Ничего она не проверила! Я звонила ей днем – напомнить. Мне уже было не унизительно, а просто наплевать. Какое может быть унижение, когда борешься за своего ребенка! Она не брала трубку, я звонила весь следующий день, и к вечеру она наконец взяла трубку и сказала насморочным голосом: «Я заболела».
Заболела? Но мы пропадем без этого зачета! Я предложила приехать к ней домой, привезти ей фруктов и лекарства, вместе проверить курсовую… Черт возьми, я никогда в жизни так не унижалась, как перед этой девчонкой!..
Я съездила к ней с Масиной зачеткой, вырвала у больной аспирантки из ослабевших рук непроверенную курсовую. Села у нее на кухне, сама проверила собственную работу, поставила себе тройку… И умолила поставить зачет. Я успела!..
Таким образом, у меня уже было три зачета – физкультура, экономика и английский.
Английский – было несложно. Полдня на телефоне, и через цепочку приятельниц удалось выйти на преподавателя. Я так боялась ее пропустить, что пришла за полчаса до начала занятий. Ждала ее в гардеробе, – не хотелось, чтобы студенты видели, как одна взрослая тетя ставит другой взрослой тете зачет в зачетку.
Зина.Ася, здравствуй!
Оказалось, что римское право придется сдавать по-настоящему. Я договорилась, что Мася может прийти с другой группой, и мы с Масей учили до двух часов ночи. Я читала ей вслух, она повторяла. Мася бледненькая, замученная, – не привыкла заниматься ночами.
Как только я закрыла учебник, Мася сказала:
– Можно я выйду на час?
– С ума сошла?.. Сейчас ночь, и завтра зачет по римскому праву, – сказала я.
– Я все равно не смогу заснуть, ты же накачала меня кофе. А все в клубе, тут совсем рядом. Я только сбегаю на час, и домой.
– Нет. Нельзя.
Я сказала это как говорят щенку или маленькому ребенку, не задумываясь об объяснении, командным тоном: «Нельзя!»
Мася покорно кивнула. Она сейчас такая послушная, как кукла, смотрит детскими глазами с выражением «я все сделаю, как ты скажешь, мамочка». Хочет учиться, хочет остаться в университете.
…Мася пришла под утро. Я отвела ее на зачет, мы не опоздали.
Зачет она, слава богу, сдала.
Зина.P. S.
…Ей кажется, что жизнь – это клубы, кафе, девочки-мальчики. Она такая наивная, Мася…
Ее любимое объяснение: «Все так делают». Но все – не так! «Все» гуляют, бегают по клубам, но помнят о собственной жизни, о своем интересе – учатся, сдают. А она – все с размаху, пропадать, так с музыкой.
Ася! Может быть, это пройдет с возрастом? Тебе лучше знать. Все-таки у моей дочери твои гены. Очарование и изобретательность невероятная, в игольное ушко пролезет! «Спокойной ночи, мамочка», а ночью встану – ее нет. Или «я на час, скоро буду» – и отключает телефон.
Ася, здравствуй!
У моей дочери твои гены, Ася! Если бы у Маси были мои гены, она была бы отличницей?
…Этот вопрос – что главное, наследственность или воспитание, – интересует всех, и ученых, и просто людей, родителей, которые сталкиваются с тем, что у них на подоконнике вырос совсем не тот цветок, который они сажали, поливали…
Сторонники поведенческой теории считают, что воспитание, образование, среда приоритетны. Это вроде бы звучит глуповато – разве из Ильи можно было бы вырастить полкового командира, а из тебя, Асечка, училку-зубрилку?
Сторонники психоанализа считают генетику единственно важной. Тогда получается, что Мася – наследница проблем Александры Андреевны и твоей матери, «этой натурщицы», бросившей тебя младенцем. «Наследница проблем» звучит не позитивно. Тогда и воспитывать ребенка не нужно, тогда, как говорят мои студенты, «все фигня, и нечего париться».
Ученые с начала прошлого века и до сих пор так и не пришли к единому мнению. А ведь истина, как всегда, где-то посредине.
Я с большим уважением отношусь к Агате Кристи. Эта великая женщина в своих непритязательных по форме детективах – низкий жанр – поднимала, в сущности, самые важные вопросы. В одном из ее романов фигурирует семья с пятью усыновленными детьми. Родители воспитывают их одинаково, надеясь, что получат пять копий самих себя. И что же? Они все выросли разными, в полном соответствии со своей наследственностью.
Ученые давно должны были бы сказать – все фигня! Сказать – люди, не парьтесь! Не переживайте, не расстраивайтесь, не мечтайте о несбыточном! Вы можете научить ваших детей всему. Хорошим манерам, играть на скрипке, брать логарифмы. Вы можете научить ваших детей всему, но только не самому главному – быть такими, как вы хотите. Личностные качества ребенка – это не ваше дело. Ваше дитя будет ответственным и обязательным человеком или же будет повсюду опаздывать, исчезать ночью, бросать все начатое на полдороге… И это не ваша вина!
Я могу сказать это только тебе, Ася. Что такое моя дочь Мася? Что мы имеем – если честно? Упорное нежелание трудиться, беспорядочность в любви… Я не виновата, я воспитывала ее правильно. Моя золотая девочка, мой котеночек.
Зина.Ася!
Я получила все зачеты. И у нас осталось три долга – три экзамена.
Теперь можно было решать проблему на другом уровне. Идти на прием к декану и просить. Объяснять ситуацию: у нас есть все зачеты, – и просить, чтобы нам разрешили сдавать экзамены. Новый декан довольно молодой человек, моложе меня.
Декану я соврала – сказала: «Ну поймите вы, девочке шестнадцать лет, она влюблена, первая любовь, безумный роман, вспомните себя в ее возрасте…»
Он вспомнил себя в ее возрасте. Что много лет назад я три раза не приняла у него экзамен, и он из-за меня был вынужден взять академку. Я, конечно, этого не помнила – очевидно, я тогда только начинала работать и была очень принципиальной. Впрочем, как и сейчас. Я никогда не иду навстречу прогульщикам, считаю, пусть получают то, что заслужили, – это университет, а не богадельня.
Декан упомянул о своей академке, и я поняла, что все пропало – откажет. И вдруг – какой позор, какое унижение – заплакала. Сидела перед ним и плакала, как тетка в очереди, горько и безнадежно. И бормотала: «Что же мне сделать, чтобы получить разрешение?! Я сделаю, с ума сойду, а сделаю…»
Я даже вспоминать это не могу, я никому никогда не расскажу об этом унижении!
Но он не отказал! Он разрешил! Очевидно, приличный человек. А может быть, дело в том, что мужчины не так мстительны, как женщины. Декан сказал: пусть девочка сдает сессию, он разрешает из уважения ко мне и любви к Илье как оплоту культуры в нашем городе.
Я сдала сессию! Все это заняло месяц. Я прожила этот месяц, сжав зубы.
Но Мася!.. Я думала, Мася изменится, соберется, будет как струна, но это я была как сжатая струна, а она опять спала в ванной. Как будто у нас параллельные интересы.