После продолжительного телефонного разговора, во время которого Кавелли большую часть времени просто слушал, его собеседник, наконец, подтвердил, что готов принять их, в том случае если их визит продлится недолго. Дон взял со стола ключи от машины и вместе с Пией вышел из квартиры. Повинуясь внезапному побуждению, он решил, что перед отъездом хорошо бы снять со счета еще немного денег. Полукруглая башня, в которой размещался Банк Ватикана, с высоты птичьего полета выглядела как буква «D», что позволяло насмешникам говорить о том, что — это намек на дьявола.
В восьмидесятые годы Институт религиозных дел оказался замешан в мафиозных махинациях и проводил теневые сделки с «Банко Амброзиано», которым руководил Роберто Кальви, также известный как «банкир Господа Бога» и окончивший свою жизнь в петле под лондонским мостом Блэкфрайерс. Это теперь считается, что члены мафии могут безнаказанно выходить из рядов, а еще совсем недавно всё было не так.
Тогдашний директор Института, архиепископ Пол Казимир Марцинкус, смог избежать ареста, на котором настаивали итальянские налоговые органы, одним-единственным способом: долгие годы он не покидал территорию Ватикана, у которого ни с одной страной в мире нет договора об экстрадиции. Только папа Бенедикт XVI в конце концов инициировал радикальные изменения в финансовой политике банка, добившись того, чтобы он руководствовался в своих решениях этическими принципами.
Кавелли подошел к банкомату, прикрепленному к внешней стене банка, и прочитал текст на экране: «Inserto scidulam quaeso ut faciundutn cognosces rationem».[63] Он вставил карту, после чего появилась еще одна надпись с четырьмя вариантами на выбор. Он выбрал: «Deductio ex pecunia» — снять деньги. Это был единственный банкомат в мире, который общался с клиентами на латыни, впрочем, в Ватикане в этом нет ничего необычного. Латынь, а не английский является здесь языком, которым владеют все, по крайней мере все клирики. Все официальные заявления папы, помимо многих других языков, всегда публикуются на латыни, и эта версия считается оригинальной. Для этого в Ватикане существует собственный латинский отдел, который занимается переводами и даже разрабатывает современный латинский лексикон, который постоянно растет, восполняя потребность в новых терминах. Появляются такие выражения, как «Pacta anna atomica non propagandi interdictio»[64] для обозначения договора о запрещении ядерного оружия, «validae potionis effector»[65] для обозначения производителя спиртного или «fistula nicotiana»[66] — для сигареты.
Кавелли колебался лишь мгновение, затем набрал: «10000 евро» и нажал кнопку подтверждения. Почему-то ему казалось, что деньги скоро понадобятся.
XXXIX
Через двадцать минут они уже мчались по шоссе в южном направлении. Пия собрала волосы и теперь подставляла лицо ветру.
— Теперь вы, наконец, мне расскажете, куда мы едем?
— В EUR, это не особенно далеко.
— В EUR?
— Это означает Esposizione Universale di Roma[67] — район с жилыми и административными зданиями, построенный по приказу Муссолини к Всемирной выставке 1942 года. Архитектура довольно необычная, вероятно даже уникальная.
— Что же в ней такого особенного?
— Вы можете себе представить квадратный Колизей? Там просто все шиворот-навыворот. Большинство итальянцев терпеть не могут этот район, но я считаю, что в нем что-то есть. Сегодня там живут состоятельные люди, которые либо любят размеренное существование, либо обожают Муссолини.
— Хорошо, а что это за птица тот человек, к которому мы направляемся? Вы сказали, что папа для него недостаточно католик. Наверное, это шутка?
Кавелли предостерегающе поднял указательный палец.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Только не вздумайте говорить ничего подобного при нем. Он чрезвычайно серьезно относится ко всему, что имеет отношение к религии. Вы знаете, что означает «sede vakante»?
Девушка кивнула.
— Буквально — при пустом стуле, это время между смертью старого папы и избранием нового, верно?
— Правильно. Наш друг принадлежит к международной группе, называющей себя седевакантистами. Ее последователи твердо убеждены, что в настоящее время римского папы — нет. По крайней мере, давно уже Святой Престол занимается не на законных основаниях.
— И почему бы это?
— Они считают, что с 1958 года все папы скатились в ересь и слишком далеко отошли от первоначального учения.
— А что случилось в 1958 году?
— Тогда понтификом стал Иоанн Двадцать третий, а в 1962 году он созвал Второй Ватиканский собор. Там был принят ряд решений, которые сделали католическую церковь куда более современной. Помимо этого, Иоанн Двадцать третий, равно как и его преемники, сделал ватиканский церемониал намного менее помпезным. Мало-помалу упразднились многие архаичные традиции. Например, обычай целовать ногу папы, павлинье опахало, которым полагалось его обмахивать, трон, который выносили вместе с ним, обращение к папе «ваше святейшество» и…
— И как же теперь его называют?
— Святейший отец. Павел Шестой снял тиару и продал ее, чтобы раздать деньги бедным, и так далее. Последним, так скажем, традиционным папой римским был Пий Двенадцатый. Вот уж кто считал себя по-настоящему священной фигурой! Любой, кто имел честь разговаривать с ним, обязан был делать это исключительно стоя на коленях, даже если они говорили по телефону.
— Круто, — рассмеялась Пия. — И что, седевакантисты находят его поведение правильным?
— Да, его и его предшественников.
— Возможно, это просто уловка, чтобы сэкономить на уплате церковного налога. — Она усмехнулась.
— Вряд ли. Эти люди абсолютно серьезно относятся к своим убеждениям. В 1992 году седевакантистский священник по имени Крон даже совершил покушение на Иоанна Павла Второго. Правда, этого не показали в новостях. Папу только слегка ранило, а убийцу отправили в тюрьму.
— Идиотизм какой-то…
— В Америке даже выбрали антипапу из их рядов.
— В Америке? Никогда не слышала. Как его звали?
— Как звали? Пий Тринадцатый.
— Представить себе не могу настолько фанатично преданных вере людей. Особенно в нашей современной и светской стране.
Кавелли усмехнулся.
— Вы имеете в виду страну с такими топонимами, как Сан-Франциско, Сакраменто, Сан-Антонио, Санта-Фе, Мэриленд и Корпус-Кристи? Причем это я назвал лишь некоторые места. Не говоря уже о двадцати городах с названием Рим.
— Хорошо, вы правы, но тогда с какой стати такой человек станет нам помогать? Для него мы должны выглядеть чем-то вроде порождений преисподней.
— В принципе, да, но он пишет книги о католицизме в целом и о Пие Тринадцатом в частности. А для исследований ему нужен доступ в библиотеку Ватикана, которого ему, конечно, не дают, а я пару раз проводил его туда в качестве своего гостя.
— Вы что, с ума сошли, Дон?
— Несмотря на свои религиозные воззрения, он один из лучших знатоков периода правления Пия Тринадцатого. А так как я работаю над историей папства, в которой ни один специалист не обладает всей полнотой знаний, я иногда полагаюсь на знания некоторых узкоспециализированных экспертов.
Пия презрительно фыркнула.
— Рука руку моет, да?
— Так оно и есть, но в любом случае я ему нужен больше, чем он мне, и поэтому он примет нас и попытается помочь, даже если ему придется вымыть всю свою квартиру святой водой, как только мы уйдем.
— Но тогда объясните мне, каким образом он поможет нам встретиться с Рыцарями Колумба, если он настроен против папы? Исходя из того, что я теперь о них знаю, рыцари сохраняют абсолютную верность папе, а значит, этому господину они противники.