должность.
– Мы родные братья, – ответил Миша, скрестив руки на груди.
Ему не нравился интерес Новикова и вообще его присутствие здесь. Сразу же бредовые идеи брата о вмешательстве самого Новикова перестали казаться такими уж бредовыми, но все это мгновенно рассеялось.
– У меня к тебе деловое предложение, – сказал Новиков, расплываясь в улыбке. – Как ты смотришь на работу пилота-испытателя?
– Испытателя? – переспросил Миша, забыв обо всем. – Что именно надо испытывать?
– Реактивные капсулы новой модели компании «Neikon».
– Те, о которых писали? Где генераторы энергии прямо в сидении? Те, что в перспективе должны выйти на сверхсвет?! С магнитным тормозом и возможностью вылета за пределы атмосферы? Вы шутите?! – тут же засыпал вопросами Миша, забыв о цели своего визита и о том, с кем вообще имеет дело.
Новиков улыбнулся, неспешно достал из внутреннего кармана пиджака очки, надел их и гордо ответил:
– Да, все верно, приятно иметь дело с профи.
– Миша, пошли отсюда, – строго сказал Матвей и отвернулся к выходу, но брат сам его удержал, схватив за локоть.
– Ты чего? – спросил он очень тихо, словно это как-то могло спастись от слуха Новикова, стоявшего буквально в двух шагах.
– Этот напыщенный индюк пытается тебя купить, – шикнул Матвей.
– Этот напыщенный индюк просто занимается своими делами, даже когда пьет утренний кофе, – ответил Новиков, допил американо и вышвырнул стаканчик в урну. – Матвей, выбора у тебя нет, так что прекрати уже искать тайный смысл. Если бы я был коварным злодеем, то уничтожил бы тебя еще вчера.
– А может тебе нравится издеваться? – спросил Матвей, косясь на Новикова.
Он и сам понимал, что придирается и ведет себя почти неадекватно, но ничего не мог с собой поделать – зависеть от Новикова было совершенно невыносимо.
– Если бы я хотел поиздеваться, все было бы иначе. Говорю последний раз: я хочу знать правду хотя бы потому, что это все касается меня.
– Тля, Матвей! – не выдержал Миша, с детства поминавший насекомое, которое никогда не видел. – Это же сам Новиков! Ты вообще понимаешь, с кем говоришь?
Матвей только посмотрел на улыбающегося мужчину, который выразительным жестом указал на Мишу, всем своим видом выражая согласие. На его лице было буквально написано: «послушай умного человека, он правду говорит».
– Слушай, не дури, – сменив тон, продолжил Миша. – Тебе нужна помощь.
На это Матвей уже не нашел что сказать. Проснуться ранним утром от дикой нехватки воздуха с приступом страха и мыслями о смерти было совсем неприятно. Хорошо хоть дома был не один.
– Я чего-то не знаю? – заинтересованно уточнил Новиков.
Он добросовестно тянул время, как и просила сестра, хотя предпочел бы отвести эту парочку к Нине и отправиться уже в испытательный центр Нийкона не ради новых моделей капсул, а ради его мастерской, новейшего оборудования и его личного музея энергометров, который когда-нибудь тоже станет достоянием общественности.
– Я видел, как эта хреновина отключилась, – сказал Миша, указывая на энергометр с зеленой неподвижной полосой на руке брата. – Да и вообще он совсем не похож на здорового человека, и мы тут в такую рань не просто так. Лично я убежден, что ему нужен врач. – Последнюю фразу он адресовал Новикову и тут же строго посмотрел на брата, будто был тут главным: – Иди узнавай, где эта Орлова обитает и пойдем ей сдаваться, пусть ищет проблему!
– Я проведу вас к ней, – спокойно сказал Новиков, будто давно нанялся работать простым ассистентом. – Энергометр пока не верну, кстати.
Он показал то, что было на его руке и поймал озадаченные взгляды. Ни Миша, ни Матвей никогда не видели энергометров без экрана, еще и из темного металла.
– Это модель 32.02 – прототип той, к которой вы привыкли, – пояснил Новиков. – Твой я разобрал и собирать вряд ли стану. Достану тебе новый.
– Они же их не выдают, – нахмурился Матвей, вспоминая, что Новиков там ничего не решает по словам девушки из отдела справок.
– После моих тестов от него мало что останется, так что основания для замены будут, компенсацию я тоже выплачу сам. Можешь забыть об этом. Главное, что тот энергометр я тебе не верну, просто чтоб наверняка.
– Но ведь этот тоже отключился, тогда тот…
– Я привык ничему не верить просто так, – перебил Мишу Новиков, вызывая лифт. – Хорошо, конечно, что вероятность виновности энергометра мала, но все же…
– Где же оно хорошо? – ошарашенно спросил Миша.
– Мне хорошо, – пожал плечами Новиков.
Делать вид, что судьба Матвея его волнует больше, чем честь и безопасность энергометра, он не стал хотя бы потому, что никогда не врал из вежливости, только ради выгоды, и то нечасто, когда эта ложь не противоречила другим его принципам.
Новость об отключениях энергометра его даже обрадовала. Теперь он мог со спокойной душой сказать Нине, что во всем виновато сердце.
Молча поднявшись на нужный этаж, он без стука открыл кабинет и опешил.
– Подождите здесь, – попросил он и зашел сам, не понимая, почему сестра со скорбным видом застыла у стола.
Она успела переодеться, надеть другой халат, идеально выглаженный, даже волосы каким-то мистическим образом успела уложить, а вот стаканчики от кофе все еще стояли на ее столе. Тринадцать темно-коричневых и один желтый – тот самый, что она принесла.
– Видишь? – спросила она, указывая брату на эту картину. – Теперь все точно пропало.
– Не говори глупостей, – возмутился Новиков и сгреб стаканы в контейнер для утилизации, такой же, как в лаборатории Люкса. В некоторых вещах Новиков был слишком консервативен, и всем организациям под своим началом устанавливал одинаковые, удобные на его взгляд, технические оснащения. – Лучше подумай о пациенте. Он уже здесь.
– Я о нем и думала, – тут же оживилась Нина и схватила бумаги, оставленные со вчерашнего дня. Распечатки обследований в ее руках превратились в подобие веера. – Все это ничего не выявило. Совсем ни-че-го, понимаешь? Может быть есть что-то выводящее энергометр из строя на расстоянии?
– А может быть есть что-то выводящее из строя сердце таким же образом? – совершенно серьезно спросил Новиков. – Его брат утверждает, что видел отключение аппарата