таких объемов, однако... Надо стандартизировать процессы с самого начала. Мне понравилось, что у нас есть форма из веревки и колышков, которая позволяет сразу же перенести контуры дома, как надо.
Для дома надо название придумать, чтобы не путаться. Деревянный дом, два этажа, десять помещений. Дэ-Дэ, два-десять. Уже звучит как какой-то интересный проект.
ДД-2-10
Фундамент: тридцать шесть телег булыжника, двенадцать телег глины, шесть телег песка.
До стен пока не добрались, так что я остановился на фундаменте. Десять зданий — это уже триста шестьдесят телег булыжника, сто двадцать телег глины, шестьдесят телег песка. Суммарно это неплохое расстояние, пройденное людьми и лошадьми.
Следовало ускориться, и я быстро нашел еще несколько человек, которые вчера не устали косить.
— Сходите с Йоном, — и я указал на кирпичника. — Вон тот человек, он ездит за глиной. У нас пока нет хорошей дороги в сторону реки. Нужно скосить траву и убрать глубокие ямы.
Нашлась пятерка желающих помочь. Прочие остались в Рассвете — кто-то с семьями, потому что некоторые разделились, отправив жен и детей под надежную крышу склада Кирота. Некоторые — помочь на стройке. Неожиданно оказалось, что потаскать материалы поближе — тоже важная работа.
Ускорить поставки глины — полдела. Сто двадцать телег всего лишь. А вот бревна потом возить? Песок? Камень, который нужен уже сейчас. И для этого нужна не только дорога, но руки, телеги и лошади!
Предварительно я прошелся и до карьера, где грузили песок, и до каменоломни. С песком не так сложно — его нужно меньше всего. Там я хотел бы видеть телегу, но... на карьере не было даже людей. И это мне не понравилось, потому что там всегда должен кто-то быть!
Пришлось список «предприятий» дополнить:
Каменоломня. Шесть человек, лошадь, телега
Песчаный карьер. Три человека, лошадь, телега.
Проходя в сторону каменоломни, я заглянул и на лесопилку. Там жизнь кипела, потому что Орек с любопытством смотрел на пильный механизм.
— Интересная штука, — проговорил он, завидев меня.
— Чем интересна? — я сразу же оживился, потому что представлял себе реальный шанс как можно скорее запустить в работу лесопилку.
— Тем, что тут нет почти половины нужного.
— Ух ты... — разочарованно выдал я.
— Но есть и хорошая новость. Пока что можно заменить детали на деревянные, их несложно выточить и собрать. Кстати, Крол пообещал все сделать и собрать. А я уже установлю механизм. Нужно будет только какую-нибудь живность сюда. Осла, например.
— Зачем?
Я же четко помнил, как выглядит пильный механизм. Полотно и какая-то система рычагов. Что задумал Орек — пока загадка, которая требовала срочного объяснения.
— Я думаю, что вам немного надо это улучшить. Усовершенствовать при помощи пары шестерен. Иначе рычаги людям все руки в кровь сотрут, — и Орек поставил само полотно вертикально, так, как будто оно сейчас должно было начать пилить бревна. — И, если суть работы — грамотно распилить бревно, ровно и аккуратно, то рычаги... правда, совсем не лучшее решение. Да, с их помощью можно работать. И, при необходимости, работать очень эффективно, но, если людей не жалко.
— Представляю, как это сложно, но не очень понимаю, почему все так плохо?
— С математикой проблем нет? — уточнил Орек.
— Нет, — уверенно ответил я.
— Тогда смотри, — он обошел собранный постамент длиной почти в десять метров. Размеры его меня впечатляли, а Йон справился довольно быстро. Вокруг постамента располагался высокий каменный фундамент и, при желании можно было бы и стены до конца поднять из камня, но уже лежал ряд чистых бревен. Еще рядок-другой — и можно крышу ставить.
Я обратил внимание на то, что пильное полотно имеет толщину почти в сантиметр, а разводка зубьев настолько хороша, что полотно оставляло после себя пропил минимум вдвое шире.
— Объем материала, который перерабатывается в опилки довольно велик, — начал Орек. — Смотри сам, бревна здесь можно пилить до двенадцати метров длиной. Средняя толщина бревна — сантиметров тридцать. Толщина — два сантиметра. То есть, чтобы распустить одно типовое бревно хотя бы напополам, нужно переработать в опилки семьдесят две тысячи кубических миллиметров древесины. При таком раскладе бревна хватит на четыре полных доски — это уже со слов Крола, я тут не мастак высчитывать.
— То есть, это много?
— Конечного. Любой материал оказывает сопротивление. И чем больше его надо проработать, тем больше усилий нужно. Если бы полотно было меньше всего лишь на пару миллиметров, то и объем пропила уменьшается. На тысячи! Это тоже много.
— А ближе к конкретике, пожалуйста, — попросил я. — Потому что у меня еще много дел, а я хочу всего лишь понять, что здесь будет и как это скажется на эффективности.
— Так, ближе к делу, Бавлер... хм... — Орек попробовал продвинуть пильное полотно вверх, а потом вниз. — Вот одно такое движение дает пропил на миллиметр. Если сильно давить — на полтора, но тут понадобится мощная пружина. Едва ли здесь будет такая. Что получается в итоге? — он задал вопрос сам себе. — Примерно две с половиной тысячи движений рычага, чтобы продвинуть полотно на пропил одной доски. Или десять тысяч движений на полное бревно. Даже если нужны шестиметровые доски... восемь досок, а работы на полтора дня, и не одному человеку. Следишь за мыслью?
— Да, — сказал я, теперь уже не слишком уверенно. — Количество досок в день катастрофически маленькое.
— Во-о-от! — протянул Орек. — А я предлагаю сделать механизм. Прочные шестерни, привод. Две шестерни, кулиса...
— Прости, я не очень силен в терминах.
— Хорошо, без терминов. Шестерня крутится и гоняет полотно пилы туда-сюда. Причем один поворот шестерни основной — это двойное движение, а один оборот шестерни, которую будет вращать какая-нибудь живность, дает четыре оборота основной. То есть, скорость пиления у нас будет минимум вдвое выше. И люди целее будут, — закончил Орек.
— Так, — я начал осознавать, что происходит. — Если у тебя будут какие-то новые задумки, не стесняйся выдавать их.
— Конечно, — Орек буквально расцвел после моих слов. — Я думаю, что можно попробовать немного улучшить это все после установки, когда посмотрю, как будет работать механизм. А шестерни помогают еще и тем, что не потребуется ничего из металла — я