Читать интересную книгу Почтовое отделение - Чарлз Буковски

Не сомневаюсь. Сумма членских взносов за 12 лет 312 баксов. На следующий день мне пришлось самому выискивать Паркера. Он был пуст. И на следующий. И на следующий. На четвертый день я сказал ему, что устал ждать. Он попросил еще день.

Наконец, вице-президент нашел меня во время перерыва. Чинаски, я все выяснил. Да?

В 1912 году, когда это здание было построено... В 1912-м? Больше полувеканазад! Неудивительно, что это местечко смахивает на кайзеровский бордель!

Погоди, слушай дальше. Значит, в 1912 году, когда это здание построили, по контракту предполагалось определенное количество фонтанчиков. При проверке управление обнаружило, что установили фонтанчиков в два раза больше, чем было запланировано.

Ну, хорошо, перебил его я, что плохого в том, что питьевых фонтанчиков оказалось в два раза больше? Единственная неприятность в том, что клерки будут пить чуть больше воды.

Правильно. Плюс тот факт, что они являются препятствием. Они стоят на пути. И что?

А вот что. Предположим, что какой-нибудь клерк, у которого ушлый адвокат, поранился о такой внеплановый фонтан.

7

Любят Песочное Печенье через ротовое отверстие. Ты хочешь посмотреть, как это выглядит? Успокойся, Чинаски. Забудем об этом.

6

Однажды вечером я шмыгнул за угол, после того как стянул в кафетерии пачку сигарет, и наткнулся на знакомую рожу.

Это был Том Мото, парень, с которым мы ишачили под игом великого Стона.

Мото, ебическая сила, это ты! - воскликнул я. Хэнк! заорал он. И мы затряслись в рукопожатии.

Эй, парень, я ищу тебя! Стон отбывает на заслуженный отдых в этом месяце. Мы собираемся закатить ему отвальную. Знаешь, он, оказывается, заядлый рыбак. И мы решили отвезти его на рыбалку. Не желаешь присоединиться? По старой памяти сбросишь его за борт и утопишь. Мы знаем прекрасное озеро дикое и глубокое. С какого хуя? Я даже видеться с ним не хочу. Но ты приглашен. Мото сиял улыбкой от ягодиц до бровей. И тут мой взгляд скользнул по его груди, и я увидел значок контролера. Не может быть, Том?

Хэнк, у меня четверо детей. Я должен приносить им не только хлеб, но и масло. - Извини, Том, сказал я. И вскоре ушел.

Я не знаю, как объяснить это. У меня был ребенок, я ни дня не мог обходиться без выпивки, я должен был платить за жилье, покупать ботинки, рубашки, носки и еще кучу всякого барахла. Как и всем, мне нужно было заправлять свой старенький автомобиль, да и самому неплохо было бы чего-нибудь жрать и, конечно же, все эти удовольствия в неосязаемой сфере. Например, женщины. Или денек на ипподроме. И вот, имея все эти проблемы и практически не имея способа их разрешить, я просто не думал о них. Я припарковал машину напротив здания Федерального Управления и теперь стоял у светофора, поджидая зеленый. Загорелся. Я перешелулину. Толкнул дверь-вертушку. Я был, словно кусок железа, который притягивал к себе гигантский магнит. Я был бессилен что-либо изменить. Поднялся на второй этаж. Открыл дверь и увидел их. Клерки Федерального Управления. Я отметил девушку. Бедняжка, без одной руки. Она останется здесь навсегда. Это почти то же самое, что быть таким же старым алкашом, как я. Все вокруг твердят, что ты обязан где-нибудь работать. И они рады, что попали сюда. Мудрость рабов. Подошла молодая чернокожая девица. Она была прекрасно одета, довольна собой и довольна всем, что ее окружало. Я почувствовал удовлетворение за ее удовлетворенность. Потому что будь у меня такая работа, я непременно ебнулся бы в кратчайшие сроки.

Слушаю вас? обратилась ко мне черная дива. Я почтовый клерк, начал я, и хотел бы уволиться.

Она сунула руку под стойку и выложила передо мной целую стопку бумаг. Так много? Она улыбнулась: Не уверены в своих силах? Напротив, ответил я. С удовольствием сделаю все, что потребуется. 8 Чтобы уволиться, вы должны заполнить бумаг больше, чем при поступлении. На первой странице давалось личное обращение от главы городского почтового управления. Начиналось оно так: "Я весьма сожалею, что вы заканчиваете свою службу в нашей системе... и т.д., и т.п." Как он мог сожалеть? Он даже ни разу не видел меня. Затем прилагался список вопросов: "Каково ваше мнение о наших контролерах? Удавалось ли вам достичь с ними взаимопонимания?" "Да", отвечал я. "Отмечали ли вы в какой-либо степени со стороны контролеров рассовые, религиозные, социальные или родственные преду бе жд ен ия ?" "Н ет ",

- бы л мо й от ве т. "Посоветовали бы вы своим друзьям обратиться в нашу систему в поисках работы?" "Конечно", написал я.

"Если вы имеете какие-либо жалобы или пожелания в адрес почтового сервиса, пожалуйста, детально изложите их на оборотной стороне этого листа". "Жалоб нет", закончил я. Вновь подошла черненькая. Уже закончили? Закончил.

Я еще не видела, чтобы ктонибудь заполнял эти формы быстро. Быстрее, поправил я.

Быстрее? переспросила она.

В каком смысле? В смысле, что мы будем делать дальше? - Пройдемте. Я повлекся за ее попкой, лавируя между столами, почти в самый конец помещения.

Присаживайтесь, сказал лысый мужчина. Он просмотрел мои ответы и перевел взгляд на меня. Могу я спросить, почему вы увольняетесь? Это из-за дисциплинарных взысканий? Нет. Тогда в чем причина? - Моя карьера.

Ваша карьера? вытаращился он. До пятидесятилетнего юбилея мне оставалось 8 месяцев. Н я знал, о чем он подумал.

Можно узнать, в какой области вы собираетесь начать вашу карьеру?

Я расскажу вам, сэр, но все по порядку. Охотничий сезон на заливе открыт только с декабря по февраль. Я уже потерял целый месяц.

Месяц? Но вы проработали у нас 11 лет. - Хорошо, будем считать, что я потерял 11 лет. Зато теперь я буду иметь от 10 до 20 тонн баков за 3 месяца охоты на заливе Ла Форч.

Лысый сунул мне еще один лист для подписи, я подмахнул и направился к выходу.

Удачи, старик, сказал Паркер, когда я проходил мимо. Спасибо, сынок, отреагировал я. В тот момент я не чувствовал в себе каких-либо изменений. Но опыт подсказывал, что очень скоро они проявятся и заставят меня страдать. Что-то похожее происходит с человеком, которого быстро подняли с морского дна - кессонная болезнь. Я был в той же ситуации, как те вонючие попугаи Джойс. После жизни в клетке передо мной распахнулась дверь, и я вылетел, словно пуля, пущенная в небеса. В небеса ли? 9 "Кессонная болезнь" настигла меня. Я запил. И превратился в нечто, что похуже последнего подонка из Вечного Ада. Однажды ночью я очнулся на кухне с приставленным к горлу ножом для разделки мяса, оставалось сделать последнее движение, и вдруг я подумал: "Спокойно, старик, а что если твоя малышка захочет, чтобы ты сводил ее в зоопарк. Мороженое, шимпанзе, тигры, разноцветные птицы и заходящее солнце на макушке твоей крошки, заходящее солнце, блуждающее в волосах твоих рук, спокойно, старик". И отключился. Очнувшись в очередной раз, я нашел себя уже в гостиной. Сплевывая на палас, я тушил сигарету о свое запястье и дико хохотал. Бешенство мартовского кота. Сфокусировав взгляд, я обнаружил перед собой этого студента-медика. Мы сидели друг перед другом, а между нами, на кофейном столике, в засаленном кувшине плавало человеческое сердце, маркированное как

Каким образом?

Ловушки! Ондатры, нутрии, выдры, норка и эти... Как же их?.. Еноты! Все, что мне потребуется прочная пирога. 20 процентов от прибыли придется выкладывать за аренду участка. Но за каждую шкурку андатры я буду получать по баксу с четвертью, 3 бакса за норку, 4 за крупную норку, полтора - за нутрию и 25 баксов за выдру. Я продам тушки ондатры, которые около фута длиной, по 5 центов на фабрику сухих кормов для кошек. По 25 центов я выручу за тушки нутрий. Я разведу поросят, курей и уток. Займусь рыбалкой. В заливе полно под-каменьщиков. И это еще не все. Я...

Не затрудняйтесь, мистер Чинаски, этого достаточно. Он вставил несколько листов в печатную машинку и ударил по клавишам.

А я увидел Паркера Андерсена, профсоюзного деятеля, с прошлым обитателя бензозаправочных сартиров. Он направлялся ко мне с усмешкой заправского политика.

Увольняешься, Хэнк? Я слышал, ты грозишься сделать это уже 11 лет...

Да, собираюсь в Южную Луизиану отведать их винца. А там есть ипподром?

Издеваешься? Фэр Граудз один из старейших ипподромов в стране!

С Паркером был молодой белый парнишка один из невро-стеников потерянного поколения глаза этого ребенка застилали слезы. По огромной слезище в каждом глазу. Но они не выкатывались. Это очаровывало. Я вспомнил нескольких женщин, которые смотрели на меня вот такими же глазами перед тем, как взвиться и разразиться воплями о том, какой я мерзавец, паскудник и негодяй. Очевидно, парень попался в одну из тех многочисленных ловушек, что расставлены по всему отделению, и теперь весь мокрый примчался к Паркеру. Паркер будет бороться за него.

"Франциск" в честь бывшего хозяина. Кувшин с сердцем располагался в центре натюрморта из ополовиненных 0,75 виски и скотча, хаоса пивных бутылок, пепельниц и объедков. Я ухватился за первую попавшуюся бутылку, прильнул к горлышку и глотнул адский коктейль из пива и пепла. Вспомнилось, что не ел уже две недели. Перед глазами пронеслась бесконечная череда приходящих и уходящих людей. Моя отвальная переросла в дикую оргию, я требовал: "Пьем! Пьем! Пьем!"