Читать интересную книгу "Век Наполеона. История европейской цивилизации от 1789 г. до 1815 г. - Уильям Джеймс Дюрант"

и прощать, бога любви и мести, хозяина, в его средневековой форме, рая и ада. Это мрачное и, возможно, необходимое вероучение все еще сохранялось в массах и помогало духовенству, юнкерам, генералам и patres familias управлять своими стадами, крестьянами, войсками и домами. Периодические войны, торговая конкуренция и необходимость семейной дисциплины требовали формирования у молодежи привычки к послушанию и прилежанию, у девушки - обворожительной скромности и домашнего искусства, у жены - терпеливой самоотдачи, у мужа и отца - сурового умения командовать.

Обычный немецкий мужчина был в основном добродушным, по крайней мере в таверне; но перед женой, детьми, конкурентами и сотрудниками он считал нужным держаться торжественно. Он много работал и требовал того же от тех, кто находился в его подчинении. Он почитал традиции как источник мудрости и опору авторитета; старые обычаи позволяли ему решать повседневные задачи и поддерживать контакты с экономией и удобством. Он считал свою религию священным наследием и был благодарен за то, что она помогла ему воспитать в детях вежливость, систему и уравновешенность. Он отвергал революцию, которая погубила Францию, и "Бурю и натиск" немецкой молодежи как безрассудное разрушение устоявшихся отношений, жизненно важных для порядка и здравомыслия в доме и государстве. Он держал в подчинении жену и детей, но умел быть гуманным и любящим в своей домашней манере, и трудился безропотно, чтобы удовлетворить их телесные и душевные потребности.

Его жена приняла ситуацию без особого сопротивления, поскольку согласилась с тем, что большая семья в небезопасной стране, окруженной потенциальными врагами, требует суровой и твердой руки. В доме, подчиняясь мужу и закону, она была признана авторитетом и почти всегда была вознаграждена любовью своих детей на всю жизнь. Она довольствовалась ролью "оправданной матери детей".9 которая посвятила себя завоеванию земли и продолжению рода.

Но были и другие голоса. В 1774 году Теодор фон Хиппель, опередив Мэри Уолстонкрафт на восемнадцать лет, опубликовал "О браке" - мужскую защиту женского освобождения. Он возражал против клятвы невесты в повиновении; брак должен быть партнерством, а не подчинением. Он требовал полной эмансипации женщин - не только права голоса, но и права занимать должности, даже самые высокие; он отметил несколько великих женщин-правительниц эпохи - Кристину Шведскую, Екатерину Российскую, Марию Терезу Австрийскую. Если полная эмансипация не будет принята в качестве закона, "Права человека" должны быть более честно названы "Правами мужчин".10

Германия его не послушала, но под влиянием Французской революции и распространения радикальной литературы в Германии в конце XVIII - начале XIX веков появился такой шквал эмансипированных женщин, с которым по количеству может сравниться только наше время, по блеску - только Франция XVIII века, а по дьявольскому разврату - никто не превзошел. Романтическое движение в литературе, вторя средневековым трубадурам, идеализировало женщину уже не как мать, подобную Деметре, и не как девственницу, подобную Марии, а как пьянящий букет физической красоты и интеллектуальной живости, с оттенком скандала для завершения приманки. Мы уже отметили Генриетту Герц и Доротею Мендельсон; добавьте сюда Каролину Михаэлис (дочь геттингенского востоковеда), которая, будучи вдовой революционера, вышла замуж за Августа фон Шлегеля, развелась с ним и вышла замуж за философа Шеллинга. Добавьте Терезу Форстер, которая соперничала с мужем в республиканском пылу, оставила его, чтобы жить с саксонским дипломатом, и написала политический роман "Семья Зельдорф", который произвел фурор в Рейнской области; "по интеллектуальной силе, - писал Вильгельм фон Гумбольдт, - она была одной из самых замечательных женщин своего времени".11 Добавьте Рахиль Левин Варнхаген фон Энзе, чей салон часто посещали дипломаты и интеллектуалы Берлина. Добавьте Беттину фон Арним, которую мы видели порхающей вокруг Бетховена и Гете. И те культурные, не совсем революционные женщины, которые затмили Гете в Веймаре: герцогиня Луиза, Шарлотта фон Кальб, Шарлотта фон Штайн.

В крупных городах Германии это освобождение женщин, естественно, сопровождалось ослаблением моральных ограничений. Король Фридрих Вильгельм II ввел моду на любовниц, а в следующее царствование принц Людовик Фердинанд превзошел его. Браки по любви множились, поскольку молодые люди отказывались от прелестей собственности ради экстаза романтики. Стареющий Гете из Веймара с опаской взирал на гей-жизнь берлинской верхушки, но, искупавшись в Карлсбаде, он принял новую мораль. Там женщины с гордостью демонстрировали себя в новых моделях, которые госпожи Тальен и де Богарне установили в Париже в 1795 году.

Политическая безнравственность соперничала с сексуальной распущенностью. Взяточничество было излюбленным инструментом дипломатии, а жадная продажность смазывала бюрократию как в католических, так и в протестантских государствах. Бизнес, похоже, был более честным, чем политика; буржуазия, даже когда женилась на раскованных женщинах, держалась в стороне от резвых развлечений на реке Шпрее. Тем временем, однако, университеты вливали в немецкую жизнь и нравы тревожный катаболизм частично образованной молодежи.

V. ОБРАЗОВАНИЕ

Образование стало главной заботой и достижением Германии, сравнявшись с тем интересом к войне, который был вызван восстанием умов и тел против Наполеона. Фихте "Обращения к немецкой нации" (1807),12 хотя и услышанные немногими, выражали растущее убеждение эпохи: только реформа образования на всех уровнях могла поднять Германию из стремления к удовольствиям в суровую преданность нуждам государства в эти годы, когда быстрая капитуляция и национальное унижение почти сломили немецкий дух. В 1809 году Вильгельм фон Гумбольдт (1767-1835) был назначен министром образования Пруссии. Он с полной отдачей взялся за дело, и под его руководством система образования Германии начала обновляться и вскоре стала лучшей в Европе. Студенты приезжали из десятков стран, чтобы учиться в Геттингенском, Гейдельбергском, Йенском и Берлинском университетах. Образование было распространено на все классы, расширено по предметам и целям; и хотя религия была подчеркнута как фактор характера, законоучители сделали национализм новой религией немецких школ - так же, как Наполеон сделал его новой божественностью в школах Франции.

Университеты Германии нуждались в тщательной проверке и получили ее, поскольку многие из них страдали от запустения, которое обычно наступает в старости. Гейдельбергский был основан в 1386 году, Кельнский - в 1388, Эрфуртский - в 1379, Лейпцигский - в 1409, Ростокский - в 1419, Майнцский - в 1476, Тюбингенский - в 1477, Виттенбергский - в 1502. Теперь все они находились в затруднительном положении и нуждались в помощи. Кюнигсбергский университет, основанный в 1544 году, процветал благодаря Иммануилу Канту. Йенский университет, основанный в 1558 году, стал культурной столицей Германии: здесь учились Шиллер, Фихте, Шеллинг, Гегель, братья Шлегель и поэт Гёльдерлин; преподаватели почти наравне со студентами приветствовали Французскую революцию. Университет Галле (1604 г.) стал "первым современным университетом" в трех смыслах: он дал клятву свободы мысли и