и помалкивают, чтобы игру не испортить.
– И кто же, по-твоему, приходил на встречу? – вопрос задал Спенсер.
– Уверен – эти люди из русской разведки. Они каким-то образом получили рекомендации для встречи, значит, подобрались близко к верхушке. И это очень плохо для нас.
– Для нас плохо уже то, что Трент целый час переводил таджикскую речь и даже не заметил этого, – Мануэль, лениво привалившись к косяку, казалось, наслаждался ситуацией. – А наш многоуважаемый командир и словом не обмолвился о том, что из-за глупости Трента мы не только чуть не завалили дело, даже не начав, но еще и потеряли место встречи с группами новобранцев.
– Да, я виноват, – Трент озадаченно потер лоб. – Не представляю, как так вышло. Эти языки совсем не похожи, должен же был сразу понять. Все эта толпа непривычная, пытался за всеми сразу наблюдать, а перевод вел на автомате. Таджикский я тоже неплохо изучил.
– Выгородить себя пытаешься? Не выйдет, Трент. Ты облажался вместе со своим драгоценным командиром, а дерьмо теперь за вас нам расхлебывать.
И тут Беллуски не выдержал. Он налетел на Мануэля с такой яростью, что никто из присутствующих не успел отреагировать. Не успел и Мануэль. От силы удара, нанесенного ему всем корпусом Беллуски, Мануэль пролетел через дверной проем, о который до этого опирался, перелетел через кровать и врезался в стену. Беллуски весь этот путь пролетел вместе с ним, и как только тело Мануэля коснулось пола, начал кулаками методично обрабатывать его бока.
Спенсер, Трент и Бенсон опомнились спустя пару минут. Они бросились вслед за дерущимися, с трудом оторвали Беллуски от Мануэля, который от неожиданности так и не успел нанести обидчику ни одного удара, и утащили командира в другую комнату. Беллуски успокоился на удивление быстро. Как только оказался в другой комнате, он расслабил мышцы и спокойным голосом произнес:
– Все, можете отпускать.
Трент еще какое-то время стоял наготове около Беллуски, Спенсер и Бенсон остановились в дверях, ожидая реакции от Мануэля, но ничего не произошло. Через какое-то время дверь в комнату, в которой находился Мануэль, закрылась, и на этом история, казалось, закончилась.
В тот день Мануэль не вышел к ужину, а наутро прошел на кухню как ни в чем не бывало. Заварил чай, щедро намазал маслом лепешку, уселся за общий стол и принялся преспокойно жевать. Когда в комнату вошел Беллуски, Мануэль и бровью не повел, даже потеснился, уступая ему место за столом. Оба, и Беллуски, и Мануэль, принимали участие в общей беседе, ни словом не упоминая вчерашний инцидент.
Но ни один из членов группы не верил, что Мануэль так легко простит обидчика, даже не поквитавшись с ним. Каждый из них ждал, когда же грянет буря. И сегодня, по мнению Спенсера, она наконец грянула.
– Для этого дела Мануэль подходил лучше всего. Беллуски поступил так, как лучше для дела, – прервал затянувшуюся паузу Бенсон.
– Да дерьмо это все! Любой бы справился, если бы Манн поднатаскал немного. Но разве Мануэля заставишь? За два года так и не привык к нему! – Спенсер зло сплюнул на пол.
– Не один ты не привык, Спенсер. Ладно, теперь поздно об этом говорить. Что делать будем?
Вопрос задал Бенсон, и как-то так получилось, что обращал он его не к Спенсеру, а к Тренту, причем Спенсер, как и Бенсон, перевел при этом взгляд на Трента. Тот тяжело вздохнул, в очередной раз взглянул на часы и произнес:
– Ждем еще час, потом пакуем вещи и уходим.
– Куда? – на этот раз вопрос задал Спенсер.
– Будем искать новое место, – ответил Трент. – Если все настолько плохо, как мы думаем, на старые места идти нельзя.
– Хочешь сказать, если Мануэль действительно сдал Беллуски, – за Трента ответил Спенсер.
– Тебе обязательно все озвучивать? – раздраженно проворчал Трент.
– Мы ведь все об этом думаем.
– Мануэль, конечно, сволочь, но чтобы сдать Беллуски? Скорее, он его пришиб бы где-нибудь по дороге, а нам сказал, что тот пал смертью храбрых. Потом благополучно взял власть в свои руки и командовал так, как и мечтал с самого приезда в Ташкент, – высказал предположение Трент. – Ну, сдаст он Беллуски, и что дальше? Всю жизнь жить в Ташкенте, прислуживать узбекским толстосумам? Не представляю себе Мануэля в роли лакея госслужащих.
– Мануэля, который подставляет левую щеку, когда ударили по правой, представить еще сложнее, – заметил Спенсер. – А день сегодня знаковый, переломный. От того, как пройдет операция, зависит дальнейшее развитие событий. И не столько от того, что должны получить Беллуски и Мануэль, сколько от того, что этот жест покажет, насколько сильно увязли в наших сетях узбекские правящие круги. Дадут то, что мы просим, значит, и в остальном поддержат, и в решающий момент обратный ход не дадут.
Все снова замолчали. Теперь мысли их крутились вокруг событий, происходящих в настоящий момент. Накануне вечером Беллуски пришел в приподнятом настроении. Он встречался с одним из самых перспективных завербованных агентов, и, судя по всему, встреча прошла именно так, как и ожидалось.
– Все, рекруты, товарищ судья у нас в кармане! – Беллуски победно помахал листом бумаги, который вынул из нагрудного кармана непромокаемой куртки.
– Что это? – задал вопрос Бенсон.
– Это, Бенсон, пропуск в высшие эшелоны власти, – Белусски был явно доволен.
– А поточнее? – подал голос Мануэль.
– Шифрованные данные, в которых указывается место, где товарищ судья оставил для нас хорошую порцию взрывчатого вещества, – Беллуски не стал дразнить Мануэля. – Нам предстоит расшифровать эти иероглифы, а потом отыскать «золотой запас» на местности.
– Дай сюда, – потребовал Мануэль.
Беллуски протянул ему листок. Мануэль принялся читать, беззвучно шевеля губами, потом усмехнулся и швырнул листок на стол.
– Ваш судья тот еще шутник, – произнес он.
– Что ты имеешь в виду? Хочешь сказать, он меня обманул? Не будет взрывчатки? – забеспокоился Беллуски.
– Будет, но не так просто, как тебе хотелось бы.
– Объясни! Что ты там вычитал? – Беллуски схватил листок, сам пробежал глазами написанное, затем стал изучать запись более подробно. – Шифровальщик у судьи точно первоклассник, самый простой код использует.
– Потому что тут скрывать особо нечего, – заметил Мануэль. – Ты дочитал?
– Дочитал, – радость Беллуски несколько померкла.
– Кто-нибудь из вас двоих просветит остальных, в чем дело? – вклинился в разговор Трент.
– Товарищ судья решил с нами поиграть, – выдал Мануэль. – Здесь, в этой шифровке, указано место, где он должен оставить еще одну записку. В ней-то и будет указано искомое место. Только я уверен, что таких записок будет больше, чем еще одна.
– Вполне возможно, – согласился Беллуски. – Наш судья – осторожный малый. Не желает подставляться.
– И что