Читать интересную книгу Волшебный компас Колумба - Наталья Александрова

Матюша тяжело вздохнул и нехотя последовал за своим непоседливым напарником.

— Ну и как ты туда хочешь заглянуть? — опасливо спросил он, остановившись возле глухого забора.

— Очень просто. Ты встань рядом с забором, обопрись на него, а я залезу к тебе на плечи.

— Почему я? — привычно заныл Матюша.

— Ты еще спрашиваешь? — покосился на него Хорек. — Да я под твоим весом пополам сломаюсь! И, в конце концов, должна от тебя быть хоть какая-то польза?

Матюша вздохнул и нехотя прислонился к забору. Хорек взобрался к нему на плечи и заглянул во двор.

— Ну, что там? — прохрипел Матюша.

— Стой спокойно, не шевелись! Не шевелись, говорят тебе, а то я свалюсь…

— Да, тебе хорошо говорить… Ты хоть ногами-то не топчись, больно же! У тебя что — шипы на ботинках?

— Потерпи… Я же должен все рассмотреть как следует! Стой спокойно, тебе говорят!

— Ну, что там? Что ты видишь? Все в порядке?

— Какое там! — откликнулся Хорек, слезая на землю. — Машину ее помнишь?

— «Хонда», что ли, старенькая?

— Вот-вот! Нет этой «Хонды»!

— Куда же она делась, развалюха эта? Угнали, что ли? Да кому же эта рухлядь понадобилась?

— Ты что — совсем тупой? Уехала девчонка! Уехала, пока мы с тобой… Пока ты свои гамбургеры покупал!

— Что же мне — с голоду помирать?

— Не умер бы! А что нам теперь делать? Упустили девчонку! Сбежала, пока мы с тобой отсутствовали! Все из-за тебя, из-за обжорства твоего! Потерпеть не мог!

— А что я могу поделать, если у меня организм постоянно еды требует? Если у меня такой обмен этих… веществ?

— А что нам теперь делать? Запороли операцию! Имей в виду: я перед Мазаем тебя покрывать не стану! Хотя толку-то, Мазай нас обоих по стенке размажет!

— Ну, так давай, зайдем в дом и осмотримся!

— Прямо даже не знаю… Нам ведь велели только следить…

— Ну, раз не уследили — давай хоть что-то сделаем. Доложим, что дом осмотрели. Может, и найдем что-то важное. Мы же один раз уже пробовали… Да, кстати, а собака там?

— Нет собаки. Видно, девчонка, когда уезжала, взяла ее с собой…

— Ну, тогда точно надо зайти, воспользоваться случаем. Прошлый раз нам собака помешала…

Бандиты опасливо огляделись по сторонам. Улица казалась вымершей. Тогда они подошли к калитке, Хорек поковырялся в замке и благополучно открыл его.

Войдя во двор, Матюша снова огляделся.

— Точно нет собаки?

— Ну, ты же видишь, что нет.

— Так может, она в доме? — Матюша привстал на цыпочки и вгляделся в окна.

— Если бы собака была в доме, она бы лаяла!

— Погоди-ка… Там в доме кто-то есть!

— Где? — недоверчиво переспросил Хорек.

— Да вот, в окне только что кто-то мелькнул!

— Где? Никого не вижу! Тебе, наверное, показалось!

— Ничего не показалось!

— Да кто здесь может быть?

Хорек смело прошагал к крыльцу и дернул дверную ручку. Дверь была не закрыта.

— Странно… — протянул он, заглядывая в прихожую. — Что это она дверь не заперла?

— Вот и я говорю — странно! — Матюша посмотрел через его плечо. — Но собаки по крайней мере нет!

Хорек вошел в прихожую, настороженно огляделся.

— Говорю тебе — здесь никого нет, — произнес он, невольно понизив голос.

— А если никого нет, так что же ты шепчешь?

— Я не шепчу! — огрызнулся Хорек. — Я просто тихо говорю! А что я, по-твоему, кричать должен на весь поселок? Чтобы все знали, что мы тут шастаем? Еще тетка эта припрется, как в прошлый раз, полицию вызовет! А Мазай конкретно сказал — чтобы все тихо было! А ты хочешь, чтобы все сбежались?

— Кто это — все? — Матюша опасливо огляделся по сторонам. — Ты же говорил, что здесь никого нет!

— Ну, это я так сказал, для примера…

— Ты уж лучше какие-нибудь другие примеры приводи… — проворчал Матюша. С этими словами он шагнул вперед, потянул на себя ручку стенного шкафа.

Дверца широко распахнулась, и из шкафа прямо на него выпал покойник.

Матюша вскрикнул неожиданно тонким визгливым голосом, отскочил назад, зацепился ногой за коврик и грохнулся на пол.

Хорек стоял посреди прихожей, переводя удивленный взгляд с неизвестного трупа на своего поверженного напарника.

— Ты чего? — спросил он наконец Матюшу.

— Я чего? — отозвался тот, пытаясь подняться. — Я тебе говорил — тут кто-то есть! Я тебе говорил, что кого-то видел в окне!

— Ты что, хочешь сказать, что видел в окне этого жмурика?

— Ну, может, он тогда еще был жив!

— Ага, а потом залез в шкаф и там умер. Или наоборот — умер, а потом залез в шкаф. Тебе как больше нравится?

— Мне никак не нравится. Я вон головой шандарахнулся…

— Ну, это для тебя совсем не опасно — у тебя голова не является жизненно важным органом.

— Не знаю, а только кровь течет…

Хорек взглянул на своего невезучего напарника и сочувственно вздохнул:

— Ну, погоди, сейчас мы что-нибудь найдем, чтобы перевязать твою голову…

С этими словами Хорек прошел в соседнюю комнату. Матюша остался стоять посреди прихожей, опасливо оглядываясь по сторонам и прислушиваясь к доносящимся из соседней комнаты звукам.

Оттуда доносился скрип мебели, звуки выдвигаемых ящиков, раздраженное бормотание Хорька. Потом скрипнула дверь, и наступила тишина.

— Хорек! — окликнул Матюша напарника. — Эй, Хорек, ты там?

Из соседней комнаты никто не отозвался.

— Эй, Хорек, ты чего молчишь? Ты чего не отзываешься? Ты прикалываешься, что ли, надо мной?

Напарник по-прежнему не издавал ни звука.

Тогда Матюша открыл дверь и заглянул в соседнюю комнату.

Хорька там не было, хотя видно было, что он там похозяйничал — дверцы шкафов открыты, ящики выдвинуты, на полу валялась разбросанная одежда. Наверное, Хорек искал бинты, не нашел их и пошел дальше, в следующую комнату.

Матюша открыл вторую дверь, опасливо заглянул в нее и вполголоса окликнул:

— Хорек, ты тут, что ли?

Ему никто не ответил. Матюша шагнул вперед и увидел прямо перед собой деревянную лестницу, ведущую на второй этаж. Он задрал голову и крикнул:

— Хорек! Ты там, что ли, наверху?

На этот раз в ответ на его голос со второго этажа донесся какой-то невнятный звук — то ли мучительный стон, то ли хрип, и снова наступила тишина.

— Эй, Хорек, ты там чего делаешь? — крикнул Матюша, но на этот раз ему никто не ответил.

Матюша еще долго прислушивался, ничего больше не услышал, однако решил осмотреть второй этаж и начал подниматься по лестнице.

Лестница скрипела под его внушительным весом, и этот скрип казался оглушительным в настороженной тишине дома. Матюша почувствовал, как по его широкой спине сползают капли ледяного пота.

Ему было страшно.

Вообще-то он был не очень труслив — не по причине врожденной храбрости или бесстрашия, выработанного годами тренировок, а из-за отсутствия воображения. Боялся он только двух вещей: собак и всего непонятного. Сейчас, к счастью, собаки в доме не было, зато здесь определенно происходило что-то непонятное.

Поднявшись на площадку верхнего этажа, бандит опасливо огляделся и снова окликнул своего напарника:

— Хорек, а Хорек! Ты здесь?

Снова он услышал какой-то приглушенный стон.

Этот стон доносился из-за небольшой двери, которая вела в помещение под скосом крыши — нечто вроде чулана или кладовой. Матюша дернул за дверную ручку — и дверь с громким скрипом открылась. За ней действительно оказался полутемный, заваленный хламом чулан. В дальней его стене было окно, но пыльное и маленькое, так что от него почти не было света.

Матюша протянул руку к выключателю, щелкнул кнопкой — и тут же лампочка под потолком ослепительно вспыхнула и с громким хлопком перегорела.

Бандит чертыхнулся. В чулане и без того было темно, а после яркой вспышки Матюша и вовсе почти ничего не видел. К счастью, на полу, буквально перед самой дверью, стоял старинный медный подсвечник на три свечи. В голове у Матюши внезапно всплыло совершенно незнакомое, непонятно откуда там взявшееся слово «канделябр».

Матюша достал из кармана зажигалку, зажег свечи и поднял канделябр над головой.

В чулане стало светлее. Бандит увидел, что небольшое помещение под завязку наполнено всевозможным никому не нужным барахлом. Здесь были старые чемоданы, коробки, ящики. Посреди чулана стоял детский трехколесный велосипед — в детстве у самого Матюши был точно такой же. Дальше, возле стены, стояла старинная швейная машинка с кованой станиной.

И там, на полу возле этой машинки, Матюша увидел Хорька.

Его тщедушный напарник лежал на полу в позе нерожденного ребенка, подтянув ноги к животу, и не подавал признаков жизни. Волосы на голове у него потемнели и слиплись — должно быть, от крови. На полу возле его головы темнела небольшая лужица.