Краска ударяет в лицо. Однажды я привыкну к его оборотам.
— Скорее бы, — произношу стандартную фразу.
Сама улыбаюсь, чувствуя, как скапливается слюна во рту. Картинки мелькают перед глазами, внизу живота простреливает спазмом. Это уже не игра перед клиентом.
Артём хмыкает и качает головой, я прижимаюсь к его груди, чувствуя защиту и облегчение.
— Я так понимаю, вы уже уходите? Случайно ухватил финал разговора. — Пётр с сигаретой появляется из темноты, выглядит значительно пьянее Артёма. — Отличный план.
— Завтра, если ты не позвонишь в восемь, мы плывем без тебя, — парирует Истомин.
— На моей яхте?
— Не исключено. Давай, брат, до завтра. Мы правда поедем, вымотались за день.
Пара пошлых шуток, прощание. Наконец такси, отель, лифт.
Мы заходим в номер, раздеваемся. После душа я выключаю свет в гостиной и подхожу к панорамному окну. Любуюсь на светящийся город, черноту ночного моря. Когда Артём появляется позади в дверях, я спрашиваю, не оборачиваясь:
— Пётр упомянул, что ты к нему не ревнуешь. Почему?
— Он так сказал?
Артём встает вплотную и сразу целует в шею. Стягивает шелковый халатик с моих плеч, тот падает на пол. Я остаюсь полностью обнаженной. Страха практически нет. Знаю: мы будем заниматься любовью. Скоро я почувствую член Артёма внутри себя. Большой и твердый. Почувствую это давление.
Громко вздыхаю, предвкушая эти ощущения.
— Да, сказал. Мы проведем втроем еще один день, но я не понимаю, как себя вести с твоим другом. Он меня не оскорбляет, но говорит странные вещи.
— Как ты сама видишь ваше общение? — Артём сжимает грудь. Эрегированный член обжигает ягодицы случайным касанием. — Трахнулась бы с Петром?
Артём коленом раздвигает мои ноги шире. Выдавливает смазку на пальцы и начинает ласкать складочки прохладным гелем. Не забывает об анусе. Я приподнимаюсь на цыпочки, доверяя.
Сама мысленно твержу: «Я хочу быть твоей. Только твоей».
Произношу вслух:
— Мне нравится быть твоей девочкой. Заботиться о тебе.
Толчок и глубокое вторжение, выбивающее гортанный стон. Чуть склоняю голову, принимая, привыкая к размерам. Дыхание жаркое, рваное. Ждала, знала, но все же... остро.
Кожа раскаляется в месте касания тел, а затем и всюду. Я эффектно прогибаюсь, перекинув волосы через плечо. Артём совершает еще один толчок, входит до упора и замирает, тихо застонав.
— Бля-ядь, — тянет. — Простая мужская психология: е*ля нон-стоп. Причитать, какой член красивый, и сосать, благодарно заглядывая в глаза. Больше ничего нам и не надо. Отлично справляешься, Галя.
— Он у тебя и правда... красивый.
Смех. Толчок. Еще один. Еще. Я впечатываю ладони в стекло. Стою на пальцах, ноги максимально напряжены. О том, чтобы дать мне хоть каплю инициативы, пока не идет и речи: Артём хочет е**ть сам. Именно такое слово. И он это делает.
Обрушивает на меня свою жажду. Стоя лицом к прекрасному южному городу, обнаженная, я захлебываюсь стонами. Кричу, когда Артём, не снижая темпа, трахает меня снова и снова. Когда уже ноги едва держат, дрожат. Когда в голове — желе.
В какой-то момент он останавливается. Поворачивает меня к себе, подхватывает под ягодицы и снова входит. Я ощущаю также вторжение пальца в анус, но сил сопротивляться не остается. Находясь в предпиковом безумии, сама активно двигаюсь, моментально достигая вершины и растворяясь в теплых волнах.
Артём держит крепко. Замирает, позволяя мне до конца прочувствовать. Крайне возбужденный, горячий, вспотевший. По-прежнему до упора внутри. Хочу попросить вытащить палец, мне неловко, но было настолько ярко, что не спешу.
Пауза заполняется запахами и вкусами. Кто бы что ни говорил, секс — это полное сумасшествие.
— Конечно же, я ревную, — произносит Артём.
Я вздрагиваю всем телом. Вскидываю глаза и смотрю на него. В тусклом свете мимику уловить нереально, только очертания. Фокусируюсь на голосе. Артём плавно имеет меня в запретное место пальцем.
— Меня?.. — переспрашиваю шепотом. Хочу дополнить «к Петру», но не решаюсь произнести чужое мужское имя, пока его член во мне. Губы пересыхают.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Артём усаживает меня на подоконник. Нависает.
— Ты моя блядь.
Киваю и зажмуриваюсь. Обнимаю его.
— Что бы вы себе ни думали, я живой человек и я ревную. Тебя это заводит? Ты течешь.
— Меня заводишь ты.
— Прекрати говорить шаблонами, я от них уже устал. Если мы хотим ужиться две недели вместе, ты должна хоть иногда быть оригинальной. Мы голые, и мы е*емся, Галя. Ближе к сути.
Дышу через раз. Мысли после оргазма — воздушная сахарная вата. Совершенно не тот момент для откровенности.
— Когда я подумала о том, что ты ревнуешь, меня это взволновало.
Артём проводит по моей щеке, наклоняется и целует. Потом отстраняется.
Я жадно вдыхаю. Капля его слюны падает на мою грудь. Я открываю рот и ловлю еще одну языком. Током простреливает. Дрожу от возбуждения и какого-то животного безумия. Не определяю себя. Не думаю ни о чем, кроме нашего удовольствия. Догорающая жалкая грешница.
Я так сильно хочу сейчас быть его, что задыхаюсь. Остальное не важно. Артём произносит:
— Меня тоже зажигает ревность. Когда на моих глазах, я позволяю многое.
— Что именно? — шепчу.
— За спиной — не нужно. Поняла?
— Да.
Он целует — почти нежно, почти так, как я бы мечтала. Заполняет мысли собой.
— Ты меня поняла? — повторяет жестче.
— Да!
Он толкается бедрами — глубоко, сильно, до легкой боли, заставляя вцепиться в его плечи и застонать. Громко, надрывно! Прижаться всей душой и телом. Артём делает шумный вдох и продолжает двигаться. Ревнуя. Теперь уже явно.
Глава 26
На телефон падает сообщение, и я открываю глаза. В номере тихо и прохладно, Артём спит на боку у самого края широкой постели.
За окном светает. Пару секунд я не шевелюсь, опасаясь разбудить Истомина: мы поздно приехали в горы, в апартаменты заселялись уже около полуночи. На кровать буквально рухнули без сил! Классно было. Тихонечко сладко потягиваюсь.
Тянусь к телефону, а на экране надпись: «Адель».
Просыпаюсь мгновенно. Вот и реальность — здравствуйте.
«Привет, малыш! Как дела?»
Зажмуриваюсь на секунду.
«Всё хорошо, спасибо! Мы отдыхаем».
«Отдых в рамках? Артём не обижает?»
Напрягаюсь: мне категорически не нравится, что Адель упоминает его имя. Следом качаю головой, ругая себя за неуместную реакцию. Пишу шуточное сообщение:
«Нет, он щедр и благосклонен».
Добавляю несколько скобочек и оттопыренный большой палец.
«Отлично. Физически не замучил?»
Блин.
«Я в норме».
«Скажи, вы все время вместе? Каждую минуту?»
«В каком смысле?»
«Он может оставить тебя одну, например, на вечер? Один очень хороший мужчина заскучал в Поляне. Если ты сможешь улизнуть на пару часов, я организую вам разовую быструю встречу. Оплата сразу наличкой! Артёму знать не обязательно».
О боже.
Я поспешно отказываюсь, выключаю звук и откладываю мобильный на тумбочку. Экраном вниз. Даже подумать о таком жутко! Это был бы самый настоящий обман, подлость и предательство! Мы ведь договорились быть вместе две недели.
Одно дело — флирт с Петром на яхте. Вчера мы много хохотали и обнимались, пока плавали втроем. Я кокетничала с обоими мужчинами. Однажды Пётр меня даже легонько поцеловал. Атмосфера располагала: мы пили шампанское, курили траву, от которой дико тянуло заливисто смеяться. Но все это происходило на глазах Артёма, под его контролем. Истомин дарил мне спокойствие, гарантировал безопасность. Он устанавливал рамки, и я знала, что в любую минуту могу сказать нет. Без ведома Артёма я ни разу не позволила к себе прикоснуться, да Пётр и не пытался, уловив настроение.
Это была игра на троих. Безобидная, возможно моментами острая. Но внутри очерченных рамок.
Переспать же по-быстрому с другим — это однозначно измена. Пусть даже я и нанятая для утех проститутка.