впервые Каталина переносила уроки, не выходила из комнаты целые сутки и вела себя странно. Мысли о поведении сестры не давали Брижине покоя. Хотя, казалось бы, с чего ей волноваться о почти незнакомом человеке?
«И что, если мы родня?» — спрашивала она себя раздражённо, но беспокойство не утихало.
Сегодня был уже второй день, как Каталина не посещала занятия. Но не только это настораживало Брижину сейчас. Слуги. Они перешёптывались и переглядывались. Кто-то даже игриво хохотнут во время разговора.
«Люди ненадёжны», — решила Брижина, — «камни знают больше».
Она прислушалась — дом гудел. Голосами слуг, переглядками и шагами. Сегодня камни увидели кого-то впервые. Того, о ком шептались слуги.
«В доме гость», — поняла Брижина. — «И из-за гостя моя сестра опять прогуливает».
— Передайте своей госпоже, чтобы в таком случае нашла меня сама, когда решит, что учёба всё-таки необходима, — велела она служанке и решительно вышла из особняка.
Этот день выдался холодным и ветреным. Ей даже пришлось одеться потеплее, но ветер всё равно пробирал до костей. В воздухе пахло влагой — в предгорье вот-вот ляжет первый снег. Тогда море заштормит ещё сильнее, и корабли станут ходить реже, а значит, заказов поубавится.
Брижину это даже радовало. Меньше работы — реже встречи с другими нари, особенно с приближёнными Сандрии. При них невозможно было расслабиться. Она постоянно боялась себя выдать.
«Проклятый дар», — повторяла она, вспоминая, каких усилий ей стоило скрывать его все эти годы. Он имел обыкновение проявляться в самый неподходящий момент и не слушался её совершенно. Только в последний год ей несколько раз удалось призвать его самостоятельно и утихомирить по собственной воле.
В задумчивости Брижина брела к храму Твердыни. Дошла до торговой улочки и опасливо осмотрелась — ей не хотелось снова столкнуться с Грангаром, вечно преследовавшим её булочником.
— И что ему от меня нужно? — прошептала она, проходя мимо булочной ускоренным шагом.
Этот же вопрос она как-то задала наставнице Гвенаел, и та мягко улыбнулась.
— Думаю, дело в том, что ты ему нравишься, — ответила наставница, окончательно лишая Брижину всякого понимания. Что толку ухлёстывать за бесправной служительницей? Ещё в детстве всех поступивших на службу нари заставляют дать клятву, что до конца жизни они останутся верны Твердыне.
Поэтому о замужестве Брижина не задумывалась никогда, и неуёмный булочник вызывал у неё лишь раздражение.
Торопясь ускользнуть от неприятного ей внимания и оглядываясь, она почти неслась по улице.
— Осторожно, господин! — крикнул кто-то сбоку, и в тот же момент в лицо Брижине плеснуло холодным квашнем. Этот забродивший хлебный напиток на травах островитяне предпочитали употреблять летом, но тот, в кого Брижина врезалась на полном ходу, не знал, что для квашня уже несезон.
— Ох, простите, — всплеснул руками высокий шатен, случайно выливая остатки квашня на дорогу. — Мне так не… — он застыл, глядя на неё изумлённо, будто увидел какое-то чудо.
— Оставьте. — Брижина, вздохнув, провела ладонью по лицу, пытаясь убрать с него липкие капли.
— Да нет же, я виноват! — очнулся незнакомец, а таковым он действительно являлся. Жермэн — городок небольшой и почти всех жителей Брижина знала если не по имени, то хотя бы в лицо. Этого же мужчину она видела впервые.
Поджарый, на вид добродушный и немного неловкий. С мягкими, слегка асимметричными, но не отталкивающими чертами лица. В его каштановых, убранных в низкий хвост волосах торчала одна-единственная седая прядь. А на щеках у него были лёгкие морщинки от ямочек, как если бы он часто улыбался.
— Позвольте мне загладить вину, — потребовал он. — Давайте, я куплю вам другой наряд.
Неудивительно, что Брижине было незнакомо его лицо. Раз он не знал, кто она такая и почему не может носить другую одежду, значит, был не из местных. Должно быть, купец, приплывший за камнями. Странно только, что добрался до самого Жермэна. Обычно подобные сделки заключали на побережье.
— Не нужно, — ответила она, не желая тратить время и объяснять, почему не может принять от него другой наряд.
— Нет же, я настаиваю, — не унимался незнакомец. — Если не хотите другое платье, то я мог бы извиниться иначе. Давайте, я вас чем-нибудь угощу.
Страдавшая столько лет от преследований булочника, Брижина не на шутку испугалась. Второго ухажёра она бы не пережила.
— Мне ничего от вас не надо. Прощайте, — она подхватила подол и побежала в сторону площади. Не будет же этот приезжий гнаться за ней у всех на виду? Уже у площади, она оглянулась и, убедившись, что избавилась от погони, пошла спокойным шагом.
«День не задался с самого утра», — думала она, подходя к службищу. Заявиться в храм с пятнами от квашня Брижина не решилась.
Набрав во дворе колодезной воды, она занесла ведро в комнату и бросила в него заговорённые камни для прогрева. Те зашипели, отдавая тепло. Спустя пару минут Брижина, зачерпнув воды, принялась умываться над тазом. Она торопилась смыть с себя липкий и кисловатый квашень, испортивший её настроение окончательно.
— Нет, — покачала она головой, — это был не квашень, а тот приезжий. «Позвольте мне загладить вину», — повторила она, копируя тон его речи.
Вздохнув, Брижина потянулась к лежавшим на дне ведра камням. Чтобы к вечеру они набрались силы, их следовало вынуть и просушить уже сейчас. Взяла один из них, сжала в кулаке и вздрогнула.
От пальцев, по руке и выше хлынула волна энергии, глаза заволокло пеленой, и перед мысленным взором начали мелькать видения. Каменоломня, телега. Лопата, рассыпающая камни по дороге. Чья-то нога споткнулась, пнула камень, и тот, пролетев по воздуху, ударился о землю. После, он бесконечно терпел разбивавшие его колёса, пока не попал в руки Брижине, подарившей ему вторую жизнь.
Шумно вдохнув, будто она не дышала несколько минут, Брижина покачнулась и рухнула на пол, утягивая за собой ведро. Оно больно ударило её по ноге и окатило остатками горячей воды, которая тут же растеклась лужей по полу.
Брижина откинула ведро в сторону и, часто дыша, поднесла к уху камень — тишина.
— Проклятый дар, — прошептала она сквозь слёзы. — И проклятый остров. Лучше бы он затонул…
Она верила. Она так долго надеялась, что эн-нари не найдут и однажды им всем придётся покинуть Иль-Нойер. Отправиться туда, где от её дара не будет угрозы. Где она перестанет чувствовать себя злодейкой, лишающей камни жизни. Именно такой дар ей и достался от Твердыни — убивать живые камни, которыми был наполнен этот остров.
Если бы другие заклинательницы узнали, что десе-нари переродилась и ходит среди них, что тогда бы они сотворили? Наверно, смерть для Брижины могла бы стать