Читать интересную книгу Почтовое отделение - Чарлз Буковски

Эй, приятель! ЭЙ, ПРИЯТЕЛЬ! Он не слышал меня или притворился, что не слышит. Невозмутимый, он прошествовал мимо и зашел в туалет. Прошло еще 5 минут. Появился другой. Я стукнул погромче. ЕЙ, ПРИЯТЕЛЬ! ЭЙ, ТЫ, МУДОЗВОН ХУЕВ!

Так я рассчитывал привлечь его внимание. И не ошибся. Он посмотрел на меня сквозь рифленое стекло. Я заорал:

ОТКРОЙ ДВЕРЬ! ТЫ ЧТО, НЕ ВИДИШЬ, МЕНЯ ЗАПЕРЛИ. ТЫ, ПРИДУРОК! ОТКРОЙ НЕМЕДЛЕННО! Он открыл. Я вышел. Парень остолбенел. Я пожал ему локоть. Спасибо, малыш. Легко и непринужденно я вернулся к брошенным журналам. Вскоре появился управляющий. Он остановился и уставился на меня. Я приостановился. Как дела, мистер Чинаски? Я зарычал, схватил пару журналов и замахал ими, как помешанный. Потом я стал бубнить себе под нос всякие гадости, и управляющий удалился.

9

Фэй забеременела. Но это не изменило ее. Это вообще ничего не изменило. Ни дома, ни на почте.

Все те же клерки исполняли основную работу, пока бригада подсобных рабочих беседовала о спорте. Эта бригада целиком состояла из крутых чернокожих чуваков с телесами профессиональных боксеров. Как только на почте появлялся новичок, его бросали в бригаду подсобников. Крутые парни отводили душу, и это сдерживало их от расправы над контролерами. Бригада просто растворялась, когда на горизонте возникал контролер. Основной их задачей была загрузка рассортированной почты в грузовики, которые доставлялись в цех грузовым лифтом. Пять минут работы в течение каждого часа. Иногда они подсчитывали почту, ну, или делали вид, что считают. Тогда они выглядели истинными интеллектуалами с длинными, хорошо отточенными карандашами, вставленными за ухо. Но основное время они посвящали обсуждению неистовых спортивных сцен. Все они были знатоки и читали одни и те же спортивные издания. Ну, мужик, давай колись, кто будет в фаворе? Ну, Вилли Мэйс, Тед Вильяме, Кобб. Что-что? Что слышал, сынок! Кто сынок? Ты отвечаешь за сынка? Ладно, замяли. А кто твоя команда? Фаворит и команда это не одно и то же! Кочумай, ты врубился, о чем я, сынок, ты врубился! Ну, я ставлю на Мэйса, Раза и Ди Мэйджа! Оба последних нули! Как насчет Хэнка Эйрона, сынок? Как тебе Хэнк?

Вскоре был введен новый порядок, по которому на все подсобные работы надлежало подавать предварительные заявки в специальный журнал. Заявки исполнялись по мере важности. Но чуваки из бригады просто выдирали из журнала листы с заявками и ничего не делали. Никто не решался сообщить о вероломстве крутых парней с атлетическими фигурами. Слишком далек и темен был ночной путь от проходной до стоянки.

10

Головокружения повторялись все чаще и чаще. Я научился предугадывать их наступление. Сначала ячейки начинали плыть у меня перед глазами и закручиваться в стремительный вихрь. Это длилось с минуту. Я переставал соображать что-либо. Каждое последующее письмо становилось тяжелее предыдущего. Лица моих сослуживцев принимали какой-то смертельно-серый оттенок. Я начинал сползать со стула. Ноги едва удерживали тело в вертикальном положении. Эта работа просто убивала меня. Я пошел к доктору и рассказал ему о странных явлениях. Он измерил мне давление. Давление у вас в норме. Затем он прослушал меня фонендоскопом и взвесил. Я не нахожу никаких нарушений. Тогда он решил провести какой-то особенный анализ крови. Для этого ему нужно было сделать три забора крови из вены с небольшими интервалами. Причем интервал возростал раз от раза.

Вы подождете в другой комнате?

Я бы предпочел прогуляться.

Хорошо, но только не опаздывайте. Это главное условие. На второй забор я прибыл вовремя. Оставался самый длинный интервал 20 или 35 минут. Я вышел на улицу, прогулялся немного, зашел в магазин и взялся просматривать журналы. Переворошив приличную стопку, глянул на часы и вышел на улицу. И тут я увидел женщину. Она сидела на автобусной остановке. Она была из числа тех немногочисленных НЕЧТО! Ее ноги были почти не прикрыты. Я просто не мог оторвать от нее

глаз. Я перешел улицу и встал ярдах в двадцати. Она поднялась и пошла. Я последовал за ней. Ее точеная задница с покачивающимися ягодицами просто приворожила меня. Женщина зашла на почту, я повлекся вслед. Она встала в длинную очередь, я пристроился крайним. Она купила две открытки. Я приобрел 12 конвертов и марок на два доллара. Когда я вышел на улицу, женщина садилась в автобус. Еще один взгляд на эти восхитительные ноги, произрастающие из великолепной задницы и автобус увез НЕЧТО прочь. Доктор заждался.

В чем дело? Вы опаздали на 5 минут! - Не знаю. Наверное, что-нибудь случилось с моими часами. В ЭТОМ АНАЛИЗЕ ВАЖНА ТОЧНОСТЬ! В любом случае, давайте продолжим. Он ввел в меня иглу... Двумя днями позже тест показал, что со мной все в порядке. Не знаю, возможно, на результат повлияли те 5 минут, которые я посвятил созерцанию божественной задницы, но приступы головокружения прогрессировали. Я начал уходить с почты после 4 часов работы, безо всякого на то разрешения. Возвращаясь домой около одиннадцати вечера, я встречался с Фэй. Бедная беременная женщина волновалась: Что случилось? Не могу больше,

отвечал я. Я слишком раним...

Тогда я склею черную. Ну, ты знаешь, какого цвета у нее будут волосы.

Вы, ребята, веками тянули наших телок. Теперь наша очередь. Ты не будешь против, если засажу твоей белой подружке свой черный поршень.

Если она этого захочет, то тебе, парень, не отвертеться. Вы отобрали землю у индейцев. Я это помню.

Вот ты не приглашаешь меня в свой дом. А если и пригласишь, то будешь просить меня зайти с заднего двора, чтобы никто не видел, какого цвета моя кожа... Но я оставлю для тебя включенным свет. Это походило на пытку, но другого выхода у меня не было. 12

Беременность Фэй протекала нормально. Для женщины ее возраста - даже очень хорошо. Мы готовились к родам. Наконец, время приспело.

Скоро начнется, сказала Фэй, но я не хочу ехать в больницу слишком рано. Я вышел проверить, все ли нормально с машиной, и вернулся. Видно было, что Фэй тяжело, но она сказала: Нет, подождем еще. Может, ей действительно было под силу спасти мир? Я был просто горд за ее выдержку и спокойствие. Я сразу простил ей и грязную посуду, и "Нью-Иоркер", и мастерскую писателей. Эта стареющая женщина была всего лишь еще одним одиноким созданием в нашем равнодушном мире.

II

Чернокожие ребята на проходной не знали о моих проблемах. Я выбирался из цеха через черный ход, прятал рабочий свитер в поддон и шел отмечать свой пропуск. Приветствую вас, братья и сестры! говорил я. О, брат Хэнк!

Привет, брат Хэнк!

Таковы были правила игры, которая называлась "Белый и Черный". Уж очень им нравилось играть в нее.

Первым подходил Боуэр, он брал меня за руку и говорил:

Слышь, мужик, если бы у меня была такая классная работа как у тебя, я бы, наверное, был миллионером!

Конечно, Боуэр. Но для этого надо иметь белую кожу. Следующим был коротышка Хадли. Он начинал сходу:

На одном корабле был черный кок. Он был единственный чернокожий из всей команды. Два-три раза в неделю он готовил пудинг из тапиоки и приправлял его своей спермой. Всем белым очень нравился его пудинг, ха-ха-ха-ха! Они всегда спрашивали его: "Эй, нигер, как ты это делаешь?" И он отвечал им: "О, братья, я владею секретным рецептом своих предков!" Ха-ха-ха-ха!

И мы тоже все хохотали. Не возьмусь вспомнить, сколько раз мне пришлось выслушать эту историю про тапиоковый пудинг... Эй, белый мудила! Слышь, сынок?!

Послушай, мужик, если я назову тебя "сынком", ты, наверняка, пропорешь мне брюхо. Так что, забудь это слово.

Эй, белый, что скажешь, если мы вместе с тобой кутнем в субботу вечером. Я подцеплю себе белую биксу с золотистыми волосами.

Может, лучше поедем? спросил я.

Нет, упиралась Фэй, я не хочу, чтобы ты сидел там слишком долго и волновался. Да не думай ты обо мне. Давай, поехали. Ну, пожалуйста, Хэнк, подождем. И она не двигалась с места. Тебе чего-нибудь нужно? снова спросил я. Нет. Прошло еще минут десять. Я пошел на кухню, чтобы принести ей воды. Когда вернулся, она спросила: Ты готов ехать? - Конечно. А ты знаешь, где больница? Без сомнений. Я помог ей сесть в машину. Неделей раньше я специально сделал две пробные поездки до этой клиники, чтобы не заблудиться. Но когда мы подъехали, я не мог найти места для парковки. Фэй показала мне путь.

Поверни сюда и остановись вон там. Мы дойдем пешком. Слушаюсь, мэм, сказал я.... Ее поместили в палату с окнами на оживленную улицу. Она лежала на кровати, и лицо ее искажали гримасы боли. Возьми мою руку, - попросила Фэй. Я взял.

Неужели это действительно скоро произойдет? осторожно спросил я. Да.

Знаешь, со стороны кажется, что для тебя это пара пустяков, сказал я.

Ты так заботлив и мил. Это помогает.

Мне нравится быть заботливым и милым. Я хочу быть заботливым и милым. Но эта чертова работа...

Я знаю, дорогой. Я знаю. Мы оба смотрели в окно. И я сказал:

Посмотри на этих людей, там внизу. Они понятия не имеют, что происходит у них над головами. Они просто идут, уткнувшись себе под ноги. И что самое смешное... все они когда-то вот так же появились в этом мире, все. Да, забавно. По руке я почувствовал, как содрогается ее тело. Сожми крепче, попросила она. - Хорошо.