class="p1">Черти гонялись за непокорными тварями, подставляясь под выстрелы со стен. Они вообще вели себя странно, будто дикари, впервые увидевшие большой город. Словно не имели ни командования, ни понимания, что делать дальше.
В одном месте они штурмовали совершенно неприступные укрепления, даже когда остались без единого беса и без возможности прорваться. У Рыбацких ворот крупный отряд настойчиво лез на бастион, хотя за поворотом его стена уже обвалилась под серией взрывов. Порой на воздух с громом и копотью взлетали уже захваченные руины, где атакующие попросту предавались грабежу и поеданию трупов.
Люди, пользуясь моментом хаоса в рядах уже почти победившего врага, перестроили защиту, укрепили новую линию обороны. Наскоро возвели у подножия стен баррикады и мусорные завалы, которые не давали бесам удариться мордой. Угроза взрыва внутри города существенно снизилась, легче стало отражать разрозненные атаки козлорогих.
Начальная паника тоже постепенно улеглась: в маленьком, осажденном со всех сторон городе бежать особо некуда. Рано или поздно почти все, кто попрятался по подвалам, вернулись обратно. Бояться смерти возле других людей легче, чем в одиночестве.
Самая опасная ситуация сложилась на восточной стороне. Там располагались старые, хуже всего укрепленные ворота Охотников. Осаждающим пока не удалось подтащить ни одного беса достаточно близко, чтобы взорвать стену, но зато они упорным метким обстрелом вывели из строя большой блицдоннер. Это позволило чертям безнаказанно окопаться в глине, наспех возвести из подручного мусора укрытия и осыпать защитников стрелами и копьями. Люди то и дело падали навзничь или валились со стены вниз, а ответный огонь ощутимого урона врагу не наносил.
Солнце клонилось.
— Плохо! — лаконично оценил обстановку Азраил.
Тифот, глядя вниз из соседней амбразуры, только кивнул.
— А этот ваш где? Праведник, стиксово теченье!
— Где-то на площади. Возле убежища, — поморщился воевода. — Думает внутри отсидеться.
— Он что, не в себе?
— Первый бой завсегда тяжко пережить. Даже для высшего это урок. Нормальному человеку к смерти не привыкнуть, а уж нести её вдесятеро тяжче. Он и так целый день держался, хорошо, долго.
Азраил махнул рукой.
— Толку нам с того, если сейчас он запрётся в башне.
— Не о том речь, — сокрушенно вздохнул Тифот. — Он увёл с собой половину моих стрелков. Сказал им, что спастись можно только молитвой. А другие теперь поминутно смотрят за спину и продолжают сбегать, когда так нужны на стенах.
— Чтооо?!!
Алька даже отпрыгнул в сторону, испугавшись. Казалось, Азраил сейчас набросится на воеводу, как недавно бросался на чертей.
— А что прикажешь? Будь тут войско, я б дезертиров стрелять велел. Или вешать, чтоб все видели. Но он — высший, его не повесишь. Спорить со светлым тоже рожна мало, люди ему во всём вторят. Чем горше страх, тем больше дураков к нему туда, на площадь сбегается.
— Спорить? Да по его милости город зари не увидит! За такое…
— Что? — перебил Тифот. — На пику его? Остынь! У меня тут не дружина, тут одно мужичьё тёмное. Из служивых я, вон капитан Чёрный весь в кровище, да пара сотен лёгких панцирей пока живы. А за ним, считай, весь остальной народ. Так что звиняй, мы ангела ножиком пугать не полезем.
— Ну хорошо же, — тихо ответил дьявол. — Тогда я сам его попугаю.
Он шагнул к краю стены, зло отпихнув плечом старого воеводу, и без раздумий спрыгнул вниз, пренебрегая крутой каменной лестницей. Тифот попытался остановить:
— Не смей, тёмный! Слышишь, не смей! Только хуже станет!
— Ничего-ничего! — словно не слышал его Азраил. — Уж я так припугну, мало не покажется.
Когда Азраил не хотел попутчиков, за ним было не угнаться. Алька догнал его только у самой площади, где ангел сам вышел навстречу.
— Что ты творишь? — без предисловий заорал дьявол.
— То, что должен. Спасаю людей.
— Спасаешь? Здесь? Пряча их по щелям? Они могут спастись только в одном месте! На стенах, с оружием в руках!
— Они спасутся божьей милостью тут, безоружные и смиренно просящие. Молитва будет их бронёй и их стенами.
— Ты идиот! Мы почти выстояли! Надо продержаться до первой росы, потом бесы или сбегут в Стикс, или погибнут. А без них чертям не взять этот город. Если люди продержатся до утра…
— Если! Да, именно, если! Но отродья не будут ждать утра. Я летал в долину, там стоит лагерем еще десять тысяч чертей. Они проломят стену и к утру убьют всех.
— Но это хотя бы шанс! Ты понимаешь, у людей есть ещё шанс на спасение! А что предлагаешь ты?
— Иной путь. Тот, что предначертан нам свыше. Я только теперь понял, что не зря Господь послал в этот город именно меня. Глашатая, но не воина! Я научу людей, как правильно взывать к богу, как служить ему и как вымолить его прощение. Ладья приплывет к нам в пламени, и спасение будет даровано!
Ангел, как знамя, развернул свой плащ с символами местного божества. Азраил скрежетал зубами.
— Ты был послан сюда только потому, что кому-то очень нужна была гибель этого города. Некто или нечто очень рассчитывает, что к утру не останется ни одного свидетеля бойни. Ты глуп и молод, но все равно не мог не заметить. Черти не умеют ковать сбрую, они никогда не пользуются осадными орудиями! Они не в состоянии дрессировать животных! Понимаешь?
— Я никогда раньше не встречал ни чертей, ни бесов. Думаю, ты это знаешь, поэтому врёшь мне. Может быть, это всё-таки ты привел их сюда из преисподней? Потому и выжил, проведя целый день среди полчищ?
— Какая преисподняя, слепец! Этих тварей пригнали сюда из иных миров! Ты же видел магические амулеты, ты же должен чувствовать, что черти не владеют такой силой! Ну как можно быть настолько слепым?
— Ты снова врешь, дьявол! Бог един и мир един, нет ничего, кроме него. Ни иных миров, ни иных богов. Понимаю, это искушение для меня, но я не поддамся!
— Ну тогда хоть попроси помощи! Взывай к братьям! Требуй высшей защиты, твой ранг уже позволяет совершить такую жертву! Неужели не чувствуешь, что тебя не слышат? Понимаешь, силы какого порядка вовлечены, раз они могут прервать даже божественную связь высшего существа?
— Вот ты и загнал сам себя в ловушку! — улыбнулся ангел. — Разорвать божественную связь не способен никто, кроме трёх: вопрошающего, слушающего и самого Господа. Если я прошу, но слушающий не слышит, это доказывает, что на мне испытание! С которым я должен справиться сам. Уходи и уводи свою армию, поганый, мы сейчас будем молиться. И будь уверен, мы получим помощь!
Азраил о чем-то задумался.
— А ведь