда нужно поехать и какое место отыскать. После третьего тайника Беллуски начал злиться, опасаясь, что все эти записки не более чем розыгрыш. Мануэль же спокойно расшифровывал послания, шифр которых от записки к записке становился все сложнее.
На шестой записке, по прошествии семи часов, когда Беллуски и Мануэль объехали полгорода, игры закончились. В ней оказался план местности с зашифрованными ориентирами. Над их расшифровкой пришлось повозиться. Больше двух часов Беллуски и Мануэль вдвоем бились над шифром, но в итоге справились и с этой задачей. Оказалось, место, где судья оставил взрывчатку, находится на самой окраине Ташкента, в тридцати километрах от трубного завода. По ориентирам найти нужную точку на местности оказалось делом несложным, но пришлось ждать,