Даже она, далекий от армии человек, понимала, что такие толстенные звезды не могут быть майорскими. Вытащив из шкафа тяжелый мундир, она понесла его на кухню, где Юрий Андреевич, что-то фальшиво напевая, готовил рыбу под томатным соусом.
– Что это такое? – Анастасия Павловна трясла перед его носом кителем, как уликой, несомненно доказывающей его преступные наклонности. – Как ты это объяснишь?
Вместо того, чтобы покраснеть и заикаться, он рассмеялся и прагматично попросил:
– Радость моя, не тряси, пожалуйста, вещами над едой, пыль налетит. А это мой генеральский мундир. Я же тебе говорил, что я папа-генерал.
– Да, но ты говорил, что ты майор!
– И майор тоже. Я генерал-майор.
Разозленная Анастасия Павловна потребовала объяснений. Он, ничуть не конфузясь, объяснил ситуацию:
– Это и ежу понятно! Как говорится, на войне и в любви все способы хороши. Ну, утаил я одно словечко в звании, ну и что? Ты бы со мной и вовсе знаться не захотела, узнав, что я начальник. Ты же их терпеть не можешь. – И приветливо пригласил: – Садись за стол, рыба готова.
Посрамленная Анастасия Павловна убрала мундир на место и села ужинать. А что ей еще оставалось?
На следующий день они с сестрой поехали по магазинам. Если бы Анастасия Павловна была одна, то купила бы первое более-менее понравившееся платье, и баста, но Евгения Павловна такого легкомыслия не одобряла.
– В нашем возрасте главное – элегантность и изящество!
В результате они объездили почти тридцать магазинов, заработав головную боль, и в последнем Евгения Павловна воскликнула:
– Всё-таки ты была права! Тот миленький светло-голубой костюмчик, что ты примерила в «Немецкой моде», шел тебе больше всего!
Они вернулись в магазин, с которого начинали свой вояж, и под скептическим взглядом водителя, молодого парня в сержантской форме, откомандированного с ними Юрием Андреевичем, купили-таки наряд, хотя Анастасия Павловна и перестала уже верить в подобную удачу.
В субботу новобрачные стояли перед алтарем, повторяя слова венчальной клятвы. Дети были рядом, как обычно, не слишком обращающие внимание друг на друга. Анастасии Павловне показалось, что у дочери заплаканные глаза, но та обнимала и поздравляла ее с такой радостью, что она уверила себя, что это ей только показалось.
Все прошло чудесно, но вечером, уже в постели, она рачительно сказала мужу:
– Моя квартира стоит пустая. Опасно это. И занять кто попало может, я ее не приватизировала, все недосуг было. Да и воры могут влезть, утащить оставшиеся вещи.
Юрий Андреевич, нетерпеливо успокаивая жену, пообещал подумать над этим завтра, и занялся гораздо более насущными делами.
Глава шестая
Аня с озлоблением запихнула пылесос в кладовку. Десятый час. Антона всё еще нет. И, как обычно, он не изволил сообщить ей, где шатается. Позвонить ему на сотовый? Рука сама потянулась к телефону, но она вовремя спохватилась и обессилено опустилась в кресло. Зачем? Их соглашение не предусматривало слежки друг за другом. Антон разозлится, и ничего больше.
Прошлась по комнатам. Делать было решительно нечего. Кругом стояла стерильная чистота. От кого она слышала, что идеальная чистота бывает только у несчастливых хозяек? Как это верно!
Взяла в руки книжку, но читать не смогла. Перипетии выдуманной судьбы не увлекали. Она отложила книгу, накинула куртку и вышла на балкон. Дорога была видна как на ладони, по ней взад-вперед шли люди, но Антона среди них не было. В одиннадцать она решила лечь спать.
Ворочаясь в одинокой кровати, ругала себя последними словами. С чего она решила, что он прикипит к ней сердцем и забудет о повадках холостяка? Он себя женатым совершенно не считал. Да и кто она для него? Обслуга с постельными обязанностями, и не более того.
Боже мой, она ведь знала, что всё так и будет, так почему допустила такое унижение?
Чтобы отвлечься, стала думать о родительской свадьбе.
Как хороша была мать в нежно-голубом костюме! Скоропалительная свадьба изрядно выбила ее из колеи, и она неуверенно посматривала по сторонам, видимо, боясь, что это фантасмагорический сон. Стоявший рядом с ней в генеральском мундире Юрий Андреевич был на редкость доволен собой и дьявольски хорош. Похоже, они и в самом деле любят друг друга, чего ей никогда не дождаться.
Мысли снова сделали привычный поворот. И чем она не хороша? Что она сделал не так? Слишком просто досталась Антону? Нужно было посопротивляться для виду, заставить его поухаживать за ней? А если бы он не захотел тратить на нее свое время и нашел ей замену? Лучше бы это было или хуже?
Что ей теперь делать? Уйти? Или попытаться откровенно с ним поговорить? Но это, скорее всего, будет лишь лишняя боль, а ей, видит Бог, и без того тяжело.
В коридоре вспыхнул свет. Вернулся Антон. Она крепко зажмурила глаза и притворилась, будто спит. Через некоторое время в ванной зашумела вода, и еще минут через десять он лег в кровать. Властно развернул ее лицом к себе и прижался к губам. От него пахло коньяком. Ане стало противно и захотелось оттолкнуть его, но она подумала, что, возможно, это в последний раз и сдержалась. Он снова настойчиво поцеловал ее, но она была слишком обижена на него, чтобы отвечать. Вздохнув, он повернулся к стене и заснул, ровно дыша.
Она бесшумно встала с кровати и пошла в ванную, смывать следы не слишком рьяной страсти. Легла снова, убедилась, что он спит, прижалась щекой к его оголенной спине и тоже заснула.
Проснувшись утром, Антона рядом не увидела. В панике посмотрела на часы – полвосьмого. Еще рано. Обычно утро начиналось у него с секса. Он всегда ей говорил, что ночью застаиваются кровь и сперма, поэтому их обязательно нужно разогнать. Хороший секс заменяет утреннюю зарядку. После этих слов Аня чувствовала себя резиновой куклой, но молчала.
Вышла на кухню. Антона не было и там. Выскочила в прихожую, его дубленки уже не было. Ушел. И опять ничего ей не сказал. Горестно побрела на кухню, где с трудом заставила себя выпить маленькую чашечку черного кофе, и отправилась на работу.
В университетской типографии, где она работала редактором, был очередной завал. Занятия по культурологии шли полным ходом, а сверстанный учебник до сей поры не был подписан в печать. Окунувшись с головой в работу, забыла о домашних неурядицах.
Перед обедом позвонила мать.
– Аня, меня беспокоит наша пустая квартира. Как ты считаешь, может, пустить жильцов? Пусть не за плату, а просто чтобы под присмотром была?
У Ани беспокойно сжалось сердце.
– Давай подождем еще чуток, мама.
Та настороженно замолчала, но через несколько мгновений с облегчением согласилась. Положив трубку, Аня благодарно подумала, что мама все поняла, и, можно сказать, благословила.