затянулись полностью. Сидел на своем месте, а морду закрывала тряпка. Она воняла новыми травами, воняла так, что хотелось потерять сознание. Но это — последний этап, тянуть больше нельзя. После недолгого разговора Алька объяснила, как будет проходить ритуал.
Сделав вдох, я вспомнил недавнюю беседу…
…
— Сначала твой разум должен пропитаться Лунной травой. У меня осталось немного, но этого хватит. С пропитанной тканью на морде ты должен будешь просидеть в одиночестве до нового заката. — Ведьма снимала лечебные повязки с моей шкуры.
— Понял… — Я посмотрел на нее. — Как там Радагон?
— Мне пришлось ему угрожать, чтобы Алька помогла, — огрызнулась все еще недовольная Рита.
— И помогло? — удивился я.
— Не сразу…
— Доброе утро, — потирая глаз, к нам вышла Рифа. — Кушать хочу.
Эту идею тут же поддержала Айвори: девочка-белый волчонок старалась гнать мрачные мысли прочь.
— Хорошо. Рита, разбуди остальных. И в котле должен быть суп.
Последняя тряпка упала в корыто.
— Тебе бы отдохнуть, если ночью будет ритуал…
— Рита, мы же тут, мы поможем! — улыбнулась во весь рот пацанка и потащила волчицу за руку в дом — видимо, есть и вправду хотелось.
— Мелони! Мур! Аннет! Подъем! — Шумный балаган влетел внутрь.
— Девочки тоже будут участвовать?
Рыча, я встал на ноги. Как же ломит все тело!
— Да, одной моей эссенции не хватит. Не переживайте, для них это не опасно.
Алька старалась скрыть это, но в ее уставшем взгляде читалась неподдельная тревога.
— Тебе бы и вправду поспать, — стряхнул я со шкуры снег.
— Благодарю вас, — слегка поклонившись, мягко сказала Алька. "За что?" — озвучил я вопрос. Но она не ответила и, когда принесла новую тряпку, смоченную в чем-то фиолетовом, просто еще раз напомнила про тишину.
…
Почему я постоянно мыслями возвращаюсь к её словам благодарности? Наверное, я сам себе надумываю… За краткими объяснениями, как все будет происходить, так и не успел нормально поговорить с Ритой… Да чего уж отнекиваться, Клиф, она тебе симпатична. Хех, не назвал бы это чем-то большим, но все же…
Вдох, выдох. Постепенно я начал понимать, что мне становится дурно. Хотелось снять это… Нельзя, терпи. Глаза моргали сами собой, звуки постепенно притуплялись.
Это что? Вой вдалеке? Он… он зовет меня. Вдох, выдох. Ничего не слышу, холод больше не опаляет шкуру, легкие дышат ровно. Хочу снять… Сознание меркнет, покрывается незримой пеленой. Шаги, продавливая снег, отдаются раскатами грома, ломотой в костях. Мои руки, кто-то взял их. Чувствую нежные прикосновения: с одной стороны Айвори, с другой — Рита. Они ведут, ведут меня. Не падай, Волк, держись. С каждым шагом усиливается песня ведьмы… Они поют. Монотонно, но очень красиво, очень грустно.
— Удачи, Клиф, — прошептала Айвори, отпустив мою руку.
— Возвращайтесь к нам, оба. — Рита также отошла в сторону.
Тряпку аккуратно сняли с моего лица. Сфокусировать взгляд получилось не сразу. Передо мной стояла Алька, но без очков, а лицо ее было разрисовано красной краской… или кровью? Взгляд — серьезный, сейчас она выглядела мрачно, даже жутко, словно шаманка дикарей, готовая принести жертву богам. Мой идол полыхал волшебным огнем, и фиолетовые языки пламени танцевали, не отбрасывая дыма. Девочки расположились вокруг него. Их лица тоже были разрисованы. Закрыв глаза, малявки покачивались из стороны в сторону, продолжая напевать. Все это заставляло понять, почему люди боятся магии, боятся чего-то неизвестного. Оно пугает и восхищает одновременно. Завораживает и отталкивает.
— Повторяй за мной, Клиф, волк без племени. — Тряпка полетела в огонь. Ярко полыхнули и увеличились огненные языки. — Боги старые, боги новые…
Моя голова болела, будто её каждую секунду пронзали иголками. Тяжело, но я сосредоточился.
— Боги старые, боги новые… — Алька видела, как мне плохо, но все мы понимали, что это не повод останавливаться.
— Приношу я жертвы и дары… — Она достала знакомое мне сердце и какие-то цветы.
— П-приношу я… жертвы и д-дары… — Ведьмы возвысили голоса, перейдя с плавной песни на отрывистые звуки.
Эти самые жертвы и дары также полетели в пожарище идола. Теперь у меня кололо все тело, и, не выдержав, я преклонил колени. Я больше не мог дышать, и девочки, испугавшись, немного сбавили темп.
— Не прекращать песню! — скомандовала Рита, вернув всем нужный настрой.
Алька также опустилась на колени и взяла мою морду в свои ладони.
— Прошу я, молю вас принять меня в семью… Прошу вас дать мне свое благословение, молю вас о спасении.
Не помню, получилось ли у меня повторить это за ведьмой, помню только боль, когда животная эссенция вырвалась наружу. Я потерял сознание и очнулся…
— Где я? — Эхо мыслей пронеслось сквозь вечность.
Вокруг меня лес, но не мой, нет. Высокие и худые исполины устремлялись вверх, плотный туман кружил, обволакивая их стволы. Звезды на небе светили слишком ярко, до неестественности. Движение… Они были повсюду, вокруг меня, но я никого не видел. Сделал несколько шагов — громогласное эхо разнеслось по округе.
— Так вот ты какой. — Мерзкий хрип вперемешку с бульканьем донёсся со спины.
Все мое тело оцепенело, а туман сгустился. Я не понимал и одновременно знал, кто это, но откуда я мог знать? Знать его имя. Всего один раз Алька произносила его…
Я повернулся на звук. Ужасное подобие вервольфа смотрело на меня четырьмя кроваво-красными сверкающими глазами. Чёрная, как ночь, шерсть. Его грудь распадалась и соединялась вновь, а пульсирующее сердце билось, заглушая другие звуки. Тупые когти оцарапали дерево.
— Всепожирающий, — только и смог промолвить я.
Вот он, прямо передо мной, один из волчьих богов, темный бог, и я знаю, почему он пришел первым…
— Клиф, тот, кто уже служил мне, тот, кто смог уйти! — зарычал он во всю глотку. Запах разложения заполнил мой нос.
— Я никогда не служил тебе, монстр.
Впервые я чувствовал такой страх. Это существо рылось в моей душе, взывало к кровавому началу.
Рассмеявшись, темный бог скрылся за деревом и возник за другим.
— Пришелец, чужак, одинокий, изгой. — Скрипучий