рассмеялась, а потом медленно стянула с головы капюшон.
– Потому что я сама – фёстэнкил.
Полина чуть не вскрикнула от неожиданности. Перед ней сидела не древняя старуха, какой её все воспринимали в Своельге, а молодая, красивая женщина с синими, пронзительно-печальными глазами. Волосы Фавры излучали серебристое холодное свечение и были убраны в хвост, скрывающийся под широким балахоном. Тонкие аристократические черты лица в ореоле серебряного свечения казались совершенными, лёгкая ухмылка украшала нежно-розовые губы женщины, которая взглянула на ошарашенную Полину и закончила начатую фразу:
– И кто, как не я должна узнать в тебе ту, кем являюсь сама?
– Но как это? – выдохнула из себя Полина. – Я… Прости, но все в деревне считают тебя, кхм, старой.
– Чему я очень рада, стоит признаться. Я сама позволила считать себя таковой. Есть у меня причины скрывать своё истинное обличье. Люди, знаешь ли, в последние несколько столетий не слишком привечают детей богов.
– Ты – дочь богов? – Полина поперхнулась произнесёнными словами.
– Да, фёстэнкилы – дети богов. Или ты уже забыла уроки ванов на Ближних островах?
– Да. Вернее нет. Я помню, нам рассказывали о них. О вас. О, чёрт побери! Ты меня разыгрываешь?
Фавра рассмеялась.
– Нет, Полина. К счастью или к сожалению. Я – дочь Мораны и Свентовида, младшая из фёстэнкилов, одна из трёх полубогов, выживших в Великой битве древности. Настоящее моё имя – Алайна. И вот уже более тысячи лет я вынуждена скрываться в глухомани под вымышленным именем и в обличье древней старухи. Радостей от такой жизни, скажу честно, у меня не много. Но такова реальность и с ней приходится мириться. И всё же сейчас речь не обо мне, Полина. А о тебе. Давай вернёмся к тому, с чего начали. Я, как ты можешь теперь понять, знаю всех своих братьев и сестёр. Каждого фёстэнкила. В живых нас осталось всего трое. Один вовсе пропал и о нём ни слуху, ни духу. Так как же могло получиться, что ты обладаешь свойствами, присущими нам и при этом твои родители не боги?
Полина пожала плечами, совершенно сбитая с толку обрушившимися на неё новостями.
– Вот и я понять не могу, – покачала головой ведунья. – Правда, есть у меня одно абсолютно невозможное предположение. Скажи, кем был твой отец?
– Отец на заводе слесарем работал. Я его плохо помню, он умер, когда мне было семь лет.
– Так, это не подходит, – пробормотала Фавра. – А дед?
– Ни по маминой линии, ни по отцовской я никого из них не знала, – настороженно ответила Полина. – Мы с братом жили, бабушкой и мамой, которая…
– Брат? – перебила Полину Фавра. В холодной синеве её глаз мелькнул проблеск догадки. – А что стало с братом?
– Я не знаю, – нахмурилась Полина. – Когда я…умерла, они остались с бабушкой вдвоём.
– Что ж, да, это может стать объяснением. Если только…
Ведунья, не договорив, вскочила с места и зашагала по комнате от стола к печи и обратно. При этом она что-то бормотала себе под нос, время от времени поглядывая то в сторону Полины, то на пустую клетку под потолком, то в окно, словно выискивая в нём ответы. Полина растерянно смотрела на ведунью, не понимая, почему она так взбудоражилась при упоминании Игоря.
– Фавра?
Ведунья взглянула на Полину с удивлением, словно забыла о её присутствии. Она оправила чуть выбившиеся из-под балахона волосы.
– Почему тебя так заинтересовал мой брат?
– Это лишь предположение, дикое, невозможное, – проговорила Фавра, внимательно рассматривая Полину, которой от сканирующего взгляда ведуньи стало как-то зябко. – Но как ещё можно объяснить подобное? Миннаты. У них могут быть сведения. Да. Если где и можно найти ответ, то только в Библиотеке миннатов. Полина, мне надо уехать ненадолго.
– Уехать? Но как же? Сейчас? Как мы здесь без тебя? Ванька ещё нуждается в лечении. О, Ванька, – простонала девушка. – Он меня убьёт. Я обещала ему прийти к тебе вместе с ним. И Кате. Им надо сказать.
– Им ни в коем случае нельзя рассказывать! Мигом пол деревни знать будут. Вообще никому лучше не знать, что ты была здесь сегодня. И о нашем разговоре. По крайней мере, пока я не разберусь с этой ситуацией. С тобой.
– Но что мне им сказать?
– Ничего. Во-первых, уходи от меня через пастбища. Ты была на утренней прогулке. Ты не была здесь. С друзьями можешь прийти сюда, сделаешь вид, что тебя всё ещё волнует моя вчерашняя глупость. Меня вы всё равно не застанете, так что мне не придётся оправдываться, а с тебя спроса нет.
Фавра отошла от Полины и суетливо начала собираться. Она достала из-за печи рюкзак и стала укладывать вещи, бормоча сама с собой.
– Семена остролиста должны пригодиться. Корни, корни золотухи. Да где же они?
Женщина бегала по дому, спешно скидывая свои запасы в рюкзак. Она смахнула в сумку ступку с пестом со стола, сорвала несколько трав, которые сушились на верёвках над окном и оправила их следом в холщовый мешок.
– Надеюсь, мне удастся управиться быстро. Ещё эти новости, – покачала головой женщина.
– Какие новости? – насторожилась Полина, а Фавра замерла, поняв, что сказал лишнее.
– Не могу сказать, извини. Но тебе не о чем беспокоиться, – неуверенно ответила ведунья. – Благо, библиотека не так далеко и путь до неё не трудный.
– Сколько ты будешь отсутствовать? – заверения Фавры, что Полине не о чем беспокоиться были слишком не убедительными.
– Несколько дней, если пустить лошадь галопом.
– У тебя есть лошадь? – удивилась Полина.
– Ну конечно есть, что за глупый вопрос, – Фавра распрямилась и обвела взглядом помещение. – Кажется, всё взяла. Мне пора.
Она подошла к Полине, которая растерянно смотрела на ведунью.
– Помни, никто не должен знать о нашем разговоре, – настойчиво повторила Фавра. – Это гораздо серьёзнее, чем ты можешь себе представить. А теперь идём.
Фавра накинула капюшон, скрывая от мира своё лицо и переливающиеся серебром волосы и снова обращаясь в малоприметную старушку. Полина вышла вперед ведуньи на улицу и зажмурила глаза от яркого света, прикрыв их ладонью.
– Идём, – Фавра прикрыла дверь в избу, взяла Полину под локоть и потянула в сторону от выхода со двора. – Выйдем с западной стороны.
Они прошли по тропинке через цветущие грядки и оказались перед едва различимой калиткой, спрятавшейся за обильной порослью вьюна, который рассыпал свои белые цветы по деревянному забору. Фавра бесшумно отворила дверцу и взглядом показала Полине следовать за ней.
– Обойдешь холм и рощу, выйдешь через пастбища к реке. Никто и не подумает, что ты была здесь.
Полина кивнула.
– Не проговорись.
– Я поняла.