— Прикасаться к той, что не отдала огонь, по гольдскому обычаю, запрещено. — прошептал Ивар.
Я хотела спросить, что разве нравы здесь не более свободные и увидела, как девушки в разнобой после своеобразных уговоров мужчин стали отдавать «добычу» и кавалеры в свою очередь тут же передавали их мужчинам дальше по расширяющемуся кругу. Мы были как раз во втором кольце. И худой парень, что только что важным павом ходил вокруг своей ненаглядной, подмигнул Ивару, вручая огонек.
Признаюсь, я слегка растерялась и изогнула бровь. Хотя что уж там, уперла руки в боки. А Ивар задорно улыбнулся и поманил «призом», покачав им.
— Давай, дева гольдских земель, покажи, как ты умеешь добиваться желаемого. — подначивал меня дэрниец на своем родном языке.
Я же краем глаза подсмотрев, что девушки во всю уже кружат вокруг пленителей огня, тоже собралась с духом и мягкой походкой стала кружить вокруг северянина. Зашла за спину, сделала вид будто почти коснулась спины, увидела через одну пару Марко, вокруг которого с энтузиазмом кружила Тиль. То-то, мне казалось, цветочница как-то по-особенному смотрит на Торренса. И эти ее булочки, зазывания куда-то… Я очнулась, когда Ивар хмыкнул, но пришел момент отдать огонек.
— Ты где-то не здесь, Айрис. Где твои мысли?
Я прикусила губу и передала огонек гольде, стоящей в третьем кольце. И только сейчас обратила внимание, что пары кружатся примерно в одних и тех же фигурах. Ивар внезапно положил руки мне на талию и поднял, когда большинство девушек, отдавшие огонь, оказались в воздухе.
Красивая музыка зачаровывала, а танец выглядел изящным в то время, как я ожидала деревенских плясок под волынку и барабаны. Не то, чтобы я против народных танцулек. Но я никак не рассчитывала на такие необычные обычаи.
Ивар раскрутил меня и почему-то я оказалась уже с другим кавалером. Я удивленно воззрилась на дэрнийца, но поняла, что все сменили партнеров. А он прошептал одними губами: «Возвращайся ко мне» и обаятельно подмигнул, уводя в танец симпатичную шатенку.
Мой же кавалер был несколько нескладен и излишне топорен. Я поняла это, когда он резко раскрутил меня и выгнул хворостиной так, что в спине нехорошо хрустнули позвонки. Когда экзекуция закончилась, я с такой резвостью от него ускакала к Марко, когда настала пора, что выдохнула и искренне улыбнулась соседу, что так подставил меня с этими стаканами. Хотя, в целом, конечно, я сама в ответе за произошедшее.
— Понравился? — хмыкнул сосед, внимательно рассматривая меня зелеными глазами.
Я пожала плечами.
— Хотя бы не гольд. — улыбнулась я, а через некоторое время сказала то, что крутилось на языке: — Мог бы и предупредить насчет торосума. Это же полнейшая гадость! — скривилась, вспоминая преотвратнейший вкус.
— Знаешь, я сам не понял, зачем так поступил. Каир сказал, ты хотела попробовать.
Я округлила глаза, поспешно захлопнув рот, который от удивления даже приоткрылся. Из него лезли одни лишь бранные слова. И я, найдя глазами этого прощелыгу, поняла, что просто обязана отдавить ему ноги. Да, это глупо. Да, я взрослая независимая девушка, желающая такой вот незатейливой мести. Могут же быть и у меня странные инфантильные слабости?
— Айрис, — вывел меня из транса, где я мысленно кромсаю обидчика за подставу, — у тебя такой взгляд, будто…
— Все в порядке. — растянула я губы в улыбке крокодила и Марко насторожился еще больше.
А когда пришла пора сменить партнера, то я перескочила через одну пару во втором круге, нагло вклинившись перед хрупкой девушкой, которая, растерявшись, спешно закрутила головой в поисках пары.
Не менее наглые темные глаза взирали на меня с легким интересом. Музыка вступила новым аккордом и Каир не разочаровал, вступив в фигуру.
— Я так тебе не приятен, что ты даже нарушила очередь, чтобы станцевать со мной? — нагнулся прямо к моему лицу. От подобной близости на меня повеяло приятным незнакомым благовонием, ужасно не подходящим такому подлецу!
Я сжала зубы, хорошо не до крошева и в фигуре со всем женским удовольствием отдавила ему ногу. Но мужчина и бровью не повел. Лишь бросил спокойно: — Это все? — и продолжил вести.
— Ты прав в одном, ты не приятен. — и в эту секунду пожалела о своем порыве. Мужчина сделал каменную мину, а я выпалила то, что хотелось выплеснуть в лицо:
— Ты нарочно подсунул эту гадость! — обвинила его, уловив рядом встревоженное лицо Марко.
— Просто был уверен, что ты не пробовала. — почти безразлично отозвался он.
— Буду знать, что ты способен подсунуть яду. — процедила ему и в повороте заехала локтем под ребра. Он чуть согнулся, но лишь слегка. Темные глаза прищурились. А я больно ударилась точно о каменную кладку, захотелось жалобно потереть локоток. Но я не позволила себе минуту слабости. Его мягкие движения перестали быть едва-едва, и он жестко повернул меня практически впечатав в себя, беспрекословно кладя руку на поясницу и сжимая мою кисть в своей ладони.
— Эй! — грозно сверкнула ему в ответ. Жаль не испепелила.
— Зря ты тратишь на это свои скудные силы. — более крепко перехватил меня мужчина. И я буквально вспыхнула: искра огня пробежалась по кончикам пальцев, она ловко перескочила на руки Каира, желая опалить обидчика. Я ахнула от сотворенного, а он неведомым образом потушил магию. А в своих висках я услышала, как забилось сердце. Сорвалась, мать его! — Испугалась? — наклонился он ко мне точно хищник, почуявший страх и это пустило очередную порцию адреналина.
— Разозлилась! — процедила ему, резко стукнув по брусчатке ногой, а не по сапогу гада, что вздумал напоить меня ослиной мочей. Каир успел убрать ногу и неожиданно мне улыбнулся, предвкушающе так.
— Я не пойму, чему ты так обрадовался. — нахмурилась на его странную смену настроения. — Ты бываешь вообще нормальным? — он слушал меня внимательно, и странная безумная мысль хлестнула хворостиной, — А, может, я тебя просто привлекаю?
Его глаза лихорадочно блеснули, и он опять сократил расстояние выдохнув мне в лицо:
— У тебя ничего нет, малышка, — он сделал паузу, в темных глазах сверкнул жар пламени, — чтобы привлекать меня.
Тут я поняла, что мы больше не танцуем, а стоим на месте, а вокруг нас движутся пары. И меня точно прошибло воспоминанием: как легко воспламенялась на подобные заявления, когда мне было лет десять.
Тогда летом у Ноэль я сбрасывала фальшивую маску «леди» и мчалась играть в сад или гулять с девчонками и мальчишками из Истана. Один из них поддразнивал меня.
— Уважай мои границы, Рон! — крикнула я веснушчатому сыну-ростовщика. Он был выше меня на пол головы и вечно задирал. Позже я поняла почему. Но тогда мне казалось, что у него просто гнусный характер. В прочем, дурного нрава это не отменяло.
Мальчуган по-дурацки развеселился, чем не на шутку разозлил.
— Что ты мне сделаешь, малышка-Фэлс! Захочу и съем всю малину в этом саду! А ты и не догонишь. Потому-у что ноги короткие. — по-дурацки растягивал он слова и, показав длину моих ног, заржал как конь.
Его глупые, дурацкие слова поднимали огонь в моей крови, но ба ставила мне печатку, пока я не умела управляться с пробуждающейся стихией, иначе спалила бы к чертям, засранца. И коль я не могла это сделать, мне хотелось надрать ему уши и стукнуть дрыном по башке за одно то, что он ухмыляется и открыл калитку, нарушая невидимую черту, когда я, между прочем, занята важным делом! Ловлю крота!
— Иди отсюда, слышишь! Это мой дом! — тоненький, но звонкий, голосок эхом разнесся по лесу.
— У тебя ничего нет, малявка! — конопатый остановился возле старой, но плодовитой яблони и сорвал спелый плод с частью ветки и виридоновыми листьями. Его противные щербатые зубы впились в сочный румяный бок. — Это дом твоей бабки. — на этом перед глазами просто встала алая пелена, и я бросилась на обидчика, схватив первое, что попалось под руку — толстая сосновая ветка. Он драпанул, но не успел открыть калитку, как я бахнула его по лопаткам так, что иглы разлетелись в стороны и более тонкие ветви сломались…