Читать интересную книгу "Век Наполеона. История европейской цивилизации от 1789 г. до 1815 г. - Уильям Джеймс Дюрант"

преподавания и не требовал от преподавателей присяги на религиозную ортодоксальность; в нем нашлось место для науки и современной философии; он стал центром оригинальной учености и мастерской научных исследований.13 Геттингенский университет, основанный совсем недавно, в 1736 году, к 1800 году стал "величайшей школой в Европе".14 с которым соперничал только Лейденский университет в Голландии. "Весь север Германии, - сказала госпожа де Сталь, путешествуя по стране в 1804 году, - заполнен самыми учеными университетами в Европе".15

Вильгельм фон Гумбольдт, Фрэнсис Бэкон этого возрождения образования, был одним из великих эмансипированных умов эпохи. Хотя он родился в дворянской семье, он называл ее "когда-то необходимым, а теперь ненужным злом". Изучив историю, он пришел к выводу, что почти каждое учреждение, каким бы порочным и препятствующим оно ни стало, когда-то было благотворным. "Что поддерживало свободу в Средние века? Система вотчин. Что сохранило науки в века варваров? Монашество".16 Это было написано в возрасте двадцати четырех лет. Годом позже (1792) он с пророческой мудростью оценил новую конституцию, принятую Францией в 1791 году; в ней, по его мнению, содержалось много замечательных предложений, но французский народ, возбудимый и страстный, не сможет им соответствовать и превратит свою страну в хаос. Спустя поколение, бродя с коллегой-филологом по полю Лейпцигской битвы, где Наполеон потерпел поражение в 1813 году, он заметил: "Королевства и империи, как мы видим здесь, погибают; но прекрасные стихи остаются навечно".17 Возможно, он думал о Пиндаре, чьи стихи он перевел с исключительно трудного греческого языка.

Он потерпел неудачу как дипломат, потому что был слишком увлечен революцией идей, чтобы погрузиться в эфемерную политику. Не чувствуя себя комфортно на публичной сцене, он ушел в почти уединенную жизнь, занимаясь исследованиями. Его увлекала филология, и он следил за приключениями слов, когда они путешествовали из одной страны в другую. Он не верил в возможность использования правительства для решения социальных проблем, так как лучшие законы были бы разрушены неизменной природой человека. Он пришел к выводу, что лучшая надежда для человека заключается в развитии меньшинства, чья социальная преданность могла бы служить маяком для молодых, даже в унылом поколении.

Так, в возрасте сорока двух лет он вышел из частной жизни и стал министром образования, а в 1810 году правительство поручило ему организовать Берлинский университет. В нем он осуществил изменение, оказавшее влияние на европейские и американские университеты вплоть до наших дней: профессора выбирались не столько по способностям к преподаванию, сколько по репутации или готовности к оригинальным исследованиям в области науки или учености. Берлинская академия наук (основанная в 1711 году), национальная обсерватория, ботанический сад, музей и библиотека были включены в состав нового университета. Сюда приехали философ Фихте, теолог Шлейермахер, юрист Савиньи и Фридрих Август Вольф (1759-1824), ученый-классик, чьи "Пролегомены к Гомеру" (1795) поразили эллинистов озарительным предположением, что "Гомер" был не одним поэтом, а чередой певцов, постепенно слагавших "Илиаду" и "Одиссею". В Берлинском университете Бартольд Георг Нибур (1776-1831) прочитал лекции, ставшие основополагающими для его "Истории Рима" (Römische Geschichte, 1811-32). Он удивил схоластический мир, отвергнув ранние главы Ливия как не историю, а легенду. -Отныне в классической науке, в филологии, в историографии, а также в философии Германия лидировала во всем мире. Ее превосходство в науке было еще впереди.

VI. НАУКА

В Германии ее развитие было заторможено из-за почти сиамской связи с философией. На протяжении большей части этого периода она рассматривалась как часть философии и включалась в нее, наряду с наукой и историографией, под термином Wissenschaftslehre, изучение знаний. Эта ассоциация с философией нанесла ущерб науке, поскольку немецкая философия в то время была упражнением в теоретической логике, гордо возвышающейся над исследованием или проверкой экспериментальным путем.

Два человека особенно прославили Германию в эту эпоху - Карл Фридрих Гаусс (1777-1855) и Александр фон Гумбольдт (1769-1859). Гаусс родился в крестьянском домике в Брунсвике, в семье отца, садовника-кирпичника-чистильщика каналов, который не одобрял образование как паспорт в ад.18 Мать Карла, однако, заметила его восторг и умение работать с числами и, сэкономив, отправила его в школу, а затем в гимназию. Там его быстрые успехи в математике привели к тому, что учитель добился для него аудиенции у герцога Карла Вильгельма Фердинанда Брауншвейгского; герцог был впечатлен и оплатил мальчику трехлетний курс обучения в Брауншвейгской коллегии (Collegium Carolinum). Затем Карл Фридрих перешел в Геттингенский университет (1795). После того как он провел там год, его мать, совершенно не понимая занятий сына и его игры с цифрами и диаграммами, спросила преподавателя, подает ли ее сын надежды на успехи. Ответ был таков: "Он будет величайшим математиком в Европе".19 Перед смертью мать, возможно, услышала заявление Лапласа о том, что Гаусс уже подтвердил это предсказание. Теперь его ставят в один ряд с Архимедом и Ньютоном.20

Мы не будем претендовать на понимание, а тем более на объяснение открытий - в теории чисел, мнимых чисел, квадратичных остатков, метода наименьших квадратов, исчисления бесконечно малых, - благодаря которым Гаусс превратил математику из того, чем она была во времена Ньютона, в почти новую науку, ставшую инструментом для научных чудес нашего времени. Сам он применил свою математику в полудюжине областей. Наблюдения за орбитой Цереры (первого планетоида, открытого 1 января 1801 года) привели его к формулированию нового и быстрого метода определения планетарных орбит. Он провел исследования, которые поставили теорию магнетизма и электричества на математическую основу. Он был бременем и благословением для всех ученых, которые считают, что ничто не является наукой, пока не может быть изложено в математических терминах.

Он был так же интересен, как и его работа. Переделывая науку, он оставался образцом скромности. Он не торопился публиковать свои открытия, поэтому заслуга в них досталась ему только после смерти. Он взял свою престарелую мать жить с ним и его семьей, и в последние четыре года из девяноста семи лет, когда она полностью ослепла, он служил ей сиделкой и не позволял никому другому присматривать за ней.21

Другим героем немецкой науки этой эпохи стал младший брат Вильгельма фон Гумбольдта Александр. После окончания Геттингена он поступил в горную академию во Фрайберге и отличился своими исследованиями подземной растительности. В качестве директора рудников в Байройте он открыл влияние земного магнетизма на горные породы, основал школу рудников и улучшил условия труда. В Швейцарии он изучал горные формации вместе с Г.-Б. де Соссюром, а в Павии - электрические явления с Алессандро Вольта. В 1796 году он случайно начал долгое путешествие по научным открытиям (сравнимое с