– У нее ночью разболелась голова. Она вошла ко мне в комнату, разбудила меня, сказала «ужасно болит голова». – Любовница Асиного отца говорила четко и ясно, будто докладывала. – Я ответила: «Возьми на тумбочке анальгин». Она перепутала в темноте таблетки. Взяла мое снотворное вместо анальгина. И со сна приняла почти целую упаковку феназепама…Перепутала с анальгином.
– Я перепутала, – повторила за ней Ася.
– А отцу мы ничего не скажем, это будет наш девичий секрет, – сказала любовница Асиного отца и ушла в магазин. Врач велел больше пить. Ася любила компот из яблок, и она отправилась за яблоками.
– Зина? – сказала Ася, как только они остались вдвоем. – Возьми его письма. Они же тебе написаны.
– Это не его письма, а Блока. Написаны не мне, а Любови Менделеевой, – улыбнулась Зина. – Я долго не могла отгадать, а потом все-таки угадала!.. В библиотеке сидела…Ну, теперь ты поняла, что между нами ничего нет, только игра?..
Ася приподнялась в постели, посмотрела на Зину запавшими глазами.
– Какого Блока?! Ах, Блока… а я подумала… я подумала, что это не Блок, а… Некрасов…
– Ты что, дурочка? – возмутилась Зина. – Ты подумала, Некрасов пишет Панаевой? Это совсем другой стиль, другая эпоха… Нет, вообще-то я сначала тоже не поняла, кто это писал. Тургенев Полине Виардо? Бальзак Эвелине Ганской? Маяковский Лиле Брик?..
Зине было нелегко догадаться, чьи это письма. Со стороны Ильи это было нечестно – дать сначала такие безликие строчки! И стиль в первом письме не характерный, любой влюбленный мужчина, даже не писатель, может так написать: «Для меня цель, смысл жизни, все – ты».
При встрече Илья спросил: «Ну что, можешь ответить?» Зина помотала головой, и Илья быстро написал на коленке записку – это было второе письмо – и отдал Зине со словами: «Теперь ты точно догадаешься». Вечером Илья позвонил и сказал: «Ну что, не догадалась?.. Эх ты, Митрофанушка! Спустись к почтовому ящику и достань еще одно письмо». По последнему письму Зина поняла – это поэт, начало века…
Зина присела на кровать.
– Это мог быть и Бальмонт, и Андрей Белый или Брюсов… Но я догадалась, что это Блок, это его Прекрасная Дама!.. Я в библиотеке нашла переписку Блока и Менделеевой, списала одно ее письмо и ответила. И получила еще одно письмо, четвертое…Это было самое интересное, получить именно это письмо – как будто мне пишет Блок!.. Ну что, ты теперь поняла, что между нами ничего нет?!
– Да, теперь я поняла, – тихо сказала Ася. – …А я не знала, что это так некрасиво – рвота, «скорая помощь», промывание желудка… Я думала, я просто засну… Я думала, он писал тебе.
– Кто, Блок? – засмеялась Зина, и тут ее, как пишут в старых романах, «будто молния пронзила». – Ася?.. Ты что, не поняла?..
Ася что, не поняла? Не поняла, что это письма Блока?.. Ася ночью в темноте читала письма, в которых через строчку повторялось «люблю», и… Господи, она же не поняла!.. И сделала это?..
– Ася, подвинься. – Зина залезла к ней в кровать и зашептала жарко: – Ну ты и балда, не узнала Блока, ты что, подумала, что это его письма ко мне? Как ты могла подумать, что я такая жестокая – могла бы дать тебе письма Ильи ко мне?! Я бы никогда! И вообще, зачем мне Илья, я люблю тебя… мы сами друг друга любим, нам никто не нужен…
Чем больше Зина шептала, тем ясней ей становилось, что Ася не могла сделать это. Но от неясности, предположения, возможности было очень страшно.
– Но, Ася, даже если ты подумала, что Илья писал мне, ты же не могла сделать это? Это на тебя совсем не похоже, правда? Ты всегда говоришь: «Любая страшная проблема к вечеру уже не такая страшная, а назавтра ее уже просто нет»…Ася! Скажи! Ты же перепутала таблетки, правда?..
– Я подумала: как же это – он со мной спит, а тебе пишет «люблю»?.. Не Блок, а Илья, – пояснила Ася. – А таблетки… я перепутала. Сколько раз тебе говорить – перепутала. – Ася обняла Зину, прошептала: – Зина-Зиночка, я перепутала, а ты что подумала?..
А Зина подумала: «А что, если ты врешь, врешь, врешь?..»
– Ася-Асечка, больше никогда не пей в полусне анальгин.
Ася уткнулась в Зину, и донеслось невнятное «бу-бу-бу»…
– Что, что ты сказала? У тебя опять болит голова? – подозрительно спросила Зина. – Ася, где тебе сейчас больно?
– Я сказала «мне не больно, курица довольна», – радостно хихикнула Ася. – Я довольна, что Блок писал письма Прекрасной Даме.
– Все получилось как в комедии ошибок – и письма не его, и адресованы не мне… Этот сюжет использовался в мировой литературе много раз, – задумчиво сказала Зина. – Я остаюсь ночевать у тебя, а маме совру, что у меня билеты для экзамена с собой. Но я ведь и так все билеты помню.
Ася спала, вздыхала во сне, переживала свою радость, что Илья оказался Блоком. А Зина шептала: «Пускай нам говорит изменчивая мода, что тема старая страдания народа и что поэзия забыть ее должна», ставила галочку в списке билетов напротив вопроса «Гражданская лирика Некрасова» и переходила к следующему вопросу. Ставила галочку и шептала дальше: «Образ народа в „Войне и мире“», «Образ Пугачева в повести Пушкина „Капитанская дочка“»… И так до утра, пока не прозвенел будильник.
Ася повернулась на другой бок, сонно сказала:
– Знаешь что?.. Ну его на фиг, он мне не нужен.
Он – это не Илья, это экзамен.
– Ты что, не понимаешь – экзамен! Тебе что, и аттестат не нужен?.. Поступать тебе тоже не нужно?.. – ошеломленно сказала Зина. – Ты что, хочешь потерять год?!
– Потерять? – повторила Ася, как будто не понимая, как можно «потерять год». Можно потерять любовь, надежду, но потерять год?.. Ей не для чего было просыпаться. Ради чего, ради экзамена по литературе?! Она уже выпала из общего ряда и не хотела туда возвращаться.
– Нет, ты пойдешь!.. – закричала Зина и потянула Асю за щиколотку из кровати. – Пойдешь, пойдешь!
– Голова болит, – жалобно сказала Ася.
– Ага, и будильник не прозвенел, и троллейбус сломался, и пожар во флигеле, и подвиг во льдах… Быстро! Ты возьмешь билет первая, а я сразу за тобой, чтобы я могла тебе подсказать!
Они пошли на экзамен, поддерживая друг друга, как лиса Алиса и кот Базилио, у Аси болела голова, а у Зины живот. Перед экзаменом у нее всегда болел живот, хотя она знала наизусть все билеты.
Зина получила пятерку, ее спрашивали только, чтобы порадоваться безупречному ответу, а Ася получила тройку – за то, что пришла.
После экзамена Зина отвела Асю домой. Ася свернулась клубком на кровати, закрыла глаза, с закрытыми глазами сказала «теперь все хорошо» и мгновенно уснула.
Зина и любовница Асиного отца вдвоем постояли над спящей Асей. Глядя на Асю, любовница отца сказала: «Маленькая, жалкенькая, бледненькая», будто перечисляла признаки предмета, Зина сказала: «Я что-нибудь придумаю» и ушла, понесла домой свою пятерку.