вы! Разорались тут! Всех уток распугаете!
Вздрогнули мы от неожиданности. Видим, Шарик из камышей выходит и укоризненно смотрит на нас. Остановились, притихли, а Шарик хвостом махнул, развернулся и опять в камыши. Понял я, что за собой вроде как зовёт. Пошли мы за ним, а там…. стая. Уток шестьдесят прямо у берега плавает. Тут уж мы не растерялись. С трёх стволов, дуплетом, как шарахнули. Больше десятка сразу положили. Охота в тот раз, в общем, удалась на славу. Не думал я тогда, что овчарка может на охоте пригодиться, но Шарик убедил меня в обратном.
Так и потекла моя жизнь. Отошёл я от всего случившегося со мной. Оттаял, в общем. С утра на прогулку с Шуриком, потом на работу, а после работы вечерний моцион.
Как–то гуляли мы с Шуриком вечером. Припозднились что-то. Решил я домой возвращаться. Иду, размышляю о всякой всячине и вдруг, как из-под земли, предо мной два парня объявились. Чуть носом к носу не столкнулись. Руки в карманах. В глазах – угроза. Понял я, что ничего хорошего мне эта встреча не принесёт. Стало страшно, но в таких случаях поддаваться страху – последнее дело.
– Здорово, – говорит один из них. Видно заводила.
– Здоровее видали, – нагло отвечаю я, а у самого в голове одна мысль: «Где этого придурка опять носит? Пока все кусты не оросит, никак не успокоится». Но делать-то нечего. Смотрю на парней снизу вверх. Они оба на голову меня выше. Оторопели они сначала, а потом заводила, усмехнувшись, говорит:
– А грубить-то зачем?
– А я и не грублю, – дерзко отвечаю. – Если что надо, говори. А нет, так и шагайте себе дальше.
– Как же это не грубишь? – спрашивает заводила. – Грубит? – спрашивает он, обращаясь к товарищу, и, не дождавшись от того ответа, опять обращается ко мне. – А за грубость платить полагается, – добавляет он и вытаскивает руки из кармана. – Иль не знал?
– Чего надо? – обнаглев от страха, спрашиваю я.
– Сначала за грубость ответишь, а потом и объясним, что нам надо, – сказал заводила, и что есть мочи саданул меня между ног. Впечатления и ощущения от этого я описывать тебе не буду, потому что всё это будет приблизительно и неточно. Пока сам не испытаешь, не поймёшь. Да только лучше тебе не испытывать этого никогда.
Свалился я на асфальт, а они давай меня мутузить почём зря. Как я орал! Как я тогда орал. От боли, от обиды, от злости. На них, на Шарика, на весь мир. Услышал мой вопль Шарик, бежит, издали лай его услышал. Парни-то видно сообразили, что собака моя, и наутёк. Я тут про всю боль забыл. Вскочил и вслед за ними, а Шарик меня в момент догоняет и мимо как курьерский несётся, голову поворачивает и кричит человеческим голосом:
– Которого берём?
Я-то в пылу погони не обратил на это внимания и ору:
– Правого! Правого давай! Это он меня детей хотел лишить! Догоняет Шарик заводилу и прыг ему на спину, тот и свалился. Встал ему на грудь лапами, пасть к горлу приблизил, рычит и ждёт меня. Подбегаю, и злорадно вопрошаю заводилу:
– Знаешь, что означает мудрёное слово «сатисфакция»?
Тот мотает головой, нет, мол.
– Сейчас узнаешь, – успокаиваю я его. Разбегаюсь я и пробиваю пенальти. Я в футбол очень любил играть. Удар у меня был, что надо. А забить гол между ног – это же высшее наслаждение. Как он тут заорал. Как он красиво заорал, Витя. Если б ты слышал. Шурик понял, что всё закончено, подошёл ко мне и сел. Я наклонился над заводилой, который катался по асфальту с боку на бок, подтянув ноги к груди, и ласково эдак пояснил:
– Вот это и есть сатисфакция, милый друг.
Таким вот образом, Витя, некоторые товарищи пополняют свои познания в области филологии.
Развернулись мы с Шуриком и пошли домой. Идём, а я от удовольствия аж песни петь начал. Приходим домой. Я Шарику по такому поводу косточку сахарную достал. А как же? Заслужил. Спасителю положено. Грызёт он, а я всё события, произошедшие в голове, прокручиваю, заново переживаю. И тут, как током меня ударило: «А кто же у меня спрашивал «Которого берём?». Смотрю на Шарика эдак недоверчиво, а потом думаю: «Была не была», и спрашиваю у него:
– Шарик! Ты что же по-человечески разговаривать умеешь?
–А то, – отвечает Шарик, продолжая грызть кость.
– А что ж ты раньше молчал?
Шарик бросил кость и говорит:
– Будь ты повнимательнее, давно бы это знал. А выпячиваться я не люблю. Зачем?
– Как это давно?
– Помнишь, ты ружьё купил, и на охоту ходили?
– Помню, конечно. Ну и что?
– Как что? А кто вам сказал, чтобы потише разговаривали и что утки рядом?
– Не знаю, – недоумённо признался я, вспоминая тот день.
– Вот то-то и оно, что не знаешь. Я это сказал, а вы друг на друга подумали. Потому и не обратили внимания.
«А ведь и правда! – подумал я. – Мы тогда друг с другом разговаривали, озёра из-за камыша видно не было, так что предупредить мог только Шурик. И именно этот вывод, а не сам факт того, что я только что разговаривал с собакой, убедил меня в том, что это не сон.
– Да брось ты заливать, Петрович! – смеясь, перебил его Виктор.
– Чудак–человек! – удивлённо воскликнул старик. – Неужели не веришь? А Булгакова читал? «Собачье сердце?» На весь мир известный писатель, про между прочим. И что же? Есть сомневающиеся? Что-то не слышал.
– Так там же совсем другое. Там же всё в иносказательном смысле, – пытался поспорить Виктор.
– Не знаю, в каком таком иносказательном смысле, а вот было такое, и человек прославился на весь мир. Да если бы я мог так красиво написать, то и я бы знаменитым стал.
– Ну, не знаю, – примирительно сказал Виктор, видя, как осерчал старик.
– А не знаешь, так и не перебивай, а слушай дальше. Ну, так вот. Интересная история получается. Больше двух лет вместе живём, а я только сейчас узнаю, что у меня собака разговаривать умеет. От такой новости не только голова кругом пойдёт, обалдеть можно. Сгонял я с утра в магазин. Водки бутылку купил. Принёс домой и думаю, кого бы позвать поделиться новостью. Понимаю, что без бутылки тут никак не обойтись. Держать такое в себе никаких сил не было. Это же надо? Говорящая собака! Да, скажи я кому, никогда бы не поверили. Думал я, думал, и решил кого-нибудь из близнецов позвать. Лучше Мишку. Он посерьёзней как-то. Ему, думаю, и откроюсь. Сбегал я к нему. Выходной как раз был. Зову к себе. Приходит он, а у меня уже и стол накрыт.
– Что за праздник? – спрашивает.
– Почему же обязательно праздник? Неужто старые друзья в выходной день не могут просто