— За нее он получил Пулитцеровскую премию, — продолжила Пия. — Но позже выяснилось, что книгу целиком написал его спичрайтер.
— Интересно, а я и не знал.
— Тем не менее это так. А еще Кеннеди терпеть не мог всякие формальности. Именно поэтому он и снискал такую популярность среди сограждан. Раньше все было так чопорно и формально, а потом пришел он со своей юношеской и беззаботной манерой. Знаете ли вы, что он виноват в том, что сегодня мужчины больше не носят шляпы?
— Неужели?
— Чистая правда. До 1961 года мужчины всегда носили шляпы: без них они как бы не считались полностью одетыми. А потом Кеннеди произнес свою инаугурационную речь без шляпы — и все. Мужская шляпа стала стремительно терять популярность, и спустя три года ее никто больше не носил.
— Невероятно!
— Удивительно, что вы так плохо знаете его биографию! — Пия укоризненно покачала головой. — По крайней мере, все, что касается данного конкретного президента, вам бы следовало изучать со всем тщанием.
— Почему это? — насторожился Кавелли.
— Потому что на сегодняшний день он единственный президент в истории США, который был католиком.
— Ах да, верно, я и забыл… — И тут его вдруг буквально пронзило странное ощущение ледяного холода. — Пия…
— В чем дело, Дон? С вами все в порядке? А то вы выглядите так, как будто…
— Пия! — Он порывисто схватил ее за руки. — Все это время мы ошибались! Речь шла не об Иоанне Двадцать третьем. Конечно, папа римский — самый влиятельный католик на земле, за исключением… — Кавелли остановился, не в силах продолжать от волнения, — кроме того случая, когда католик становится президентом Соединенных Штатов Америки. Тогда именно его следует считать самым могущественным католиком на всей планете.
Пия недоверчиво воззрилась на него.
— Вы хотите сказать, что в дядином письме речь шла об убийстве Кеннеди?
Признаться, Кавелли и сам с трудом верил в то, о чем говорил.
— Предположим, что «Дж.» — это Джон Кеннеди.
Несколько мгновений они стояли молча. Затем Пия пришла в себя, лихорадочно выхватила из сумочки смартфон и стала что-то быстро набирать в поисковой строке.
— Не верю! — Она дышала так тяжело, как будто только что пробежала пару километров.
Пия протянула ему смартфон и указала на определенное место в тексте. Кавелли прищурился и прочитал то, что ему показывала девушка. Это была запись в Википедии о Рыцарях Колумба.
— Не может быть! Кеннеди принадлежал к Рыцарям Колумба? — хриплым от волнения голосом произнес он.
— У вас с собой послание моего дяди? Давайте посмотрим на него еще раз.
Кавелли вытащил письмо из внутреннего кармана пиджака и передал ей. Девушка торопливо развернула тонкие листы.
— Итак, пока у нас есть следующее: три рыцаря Колумба, личные или тайные слуги… Черт возьми!!!
— В чем дело?
Пия сердито поджала губы.
— Черт, все бы так красиво сложилось, но… Мы забыли, что здесь написано: «Дж. — уродливая голова».
— Проклятье! — Кавелли стало досадно на самого себя. — Кеннеди не был уродливым, а напротив, — весьма красивым мужчиной. Бессмыслица какая-то.
— Очень жаль, но мы опять в тупике, даже если все остальное подошло идеально. — Пия разочарованно смотрела на него.
— И что теперь?
— Не знаю. Хотя… — Он внимательно посмотрел смартфон, который девушка все еще держала в руке. — Подождите! У меня есть одна идея, правда довольно дурацкая, но…
— Говорите же, Дон!
— Введите слова «Кеннеди» и «уродливая голова» в свое чудо-устройство. Как знать…
— Если вы считаете, что это имеет смысл… — Она выглядела разочарованной, но сделала то, о чем он просил.
Менее чем за секунду открылась новая страница. Девушка пролистала текст, затем в недоумении уставилась на него и, не говоря ни слова, передала смартфон Кавелли.
«Кеннеди — имя гэльского происхождения. Согласно некоторым теориям, это англизированная форма слова „Ceannéidigh“, что означает „уродливая голова“».
Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы переварить эту информацию, прежде чем он смог что-то сказать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Пия, теперь это точно не может быть ни случайностью, ни совпадением. Итак, еще раз, что у нас имеется?
— Три рыцаря Колумба, личные или секретные слуги Кеннеди…
— Кто эти слуги, черт возьми? — Кавелли яростно поскреб подбородок.
Вдруг девушка довольно больно шлепнула его по руке.
— Разве вам это не ясно? Ведь теперь все стало совершенно очевидным!
— Для меня все еще нет.
— Дон! Тайные слуги? Секретная служба — Secret Service.[62] Даже если вы не слишком хорошо вы разбираетесь в американской истории и в событиях, связанных с Кеннеди, вам должно быть известно, что существуют целые горы документов, а еще была создана Комиссия президента по расследованию убийства Кеннеди, более известная как Комиссия Уоррена.
— Я слышал о ней.
— Надеюсь. В любом случае, несмотря на тщательно проведенное расследование, ни у кого так и не получилось выяснить, как убийца Ли Харви Освальд смог занять такую удачную огневую позицию на складе с учебниками. Тем более что маршрут, по которому президент собирался следовать через Даллас, был изменен незадолго до его поездки, — медленно рассказывала Пия. — А теперь послушайте, Дон: мой дядя пишет, что личные или секретные слуги «понимали, как использовать свои знания»… Боже мой, тогда получается… Освальд, должно быть, располагал закрытой информацией прямиком из службы охраны президента. И это последняя недостающая деталь!
Почти минуту они просто стояли, не в силах произнести ни слова, пытаясь навести порядок в мыслях. Затем Пия нарушила молчание:
— Как я понимаю, у нас есть два варианта.
— Какие?
— Мы сдаемся и останавливаемся, потому что для нас это знание слишком велико, или мы летим в Вашингтон и разговариваем с кем-то из ордена Рыцарей Колумба, пытаясь таким образом разыскать человека, который исповедовался у моего дяди.
Кавелли ответил, не задумываясь:
— Сдаться? Сейчас? Ни в коем случае!
Девушка облегченно вздохнула и бросила на него благодарный взгляд.
— Однако нам будет нелегко найти кого-то достаточно высокопоставленного, кто согласится поговорить с нами.
— Только не тогда, когда мы выпустим джинна из бутылки, — задумчиво проговорил Кавелли. — Нам будет нужна рекомендация, иначе разговор закончится до того, как он начнется. Мне нужно кое с кем созвониться. Может быть, получится что-нибудь сделать.
Пия согласно кивнула.
— С кем?
— Со старым знакомым, у которого очень хорошие знакомства по всему миру.
— Наверное, снова кто-то из папского окружения.
— Напротив, этот человек категорически отвергает папу.
— И почему же?
— Папа для него недостаточно хороший католик.
Девушка не знала, что и подумать.
XXXVIII
В Ватикане присутствовало почти все, что нужно для жизни: супермаркет, универмаг, аптека, больница, банк, почта, пожарная служба и многое другое. Но по крайней мере в одной важной вещи чувствовался огромный недостаток — в парковках. Поскольку территорию окружала стена, а все свободные площади давно уже были заняты, вывод напрашивался сам собой: для дополнительных стояночных мест необходимо или чудо, или подземный гараж. В конце концов выбрали второе, и папа римский Иоанн Павел II торжественно освятил трехуровневое подземное сооружение.
Хотя Кавелли тоже имел право на одно из вожделенных парковочных мест за Губернаторским дворцом, чаще всего он предпочитал оставлять машину в гараже. С одной стороны, чтобы защитить кабриолет от дождя и снега, с другой стороны, потому что его машина смотрелась на улицах Ватикана примерно так же, как бассейн выглядел бы в соборе.
Он никогда не стремился ко всякого рода оригинальности, предпочитая скромный ненавязчивый комфорт и максимально возможную простоту. Если ему требовалось, например, купить новый пиджак, то он тратил кучу времени, чтобы найти тот, который не был бы испорчен безвкусными излишествами — ненужными карманами, дополнительными пуговицами или нелепыми нашивками. Кавелли не обращал внимания на бренды, но всякий раз, приобретая подходящий пиджак, на этикетке обнаруживал логотип Армани. С его машиной вышла похожая история. Современные модели почти всех марок казались ему невыразительными, безликими и громоздкими, и почти все они выглядели одинаково. Несколько лет назад он случайно увидел на аукционе машину своей мечты — красный элегантный кабриолет. Он не знал, что эта модель является раритетом, пока не услышал цену. Целый день он колебался — сумма выглядела запредельной, и, по его мнению, ни один автомобиль на свете не мог стоить таких денег. Но потом Кавелли осознал, что это единственная машина, которая ему по-настоящему понравилась, а для общего уровня его благосостояния не имело существенного значения, сохранит ли он эти деньги или потратит. Уже через два часа Кавелли стал счастливым обладателем Ferrari California Spider LWB Competizione — модели, выпускавшейся в шестидесятых годах.