— Ха! Швырните меня за борт, если не всерьез. Хватайтесь за сетку!
Это было хуже, чем стоять на месте боцмана «Королевы Бенгалии». Эйврил, поднимаясь наверх, цеплялась за сеть, как обезьяна, и упала вместе с ней на палубу среди мешанины из самой сети и множества вещей внутри ее. Она перекатилась на бок и встала на ноги, через мгновение рядом с ней оказался Хорек, который накинулся на узлы сети, желая достать оружие.
— Где он? — выдохнула она, оглядываясь.
В качающемся свете двух фонарей она увидела, что палуба брига полна людей. Прежний экипаж стоял вокруг фок-мачты, и три матроса из команды Люка методично обезоруживали и связывали их по рукам и ногам. Остальные матросы обходили корабль, осматривая его устройство, она видела Поттса, крепко стоящего на ногах у руля со спокойным лицом, повар превратился в рулевого.
— Капитан внизу, разбирается с их документами. — Хорек вытащил трубу с морскими картами. — Он велел принести их сейчас же. Сдается мне, вы хотите спуститься к нему?
— Нисколько. — Эйврил сказала чистую правду. — Но я себя заставлю.
— Громче рык — слабей укус, — философски заметил Хорек, завязывая обратно узел сети.
— Из тех, кто его рассердил, одного он застрелил, я слышала, — пробормотала Эйврил, идя по наклонной палубе и затем спускаясь вниз по крутой лестнице.
Люк быстро писал что-то на листе бумаги, склонив голову над разложенными на столе картами. В углу в свете покачивающегося фонаря сидел хмурый рыжеволосый мужчина, руки которого были привязаны к подлокотникам кресла.
— Отнеси это Поттсу, — приказал Люк и, не поднимая глаз, подтолкнул к ней по столу записку. — Передай ему, что нужно идти этим курсом, пока я не изменю его.
— Есть, капитан! — рапортовала Эйврил.
Схватив бумагу, она положила на стол скрученные трубкой карты и поспешно покинула каюту.
— Затем живо назад, — прорычал он ей вслед.
Рано или поздно ей придется ответить за содеянное, лучше, чтобы это произошло не на палубе, не на виду у всей команды.
Но внимание Люка было приковано совсем к другому, когда она приоткрыла каютную дверь, проскользнула внутрь и уселась в углу.
— Мы — контрабандисты, вот и все, — протестовал рыжеволосый человек, выдвигая самый серьезный аргумент. — Возим кружева и бренди!
— Уверен, так и было.
Дверь в переборке распахнулась, открыв взору пустое пространство. Люк изучал клеенчатый пакет, затем взломал печати на нем.
— Теперь, очевидно, вам платят вот за этот груз.
— Об этом не знаю ничего. — Рыжеволосый ерзал на стуле под жесткими путами. — Личные письма. Господин… э-э… ну тот джентльмен, который нас нанял, сказал, что это письма к родне во Францию. Все личные. Я в мыслях не имел, чтобы даже взглянуть, — добавил он с неубедительной праведностью.
— В самом деле? — Эйврил вздрогнула, слыша нестерпимо холодное недоверие в голосе Люка, пока он расправлял письма на лежащих на столе картах. — Они, конечно, написаны на французском. Однако как глубоко интересуются его родственники военно-морскими делами. Маневры судов, доставка продовольствия, наполненность лазаретов, типы вооружений, число захваченных судов… — Он читал дальше. — Слухи о реформах в Плимуте. Интересно, я не слышал о них. — Он поднял глаза. Эта волчья улыбка оказала на сидящего перед ним человека то же действие, что не так давно и на Эйврил. — Измена, господин Третеван, вот что это. И за нее вас вздернут рядом с тем неизвестным джентльменом. Если вы сообщники, конечно. Я бы мог что-то сделать, если бы у меня были имена, но…
Он беспомощно развел руками и улыбнулся все той же волчьей улыбкой.
— Он убьет меня. У него влияние, самого адмирала приручил…
— Влияние есть и у меня. И первый лорд адмиралтейства будет старше, чем кузен адмирала. Ведь его кузен все устроил, так?
— Если все сами знаете, зачем меня спрашиваете?
Рыжеволосый сгорбился, пытаясь высвободить плечо, но поморщился, когда веревка впилась в запястье.
— Кто еще на островах участвует в этом?
— Никто, клянусь. Один губернатор заподозрил чего-то, бриг на той неделе искали, потом боцмана моего под арест позавчера, а дело-то выдумано, да и люди его ходят, расспрашивают.
«Значит, губернатор вне подозрений, — подумала Эйврил. — Задача Люка облегчается, таким образом».
— Есть ли на борту еще какие-то бумаги? Мне придется затопить судно в любом случае, но для вас лучше, если вы сами отдадите все.
— Ничего нет. Только у меня самого есть в каюте немного товара. — Моряк, казалось, стремился все рассказать. Эйврил посмотрела на него с отвращением, зная, что он получал плату за доставку во Францию роскошных кружев и прочего. — Я все вам отдам, если сбережете мою шею.
— Уверен, отдадите. И когда мы подойдем к французу, вы будете вести себя так, будто ничего не случилось. Или получите нож в ребра, и услуги вешателя вам не понадобятся.
Люк поднялся, подошел к лестнице, ведущей на палубу, и крикнул:
— Двое — сюда, быстро!
Когда Третевана увели, Люк наконец обернулся, чтобы взглянуть на Эйврил. Выражение его лица ничуть не отличалось от того, которое только что видел предатель.
— Какими будут ваши оправдания в том, что вы здесь?
— Вы потеряли одного матроса…
Ей хотелось почувствовать спиной дверь в переборке и скрыться за ней, но стена была тверда. Люк не повысил голоса, не приблизился, но в горле у нее мгновенно пересохло, и пульс застучал так, будто на нее кричали во весь голос.
— И я подумала, что, если займу место Хорька в лодке, он сможет подняться на палубу, чтобы драться. Я дала ему пистолет, так что у вас был еще один стрелок.
— Крайне благородно, — съязвил Люк.
— К чему этот сарказм? — взорвалась Эйврил. — Я не могла застрять на этом острове, не зная, что происходит. Но я не стала бы ничего предпринимать, не зная, смогу ли быть полезной.
— Полезной?! — Переход от холодного сарказма к яростному рычанию отбросил ее назад с такой силой, что она ударилась затылком о стену. — Вы называете издерганные нервы пользой? Я увидел Хорька, спросил его, какого дьявола он делает на палубе, и он сказал, что в проклятой гичке остались вы, и я едва не задушил этого мелкого грызуна. Нам нужно захватить еще французский бриг. Вы останетесь здесь. Надеюсь, у вас хватит ума не высовывать даже нос на палубу, пока я не пришлю за вами. Это понятно?
Глава 10
«А чего я ожидала? Что меня встретят с распростертыми объятиями и скажут, что я героиня?»
— Да, — кивнула Эйврил, — обещаю не подниматься на палубу. Кто-нибудь ранен? Хорек что-то говорил о плече Заплатки Тома, я могу перевязать его, если здесь есть какие-то медикаменты.