пробы воды. У него оказался с собой портативный универсальный прибор для экспресс-анализа. — Вода пресная, — через минуту сообщил он, — опасных для жизни веществ нет, или в норме. Так что если кто желает, может даже искупаться. Но пить не советую.
Мы разбили лагерь недалеко от берега. Все настолько вымотались, что даже не стали разводить костер и наскоро поужинав сухомяткой, завались спать.
Ночь была беспокойной. Мне снился Ахмед, верхом на китайском драконе. Глаза мужчины сверкали, а рот повторял в немом крике «моя, моя». Я проснулась, обливаясь потом. Рядом беспокойно ворочался Ратмир. Его присутствие отогнало ночные кошмары. Я тихонько прижалась к его теплому боку, но сон больше не шел. Казалось, в палатке испарился весь воздух.
За тонкими стенами палатки легкий прохладный ветерок обдувал разгоряченную кожу. Я огляделась. На горизонте еще не брезжил рассвет. Все спят. Мне вдруг захотелось умыться, смыть тот страшный сон, что стал причиной моей столь ранней побудки.
Озеро, словно стекло, отражало свет Луны, серебристой дорожкой скользящей по водной глади. Я опустила ладони в прохладную воду. Стало легче.
И здесь, вдали от какой-либо цивилизации, я неожиданно ощутила покой. Время застыло и я смогла отделить себя от мира, словно ребенок, который вдруг понимает, что он не часть матери, а нечто другое. Сам по себе. Это было странно и волнительно одновременно. Я вдруг познавала себя вновь.
Появление Сюаньлуня было естественным. Оно не вызвало в моей душе ни страха ни удивления. Я, молча, стояла у кромки воды, глядя, как из глубин озера, освещенный лунным светом, поднимается волшебный дракон. Словно сотканный из этого света, он был самим совершенством. Точно такой, как и на голографии Крука, только еще изящнее и великолепнее. Вода, драгоценными, сверкающими каплями стекала по его серебряной шкуре, падала расплавленным серебром в озеро. Наши глаза встретились, а разумы соприкоснулись.
глава 8
— Почему ты меня не разбудила?
Ратмир был взволнован. И даже, как будто напуган.
— Существо могло напасть на тебя!
— Нет.
— Почему ты так уверенно говоришь. Ландора, ты ведь всего не знаешь. Это существо! Я уже видел его.
Ратмир говорит приглушенно, чтобы нас никто не услышал. После моего рассказа о встрече со Стражем, он оттащил меня подальше от лагеря и с пристрастием опросил. Я рассказала, как все случилось. Чего он так разволновался? Не пойму.
— Ратмир, Страж никого не тронет. Он разумное существо.
— Он телепат?
— Нет, — я мотаю головой, — не знаю. Мы разные. Наши миры обитания разные. Мы мыслим по-разному.
— Но как вы общались? — Ратмир не понимает.
— Я не знаю. Мне трудно объяснить. Это не телепатия. Телепаты передают мысли и образы. Эмпаты передают чувства. Это же было нечто другое.
Мужчина смотрит на меня, ждет продолжения. Черт! Как же описать наше общение со Стражем.
— Ратмир, вот бывает у тебя, когда ты просто знаешь. Например, знаешь, что хочешь есть, или пить, или знаешь, что кто-то любит тебя или… ты кого-то. Вот, просто знаешь, и все!
— Допустим, — он чуть медлит с ответом, будто примерят все сказанное мной на себя.
— Здесь так же. Он не говорил со мной. Просто вкладывал все ответы сразу вот сюда, — я постучала пальцем по виску. Хотя, — я немного подумала, — даже не ответы, а знания. О себе. О своей миссии. Кстати, о тебе тоже.
Ратмир удивлен.
— Да-да. Я знаю о вашей с ним встрече. Там, за Стеной. Он не хотел тебе зла. Хотел лишь предупредить об опасности, которая всех нас ожидает. В тот раз у вас с ним ничего не получилось. Ты был не готов. Теперь получится. Он зовет тебя.
Ратмир растерян. Кажется, он считал Стража врагом. Но это не так. Я знаю.
— Страж ждет нас у самого центра кальдеры, — говорю я задумавшемуся мужчине.
— По времени, наши должны были уже открыть портал, — отвечает он мне. — Значит они тоже там.
— Да, — я подтверждаю его слова. — Они уже там.
***
Сегодняшний день выдался пасмурным. Затянутое плотными облаками небо, казалось, нависало над самой головой. Накрапывал мелкий дождик. Но, не смотря на это у всех было приподнятое настроение. Близился финал нашего путешествия, от которого каждый из нас ожидал нечто свое. Теперь для меня не было в этом тайны. Мои спутники, их тайные страхи и желания, были словно на ладони. Все, кроме Ратмира. Его мысли были закрыты для меня. А может это и к лучшему.
Соприкосновение моего разума с разумом высшего существа, древнего, как наша галактика, разбудило во мне скрытые, дремавшие до сего дня способности. И пока я не знала, как с этим быть, и как это контролировать.
Когда мы вернулись с Ратмиром в лагерь после нашей прогулки, все были уже на ногах. Вот тут-то на меня и обрушилось. Какофония мыслей и образов, разных, как только могут быть разными сами люди. Одни вялые, спросонья — у студента и Джин, четкие — у Крука и нашего профессора, запутанные и обрывистые у мистера Буша, расплывчатые у последнего из наших охранников. Суп из чужих мыслей закипел в моей бедной голове. Меня затошнило. Я упала на колени, не дойдя до лагеря десяток метров. Меня выворачивало наизнанку. Спазмы скручивали пустой желудок. С утра я не ела, и во рту не было и маковой росинки. Джин притащила аптечку. Я «слышала» ее беспокойство. Наконец, мысли всех присутствующих вошли в унисон. Они перестали думать о своем и сосредоточились лишь на мне. Стало легче.
Ратмир отнес меня на руках в палатку, уложил и заботливо укрыл одеялом. Я сразу вспомнила нашу первую встречу.
— Ты что улыбаешься!? Напугала всех, а сейчас рот до ушей.
— Я просто вспомнила кое-что, — не стала я объяснять причину своего веселья.
— Тебе лучше?
— Да.
— Ты воду из озера не пила, случайно.
— Нет, Ратмир. Не в этом дело.
— А в чем?
Я прислушалась к себе. Пока тишина.
— Понимаешь, я, кажется, теперь слышу мысли.
— Какие мысли, — не понял он.
— Все, что думают люди.
— Так, — Ратмир чуть отклонился, — и о чем же я думаю?
— Тебя я не слышу.
— Вон как!?
— Да, это странно.
— Странно то, что ты вдруг стала слышать чужие мысли, а не то, что не слышишь мои.
— Да. Это тоже странно.
Похоже, мы друг друга не понимали.
— Это после встречи с Существом? — снова задал он вопрос.
— Видимо.
— А сейчас как?
— Сейчас тишина. Ты, правда, за меня испугался, — сменила я тему. Он укоризненно посмотрел и вздохнул:
— Девчонка! Конечно, испугался.
В палатку заглянула Джин. Ее успокоили