– А, – сказал Кацман, – это из моей колоды. Выскочил – и покупать.
Сэр Суер-Выер присмотрел себе неплохую курительную трубку, ничего особенного, но – чистый вереск, удобный мундштук. Туда-сюда – дороговато.
– Послушайте, – сказал Суер островитянам, – хочется иметь эту трубку. Может, подарите?
– Извините, сэр, мы вас уважаем, но трубку продаем. Если вы, конечно, купите трубку, то мы бесплатно добавим вам ёршики, чтоб её чистить.
– А табачку?
– А табачку, извините, сэр.
– Хорошо, – сказал Суер. – Итак, вы говорите, что у вас на острове всё есть? Не так ли.
– Это так, сэр, – печально почему-то отвечали зажравшиеся островитяне.
– Предлагаю пари, – сказал Суер-Выер. – Я называю ТО, чего у вас на острове нет, и ставлю свой капитанский краб против этой трубки. Подчёркиваю: краб чистого золота.
– Не стоит вам спорить, сэр, – не советовали островитяне. – Мы понимаем, что вы сейчас назовете какую-нибудь нравственность или чистоту помысла. Не трудитесь, сэр, и это всё у нас есть. У нас есть все предметы, существующие земном шаре и вне его, есть все понятия и качества, не говоря уж о животных и растениях, есть все веры и нации, все горные хребты, моря и реки. И всё это умещается, потому что есть и четвёртое измерение! Есть всё, сэр! Всё! Абсолютно все! Берегите кокарду, сэр, и поверьте, мы вас очень уважаем и подарили бы трубку, но принципы, чёрт их подери, у нас тоже.
– Пари! – настаивал капитан.
– С нами многие спорили, – устало уговаривали островитяне. – То что-нибудь из космоса завернут, какую-нибудь туманность Андромеды, то из отвлечённых материй укажут. У нас есть всё. Понимаете?
– Пари.
Продавец трубки между тем посматривал на капитанскую кокарду-краба с немалым интересом. Чем больше он на него глядел, тем больше хотел выиграть.
– Да что вы отговариваете, – говорил он своим согражданам. – Пускай играет. Пари есть пари. Я принимаю вызов. Пускай он шепнёт мне на ухо, чего У НАС НЕТ, и все дела. Давай спорить. Пусть кто-нибудь разобьёт.
Он выставил свою потную ладонь, и Пахомыч разбил спорящих.
Сэр Суер-Выер наклонился и что-то шепнул на ухо продавцу.
Тот побледнел, схватился за сердце и вяло протянул капитану трубку.
– Вы выиграли, – сказал он.
Под гром оваций мы погрузились на корабль, отдали концы и отплыли от острова. На борту мы, конечно, сразу пристали к Суеру, чтоб рассказал, как выиграл пари.
– Ну что вы сказали, кэп? Ну интересно же?
– Неужто не догадываетесь? – веселился уважаемый сэр.
– Никак нет, не догадываемся.
– Да всё очень просто, – пояснял Суер. – Я сказал ему: У ВАС НЕТ БОЦМАНА ЧУГАЙЛЫ.
Глава LXIII. Надписи на верёвке[15]
Боцман Чугайло вначале даже не понял, в какой изумительной выступил он роли, и толковал о двух отгулах за дежурство. Когда же немного стал соображать, повёл речь и о третьем.
– Ну что, Хомыч, – спрашивал капитан, – дадим третий отгул?
– Не убеждён, – упрямился старпом, – за что, собственно? За вашу гениальность? Нет. Он не заслужил.
– Вы старпом, вам и решать.
Не получивший третьего отгула боцман страшно разъярился.
– Мною трубки выигрывают! – кричал он с топотом. – А мне отгулов не дают! Я – высокоценная вещь, одна на всём свете, а мне отгула не дают! Такой вещи, как я, нету даже на острове, на котором всё есть! Абсолютно всё есть, а меня нету!
А меня нету! А меня нету!
Нету Чугайлы у них ни хрена!
Нету Чугайлы у них ни хрена!
Бедный я, бедный! Меня тама нету, а мне отгула не дают!
Не дают! Не дают!
А трубку курят! Курят!
Курят!
А я тут дежурю так, что жилы лопаются, а мне отгула не дают! В арбитраж!
Мы просто не знали, как его унять.
То он требовал третьего отгула, то вознаграждения, то хоть рюмочку портвейна, то златые горы, то лошадь, то саблю, то коня. Надоел ужасно.
Пока он прыгал, пел и плакал, мы не заметили, что за нами увязалась шкуна без опознавательных знаковых систем под чёрными парусами.
На ней вдруг появилось пороховое облако, и чугунное ядро взрыло нос перед нашим «Лавром». И потом уж грохнула пушка.
– Звук выстрела долетает позже, – неожиданно пояснил мичман Хренов.
– Чу! – цыкнул капитан, и Хренов поник.
На шкуне по верёвкам побежали разноцветные флажки, которыми было написано:
ОТДАЙТЕ НАМ БОЦМАНА ЧУГАЙЛО.
Капитан велел принести флажков и пустить по верёвке такую надпись:
А ЗАЧЕМ?
В ответ написали:
НАДА.
Капитан велел:
ОБЪЯСНИТЕ ПРИЧИНЫ.
В ответ написали:
У НАС НА ОСТРОВЕ ЕСТЬ ВСЁ, КРОМЕ ЧУГАЙЛЫ, ОТДАЙТЕ, А ТО ХУДА БУДЕТ.
– Прямо и не знаю, что делать, – сказал Суер. – Запятые ставят, как надо, а само «надо» пишут «нада», к нему ещё и «худа». Эй, верёвочный, напиши там:
У ВАС ОШИБКИ.
В ответ написали:
КАКИЕ ЕЩЁ, ЯДРЁНЫТЬ, ОШИБКИ?
Суер велел верёвочному:
ОРФОГРАФИЧЕСКИЕ.
В ответ написали:
ВАМ ЧЕГО, ХУДЫ НАДА?
Верёвочный Верблюдов сказал:
– Разрешите, сэр, послать их на этот остров.
– Нет-нет, – сказал капитан, – я не позволю писать такое флажками нашего «Лавра». Чего-чего, а у нас на судне цензура есть. Напишите так:
СОВЕТ ЗАСЕДАЕТ. ОБОЖДИТЕ.
Они написали:
ЛАДНО.
– Ну что будем делать, господа? – спросил капитан. – Отдадим или нет?
– Отдать можно, – рассуждали мы, – но интересно, что мы получим взамен.
– На сундук драгоценностей можно не рассчитывать, – сказал капитан.
– Ну тогда хоть ящик пива, – сказал Хренов.
– И пару вобил, – добавил Семёнов.
– Да не дадут, – сказал старпом. – Пусть хоть по бутылке на брата. Вобла-то у нас ещё осталась. Эй, Верблюдов, напиши там:
А ЧЕГО ДАДИТЕ?
Те, на шкуне, долго не отвечали, наконец выкинули на верёвке такие флажки:
ЗАСЕДАЕМ СОВЕТОМ.
Всё это время боцман Чугайло носился по фрегату, прыгал с бака на корму и с фока на бизань.
– Судьба человека! Судьба человека! Судьба человека! – орал он. – Решается!
Решается!
Решается!
Хрен с ним, с третьим отгулом!
Наконец на шкуне выкинули флажки:
ДАЁМ БУТЫЛКУ ПИВА ЗА КИЛО ВЕСА.
– Чёрт возьми, – сказал капитан. – Пиши, Верблюша:
КАКОГО?
В ответ написали:
ЖИВОГО.
Капитан велел:
ДА НЕТ, ПИВА КАКОГО?
В ответ написали:
ЖИГУЛЁВСКОГО.
– Ну что ж, – сказал капитан. – Решайтесь, братцы, что будем делать. Уж очень неохота ядрами с ними перебрасываться.
– Надо брать, – сказал Хренов. – Но сколько же он, чёрт побери, весит?
– Эй, взвешиватели! – крикнул старпом, и из трюма выскочили наши корабельные взвешиватели Хряков и Окороков с гирями наголо.
– Чего вешать? – ревели они.
– Нельзя ли поспокойнее? – сказал им старпом. – Дело деликатное, а вы гирями размахались. Посмотрите на боцмана и прикиньте на вид, сколько он весит. Пудов на пять тянет?
– И больше вытянет.
– Ну и ладно, – сказал старпом. – А уж там точно взвесят.
– Жалко, что там только на живой вес согласны, – сказал Хренов, – а то мы бы ему в карманы гирь поналожили.
– Капитан! – взмолился вдруг боцман и пал на колени. – Спасите, капитан! Я не хочу на этот остров! Оставьте на борту! Я хоть и разбил кому-то харю или две, но в целом-то я очень добросердечный, простой, душевный, ласковый и хороший человек. Я очень люблю людей, детей, собак, бабочек и даже жеребцов. Хрен с ними, с отгулами, у меня очень золотое сердце, я и матом больше не буду, и пить не буду, только рюмочку на Пасху, спасите, сэр, я вам ещё пригожусь, поверьте, дорогой сэр!
– Встаньте, боцман! – приказал капитан. – Я и не знал, что вы так дорожите «Лавром». Я готов оставить вас на корабле, но как это сделать? Они вот-вот начнут пальбу, а у нас всего лишь пара ядер, да и те кривые, как тыквы. Застреляют нас эти всем обожравшиеся.
– Капитан, вы – гений, – сказал боцман. – Сделайте же что-нибудь гениальное.
– Пока ничего в голову не приходит, – сказал Суер. – Ладно, давайте пока поторгуемся, напиши там:
МАЛО.
Те ответили:
ДАЁМ ПО ДВЕ.
– Надо как-то выиграть время, – сказал капитан, – но как? Стоп! Нашёл! Объясняю суть: все мы были на острове, кроме Чугайлы, поэтому я и выиграл пари. А теперь-то и нас там нет. Понятно? Ну ладно, кому непонятно, поймёт впоследствии. Эй, верёвочный, выкидывай надпись:
У ВАС НА ОСТРОВЕ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО НЕТУ ЧУГАЙЛЫ?
Они написали:
НЕТУ.
Суер велел:
А СУЕР-ВЫЕР ЕСТЬ?
Они подумали и так написали:
БЫЛ, А ТЕПЕРЬ, КАЖИСЬ, ТОЖЕ НЕТУ.
И дальше пошло как по маслу:
А СТАРПОМ ПАХОМЫЧ ЕСТЬ?
НЕТУ.
А ЛОЦМАН КАЦМАН?
НЕТУ.
А ФРЕГАТ «ЛАВР ГЕОРГИЕВИЧ» СО ВСЕМ СВОИМ ЭКИПАЖЕМ ЕСТЬ?
НЕТУ.
Капитан вытер нервный пот и сказал:
– Пиши, вервие:
СОГЛАСНЫ ВСЁ ЭТО ОТДАТЬ ЗА ДВЕ БУТЫЛКИ ПИВА ЗА КИЛОГРАММ ЖИВОГО ВЕСА.
На чёрной шкуне очень долго заседали, их верёвочные и румпелевые бегали там сверху вниз, таская ящики пива, кто-то даже кого-то бил по морде, и мы выкинули вопрос: