Читать интересную книгу Волшебный компас Колумба - Наталья Александрова

— А тогда чего надо? — хмуро спросил продавец.

— Ты не очень-то хами, — одернул его капитан. — Мы, между прочим, из полиции! — Он помахал перед носом продавца своим служебным удостоверением.

— А мне плевать, откуда вы! — огрызнулся парень. — Хоть из ООН! Я работаю, а вы меня отвлекаете…

— Ты не больно-то зарывайся! — Нагорный навис над стойкой. — Если не хочешь заработать неприятности…

— Подожди, Нагорный, не нагнетай международную напряженность! — одернул подчиненного Веригин и повернулся к продавцу: — А поесть тут можно? С утра во рту крошки не было!

— Ну, можно… — Парень показал на автомат за спиной. — Кофе есть… булочки есть, гамбургеры…

— Во-во, гамбургеры! — оживился майор. — Дай-ка мне один и напарнику моему тоже!

Парень протянул им сандвичи. Майор откусил большой кусок и проговорил с набитым ртом:

— Тут к тебе не так давно двое приезжали, на черном «Гелендвагене». Один, толстый, тоже гамбургеры постоянно покупал. И небось не один раз, он все время ест…

— Ну, допустим…

— А ты ведь через окно каждую машину видишь, смотришь, кто к какой помпе встал. Какой у этого «Гелендвагена» номер был?

Парень молчал.

Нагорный переглянулся с шефом и поморщился:

— Да разве же он что запомнил? У него памяти только и хватает, чтобы девчонок своих не перепутать!

— А вот и запомнил! Номер 848 УГУ!

— Вот как? — Веригин взглянул на своего подчиненного. — Запомнил?

Через полчаса они позвонили в свою службу технической поддержки и выяснили, что автомобиль «Мерседес «Гелендваген» с указанным номером зарегистрирован на фирму «Мир биллиарда», принадлежащую некоему Михаилу Мазаеву.

— Так это Мазай! — оживился майор Веригин. — Известный человек! За ним много подвигов числится — и наркота, и рэкет, и вооруженные нападения…

— С таким послужным списком — и до сих пор на свободе? — удивился Нагорный.

— Ну, ты же знаешь, как это бывает — он человек хитрый, а адвокаты у него еще хитрее. Мазай старается к нам не попадать, а если на чем попадется — мелкую сошку сдает, а сам выходит сухим из воды. Но нам с ним поговорить непременно нужно! Вот сейчас туда и направимся…

Антонина снова вышла на шоссе и зашагала в сторону деревни.

Настроение у нее было хуже некуда.

Дом, за которым ей поручили присматривать, сгорел, и теперь ей совершенно некуда было податься. В дядькину квартиру ее не пустят, еще и побить могут. На то, чтобы снять квартиру или хотя бы комнату, у нее нет денег. А тут еще Рик… Ей самой-то негде голову преклонить, а еще нужно заботиться о собаке…

Рик почувствовал, что она думает о нем, и тихонько рыкнул.

— Не бойся, я тебя не брошу! — проговорила Антонина, устыдившись своих мыслей. Рик не раз спасал ее, не раз морально поддерживал в трудные минуты, да и вообще — она успела к нему привязаться, кроме него у нее сейчас нет ни одной близкой души…

При этой мысли она едва не расплакалась. Сдержалась только потому, что не хотела огорчать собаку.

— Рик, Рикуша! — ласково проговорила девушка и потрепала пса по загривку. — Нет, мы с тобой всегда будем вместе!

Она зашагала вперед, в неизвестность. Ноги заплетались от усталости, казалось, к каждой привязали по чугунному ядру. Хотелось есть, пить, принять ванну или хотя бы смыть всю грязь прошедшего дня в душе, а также плюхнуться наконец в постель и заснуть до утра глубоким сном без сновидений. А там будь что будет, не зря говорят, что утро вечера мудренее. Но никто ей не приготовил ни ванну, ни чистую постель. Да что там, она согласна была хоть на сарай с сеном, хоть на полу спать, хоть корку сухую жевать и водой запивать…

Стало ужасно себя жалко. Антонина переложила в другую руку пакет с тяжелой шкатулкой. Вот зачем она таскает ее собой? Какой от нее прок? Оставить ее здесь, под кустом, да и уйти…

Тут же сердце у нее сильно заколотилось, и перехватило дыхание. В ушах зазвенело, она пошатнулась и упала бы, если бы не ухватилась за жесткую шерсть Рика.

— Ничего, — сказала она, отдышавшись, — сейчас доберемся до шоссе, там близко заправка. Есть кафе, я выпью там кофе, а тебе куплю два, нет, три гамбургера с котлетой. И воды нам дадут… Пойдем!

Она прижала пакет к груди и сделала шаг вперед. Рик послушно трусил рядом.

Вдруг сзади послышался нарастающий шум мотора, потом кто-то ей посигналил.

Антонина обернулась и увидела знакомый пикапчик — тот самый, на котором они с Риком доехали до Заречья.

— Куда это вы шагаете? — спросил пожилой водитель, остановившись рядом с Антониной. — Обратно в город, что ли?

Антонина хотела ответить, но на этот раз не удержалась и горько зарыдала. Слезы, которые она до сих пор сдерживала, прорвались и потекли по щекам двумя ручьями.

— Да ты что, девонька? — всполошился водитель. — Да что случилось-то? Ты не плачь, ты толком мне скажи!

— Дом… дом сгорел… — проговорила Антонина сквозь слезы. — Теперь вообще не знаю, куда деваться…

— Сгоре-ел? — изумленно протянул дядечка. — Господи, несчастье-то какое… Всегда пожара больше всего боялся… И куда же ты теперь? Куда же вы? — поправился он, взглянув на Рика.

— Понятия не имею… — честно призналась Антонина и вдруг почувствовала, что ей стало легче. То ли оттого, что вместе со слезами она выплакала отчаяние, то ли оттого, что этот незнакомый пожилой человек искренне ей посочувствовал — а он ей действительно сочувствовал, в этом невозможно было ошибиться.

— Вот что, — вдруг решительно и твердо проговорил водитель пикапа. — Во-первых, вот, возьми, вытри слезы. Терпеть не могу эту женскую слякоть! — Он протянул ей большой клетчатый носовой платок. — Во-вторых, садитесь в машину вместе с твоим другом. Знаешь, как говорят — лучше плохо ехать, чем хорошо идти!

Антонина всхлипнула последний раз, вытерла глаза и забралась в кабину пикапа. Рик вскочил следом, улегся у нее в ногах, и машина тронулась.

— А куда мы едем? — спросила Антонина через несколько минут.

— В город, — лаконично ответил водитель.

— Это понятно, что в город, а там куда? К вам домой, что ли? Это как-то неудобно…

— Ко мне и правда неудобно, — ответил дядечка, поправляя очки. — Не по каким-то тонким личным причинам, а по самой простой — у меня дома яблоку некуда упасть. Ко мне дочка переехала, вместе с внуками, у нее дома ремонт. Ты, девонька, просто не представляешь, что такое двое мальчишек пяти лет. А квартира у меня маленькая, так что я сам оттуда съехал. А едем мы с тобой сейчас в музей.

— Куда? — Антонина решила, что ослышалась. — В какой еще такой музей?

— В географический, — ответил водитель как ни в чем не бывало. — Если полностью — то в музей Российского географического общества. Никогда в нем не была?

— Никогда, — честно ответила Антонина. — И если честно, у меня сейчас не то настроение, чтобы по музеям ходить. Мне бы сейчас какую-нибудь крышу над головой…

— Вот именно потому мы в этот музей и едем. Я там ночным сторожем работаю, а как дочка со своими оглоедами ко мне перебралась, я и живу там, мне начальство разрешило. Музей большой, и там служебное помещение есть, где не то что сторож, а целая бригада сторожей поселиться может. Так что и тебе место найдется.

— А ему? — Антонина посмотрела на Рика.

— А ему — тем более! Мы его охранной собакой оформим, я начальству тамошнему давно говорю, что нужна собака. Так что ему еще и довольствие выпишут — корм собачий…

— Здорово! — обрадовалась Антонина. — Слышишь, Рик — тебя на работу возьмут! Натурой платить будут, собачьим кормом! Перейдешь на самообеспечение!

Рик взглянул на нее очень выразительно и тихонько заворчал, показывая, что не против поработать в музее. Особенно если корм будет вкусный.

— Кстати, раз уж мы под одной крышей жить будем, пора нам познакомиться, — проговорил водитель. — Меня вот зовут Платон Николаевич…

— Какое необычное имя!

— Чего уж такого необычного? — обиделся водитель. — Знаешь, у Льва Толстого герой такой был — Платон Каратаев? А у нас в роду каждого второго Платоном называли. Отец мой был Николай Платонович, дед, как я — Платон Николаевич…

— А я — Антонина, — спохватилась девушка. — Ну, то есть Тоня.

— Очень приятно, Тоня-Антонина!

Вскоре они уже ехали по центральной части города в районе Советских улиц.

— Этот район раньше называли Пески, — проговорил водитель, сворачивая в узкий переулок. — Потому что почва здесь была — один песок, ничего не росло… А вот и музей…

Пикап остановился перед красивым двухэтажным голубым зданием с треугольным фронтоном и белыми колоннами перед входом. Платон Николаевич заглушил мотор и направился не к главному входу, а к неприметной боковой двери.

Антонина и Рик проследовали за ним.