От этой "маленькой победы" на душе сразу посветлело.
Не успели мы въехать в лес, как увидели лежащую поперек дороги сосну. Кучер остановил карету. Повернулся к подъехавшему охраннику:
— Черти тебя б подрали, Ян! Это ты, надумал ехать через клятый лес. Твердил – суше… Нужно было возвращаться прежней дорогой! Тьфу… А теперь-то, что делать? Назад?
— Да разве ж я знал! И большая же зараза! Вчетвером наверно не сдвинем. А если лошадьми?
— И вовсе с ума спятил? А вязать чем? Да тут и лошадьми…
И здесь во мне взыграло ребячество. Быть может, захотелось удивить, поразить эту заносчивую гордячку.
Соскочив с коня, подошел к сосне. Не обращая внимания на ветки и колючую хвою, присел, обхватил руками ствол. Не без труда, но все же оторвал от земли, приподнял и, медленно ступая, сдвинул в сторону.
Наградой мне стали открытые в изумлении рты крестящихся кучера и казачков, благосклонная улыбка панны.
Путь был чист, зато я – еще более грязен. На одежде, руках налипли смола и мусор хвойной иголки. В общем, весь остаток пути на себя злился.
"Нашел перед кем пыжиться! Ты для нее как был, так и останешься грязным скотом. Тоже мне, герой-силач! "Дурнык" и только! Ну поехали бы назад… Часа три-четыре в коляске панночке никак не повредили. Глядишь, спеси поубавилось бы…"
За лесом простирались убранные поля. А за ними – селение.
На главенствующем над местностью холме находился господский дом, более походивший на средневековый замок. Правда, размером поменьше. Признаться – я был поражен до глубины души: до сих пор ничего подобного здесь не доводилось видеть. Двухэтажный, с "настоящими" башнями, обнесенный каменной крепостной стеной, где незрячими глазами зияли бойницы.
Теперь рот открылся у меня, и захотелось перекреститься.
Ничего себе баронский замок! Как, откуда, зачем? Кто и когда его здесь возвел? Теперь Мирослава Дольская казалась мне еще более загадочной особой.
Натужно скрипя, открылись тяжеленные дубовые ворота.
"Ага! — злорадно хмыкнул я. — Похоже, хозяина-то нет! Смазать петли некому…"
"Баронесса" – так я окрестил панну, — недовольно нахмурилась. Немногочисленные слуги навстречу ей особо не спешили. Внешность их, как и весь двор, честно говоря, приводила в уныние.
"Не столь уж мы знатны и богаты, как пытаемся казаться, — думал я, глядя, как пожилой дворецкий в потрепанных шароварах и свитке поверх далеко не свежей рубахи помогает панне выйти. Похоже, моя миссия окончена, можно убираться восвояси…"
— Андрию, подойди ко мне!
Ты смотри, все-таки "заметила"! А как же "грязный скот"? И что у нас теперь?..
Я спешился, не торопясь, шагнул к "баронессе".
— Слушаю, пани.
— Ты – молодец! В жизни не видела таких… м… м… силачей. Если бы не ты, пришлось бы возвращаться, объезжать. А так… так мы уже дома. Из-за меня вымазался весь, сорочку порвал. Ничего, все исправим, — говорила она нарочито ласковым тоном, но глаза, как и прежде, оставались безразлично-холодными. Видно, еще до конца не решила, как лучше меня "употребить".
— Марыся! Вели воду греть. Козаку помыться нужно. Да и ужин пускай готовят.
Обращалась Мирослава к небогато, но опрятно одетой худощавой женщине, вышедшей из господского дома. Ее темные волосы собраны и спрятаны под замысловатый чепец, в ушах бирюза, взгляд быстрый, острый. Сразу видать, не местных кровей. Скорее всего, полька, так же как и ее хозяйка.
— Благодарю, пани Мирослава!
Коль мне предстоит провести здесь вечер, а возможно, и ночь, нужно переводить наши отношения на иной уровень. Я ей – не слуга. "Баронесса" должна это усвоить! Да и заинтриговать немного тоже не помешает.
— Ты знаешь, как меня зовут, юноша?
— Я знаю и умею многим больше, чем вы думаете, пани, — на этот раз я ответил по-польски.
Казалось, что грянул гром среди ясного неба. Мирослава побледнела, отступила на шаг. Но быстро взяла себя в руки. Понимающе улыбнулась. Теперь она тоже говорила по-польски.
— То-то я гляжу, как ты ловко управился с теми тремя во дворе. Что ж! Тем интересней… Рада, что не ошиблась. Без посторонних можешь меня так и звать просто – Мирослава. Но только когда вдвоем! А пока ступай за Марысей приведи себя в божеский вид, загадочный Андрий Найда.
"Баня" была на заднем дворе – между конюшней и хозяйскими постройками.
Я сидел в огромной деревянной кадушке. Горячая вода, пахнувший медом "шампунь" стали лучшей наградой за все "подвиги". Да и сама банщица, если признаться, была весьма недурна, стройна и хороша собой. Тонкая, полотняная рубаха быстро намокла и липла к телу. Она скорее подчеркивала, чем скрывала женские прелести. Сквозь ткань соблазнительно проглядывали небольшие упругие груди с вишенками сосков, талия, плоский животик с впадинкой пупка, округлость бедер и темное пятнышко поросшего волосками лобка.
Нежные, но сильные руки терли мою спину, ягодицы мочалом. Быстрые пальцы, играя, перебирали волосы, теребили уши, гладили шею, сбегали на грудь, живот.
Лишенный ложной скромности, я целиком отдался в ее умелые руки. Закрыв глаза, наслаждался прекрасными мгновениями.
Вначале подчеркнуто-равнодушная, очень скоро и она увлеклась "игрой". Теперь, время от времени, будто случайно, касалась меня грудью. Горячие руки скорее ласкали мое тело, становясь требовательнее, настойчивее и смелее. Дыхание – глубже. Пару раз она проглотила полный рот слюны.
Чуть приоткрыв ресницы, заглянул в ее глаза… глаза женщины истосковавшиеся по мужской ласке.
— К-хы… к-хы… — раздалось за неплотно прикрытой дверью.
Мою банщицу словно окатили ушатом холодной воды. Встрепенувшись, она поникла, отстранилась и произнесла дрожащим с хрипотцой голосом:
— Твои вещи я заберу. Выстираю, залатаю. Пока одень чистые. Вон там, на лаве.
И… вышла прочь.
Если честно, я был разочарован. Продолжение могло стать весьма занятным. Ну что ж, подождем немного. Похоже, за этим дело не станет.
Уж не знаю, как удалось им подобрать мой размерчик, но вся одежда была почти впору. Разве рубаха чуть узковата в плечах.
В господский дом меня проводил молчаливый дворецкий. Передал "с рук в руки" миловидной служанке. Шагая за ней, поглядывал по сторонам.
Замок "по закону жанра" был сложен из грубо отесанных камней. Кое-где между ними даже проступал красноватый мох. Сырость, прохлада и полумрак безраздельно царили в коридоре. Масляные светильники в целях экономии горели через один. Тени жались к хмурым стенам, а шаги гулко отзывались эхом где-то впереди. Наверно по ночам здесь гуляют привидения. Звенят цепями, пугают обитателей замка.